— Я подкинула ей в карман кубик дальновзгляда. Видеть мы, конечно, ничего не сможем, но вот слышать… — она положила диск себе на ладонь и коснулась указательным пальцем, гладкой поверхности. Я улыбнулся и последовал её примеру.

— Какая же ты всё-таки хитрюга.

— А то! Твоя школа.

(Мир Ириан, замок Богусхольд).

Министр пропаганды Второй Империи, Его Превосходительство, Кристиан Андерс, сидел за плохо сколоченным письменным столом и с беспокойством разглядывал свою воскресшую дочь. Выглядела она не очень симпатично: в мирное время столь убого одетые особы, встречались лишь в самых бедных трущобных кварталах столицы. Впрочем, его беспокоил, конечно, не её внешний вид. Три месяца назад, он собственноручно убил свою жену и детей. Это было главным условием личного спасения — в своих требованиях Гений был неумолим. Нельзя сказать, что решение далось ему легко, несколько дней он уверял себя, что никогда так не поступит. Пришлось попотеть, прежде чем удалось доказать своему внутреннему судье, что это единственный выход. Когда речь заходит о собственной жизни, дурацкие сантименты отходят на второй план. Гений благородно одолжил врача и яд из личных запасов, всё прошло отлично, родные умерли, без боли и страданий, но проклятая девчонка и тут учудила.

Кристиан Андерс поморщился. Три месяца, уверяя себя, что члены семьи мертвы, он постепенно привык к этой мысли, и даже стал забывать лица детей под грузом навалившихся проблем. Что же теперь, всё начинать сначала? Неужели не удастся избавиться от этого кошмара до конца жизни?

Молчание затягивалось. Прошло несколько минут, а они так не сказали друг другу ни слова, страшась сделать первый шаг. Наконец, Герда прокашлялась, и сипло произнесла:

— Привет, папочка.

— Здравствуй, доча, — выдавил из себя он. — Как ты сюда попала?

— Бежала от войны. — Девушка пожала плечами. — Услышала, что в Салазаре спокойно, села на поезд, и вот… А ты как выбрался?

— На подводной лодке, — нехотя ответил Андерс.

— Правда? — искренне удивилась Герда. — Не может быть!

— Ещё до войны, Бенито Дульчано подарил Гению мини-подлодку, одну из тех, что потом топили лантийские корабли прямо в гаванях. Её переделали специально для подводных прогулок, сняли вооружение, освободив места для трёх пассажиров. Когда строили бункер, то вырыли для неё ангар под набережной императора Кхотта, в самой глубокой части реки. Той ночью, когда ты сбежала, мы тоже… ушли.

— Почему ты убил их? Зачем?

— Это было условие Гения. Он согласился взять меня только в случае, если я… Пойми, мы не могли отдать вас в руки варваров. Ты уже взрослая девочка, и должна понимать!

— На третий день, после побега, — медленно сказала Герда, — я так изранила ноги, что не смогла больше ходить, и попала в руки, этих самых, как ты выразился "варваров". То были, простые солдаты. Они накормили меня, перевязали и отправили в военный госпиталь. Заметь, никто даже пальцем меня не тронул. Я до сих пор им очень благодарна.

— Тебе просто повезло, девочка, очень повезло. На самом деле, они опасны и жестоки. Выродки, ублюдки, разрушители культуры, способные только жечь и насиловать… — голос Кристиана задрожал от пафоса, словно он выступал по радио.

Герда, криво усмехнулась. Она помнила тёплые, крепкие руки пожилого солдата, вытащившего её из воронки, улыбающихся людей, которые протягивали ей куски сахара и сухари, приветливое лицо молодой санитарки, ловко обработавшей раны… Но рассказывать об этом отцу, не стоило. В конце концов, она пришла сюда не для того, чтобы обличать или срывать покровы. Ей нужно было доказать, что она играет на его стороне. Всё остальное могло подождать.

— Возможно, ты прав, — примирительно начала она. — Я не собираюсь тебя ни в чём обвинять.

Брови отца недоверчиво поднялись, на губах появилась скептическая улыбка.

— Пойми, — с жаром продолжила Герда, — больше всего на свете, я хочу жить нормальной жизнью, а не копаться в мусоре в поисках завтрака и не отбиваться от пьяных мужиков, решивших немного развлечься. Если бы только знал, через какую грязь мне пришлось пройти… Мы оба, причинили друг другу много неприятностей, но сейчас давай забудем об этом. Сейчас мне плевать на все, что было раньше. Если ты согласишься меня принять, я стану твоей союзницей!

— Браво, — усмехнулся Кристиан Андерс, несколько раз выразительно хлопнув в ладоши. — Ты всё-таки моя дочь, чтобы ни говорила ваша покойная матушка. Врёшь так вдохновенно, что можно даже поверить.

— Мне было с кого брать пример. Но сейчас, я говорю правду!

— Возможно. Но мне признаться всё равно. Уж в чём нельзя тебя упрекнуть так это в глупости. Ты очень умная девочка что, правда, то, правда. Давай поговорим как взрослые люди, цинично, по-деловому. Идёт?

— Согласна.

— Хорошо. Начнём с того, что я всё-таки рад, что ты уцелела. Молодец. Будь умницей и дальше. О твоём чудесном спасении сообщат сегодня же. Ты получишь что хочешь, правда, с жильём у нас проблемы, но комнату я всё же выхлопотать смогу. Не обещаю, правда, что буду часто навещать, работы столько, что… Ладно, об этом потом. Ешь, отсыпайся, отдыхай. Потом как надоест бездельничать, приходи ко мне, я подыщу для тебя работу. Нас здесь, увы, слишком мало, всем приходится вкалывать во имя светлого будущего. Одним словом, если будешь вести себя хорошо, и не создавать проблем, станешь жить как раньше, ну а если нет… Отправлять тебя в яму к местным дикарям, конечно, никто не будет, но вот несчастный случай, может произойти. Ты понимаешь?

— Понимаю.

— Отлично. Извини, что говорю так откровенно, но мы же договорились, объяснится в открытую. Ты принимаешь мои условия?

— Да.

— Тогда отлично. Сейчас я выделю тебе провожатого, сходи в столовую, прогуляйся по окрестностям. Вечером приходи. К этому времени, тебе подготовят комнату, ванну, чистую одежду и всё такое. Довольна?

— Да, спасибо, папа.

— Пожалуйста, солнышко. А теперь иди, мне нужно работать.

Герда развернулась и покинула кабинет, тихо прикрыв за собой дверь. Некоторое время, министр смотрел ей вслед, потом потёр подбородок и нажал кнопку электрического звонка. В кабинет безмолвно вошёл молодой человек в штатском.

— Ты всё слышал Мик?

— Да, Ваше Превосходительство.

— Глаз не спускать. И обязательно проверить тех двоих, что пришли с ней. Только осторожно, не вызывая подозрений. Всё понятно?

— Так точно.

— Действуй.

Мик, отдал честь и также тихо вышел из кабинета.

Плотно отобедав в небольшой, чистой столовой для руководителей Новой Империи, мы вышли во двор цитадели, и расселись на широкой каменной скамейке.

— Прости, Герда, но мы подслушали ваш разговор, — призналась Марта.

— Да? — девушка не выглядела особо удивлённой. — Я была почти уверена, что вы сможете это сделать.

— Мне кажется, ты очень рискуешь. Твой отец, опасный человек. За тобой будут постоянно следить. Возможно, ты совершила большую ошибку, столь громко возвестив о своём прибытии.

— Не думаю. Здесь многие знают меня в лицо. Рано или поздно, всё бы открылось. И как мне тогда объяснить своё поведение? Знать, что отец жив, и выдавать себя за другого человека? Прекрасный повод для подозрений. А так, карты выложены, если хочет следить, пусть следит. Да, в конце концов, от меня будет больше пользы в роли дочери министра, чем "работницы третьей категории", вы не находите?

— Согласен, — кивнул я. — Теперь нам нужно несколько дней тихо сидеть и собирать информацию, стараясь не вызывать подозрений.

— Надеюсь, что ребята ещё живы, — протянула Марта.

— Конечно, живы. Убивать их, нет абсолютно никакой нужды.

В этот момент, наш разговор прервали. К скамейке подъехал электромобиль, за рулём которого сидел пожилой мужчина с широким, приветливым лицом. На его голове красовался кожаный лётный шлем с круглыми очками-консервами, а чёрная пилотская куртка пестрела многочисленными значками и медалями.