Это был строгий женский костюм, который висел выглаженный на вешалке, зацепленной за дверку шкафа. Он представлял из себя классические пиджак и юбку темно синего цвета, вот только пиджак украшали погоны подполковника и петлицы юстиции и этот факт его несколько озадачил. Вот тебе и Вероника. Но грешно было упускать сей факт из виду, Тимоха немедленно взял свою записку и дополнил ее несколькими фразами, где поклялся принести извинения непременно лично и в самое ближайшее время. Кто его знает, может и пригодится ему подобная дружба? Дама, в данный момент одинокая, вчера он, судя по всему сильно не накосорезил, да и ничего не теряет, в конце концов. Это он думал уже на ходу, бегом слетая по лестнице и стремясь удалиться от такой гостеприимной квартиры хотя бы на квартал. Лучше всего ставит мозги на место или банальное пиво, что было категорически для него не приемлемо, или хорошая прогулка быстрым шагом по морзцу, и он не заметно для себя отмахал довольно приличное расстояние, разрезая как крейсер дворы старого Ростова. Состояние явно улучшилось, настроение поднималось, ощущался знакомый боевой задор, пора было звонить Виталию и встречаться. Забивать себе башку всякой там подстраховкой не хотелось абсолютно, как бы ни сделать хуже, объект мог, что — то заметить и уйти с концами.

Но уйти просто так, никому ничего не сказав, с риском вообще исчезнуть без следа, он не мог. Добравшись до флигеля, включил камп, быстро создал файловый документ, где жирным шрифтом написал свой пароль от скайпа. Потом задумался ненадолго, скопировал всю переписку с Виталием и засунул ее в тот же файл. Далее, захлопнул ноут, прошел в дом и вручил его Петровне, которая хлопотала на кухне и кажется, намечались пироги.

— Петровна, если до утра меня не будет, отдашь Сене, ладно?

— Пироги затеваю, видишь? Не скоро, но к вечеру будут. Придешь, покушаешь, еще горячими. А эту штуку положи на место, отдашь сам, если захочешь.

— У меня тут Серега никак из головы не выходит, по всему получается, что это место тоже должен был сдать. Но не сдал, почему то. У меня вообще чувство, какое — то не понятное, когда в твоем флигеле ночую, ощущение безопасности. Как в детстве, дома у бабушки.

— Он мой дом добровольно не сдаст ни за что, я точно знаю. Если только под пытками или препаратами сильными и никак не иначе. Ты в курсе, что он жену очень любит? За все время даже не гульнул от нее ни разу.

— Ну да, знаю. Он за свою Надю всегда горой, по любви женились, и добивался долго.

— Болеет Надя и не твое дело чем. Я ее с того света выдернула, очень тяжело пришлось, одной ногой в могиле была девка. И несколько раз в год Сергей привозит ее сюда, я с ней работаю, так что даже не думай. Скорей даст себя на куски порезать. Да и узнаю я сразу об угрозе.

— Опасный, Петровна ты человек. Точно знаешь, что пироги сегодня вечером кушать будем?

— Ничего опасного, я во зло не работаю. А насчет пирогов сам увидишь, ждать не долго.

Встреча с Виталием произошла просто и буднично, никаких особенных мер безопасности он не заметил. Отзвонился по данному номеру, там подтвердили готовность встретиться, но предупредили, что нужно успеть в течении часа, иначе опоздание будет воспринято как тревожный знак и приняты соответствующие меры. Подобная вводная разволновала Тимоху, он быстро оделся, проверил Глок и побежал на указанный адрес, который абсолютно не произвел впечатления. Обыкновенный дом, обыкновенная квартира на первом этаже. Конечно мысли, что под первым этажом находится подвал и вполне логично прорубить туда проход в полу посетила, но он откинул ее и ничего не стал вынюхивать.

На звонок в домофон, дверь открылась, он вошел в подъезд и оттуда сразу в квартиру, куда его без проблем запустил не совсем молодой человек, весьма интеллигентного вида. Точно не охранник. Они прошли в комнату, где он увидел на большой кровати лежащего человека, с длинными и спутанными волосами, впрочем, довольно чистого и ухоженного. В Тимоху впился пристальный кинжальный взгляд, от которого стало не по себе.

— Здравствуйте, Виталий? Я правильно понял?

— Правильно. Я рад вас видеть. Вадик мне много и подробно обо всем рассказывал и очень хорошо отзывался о ваших качествах, а чутье на людей он имел безошибочное, жизнь научила. Я склонен ему доверять.

Голос у лежащего был приглушенный и как бы под нос, приходилось напрягать слух, чтоб хорошо слышать, и он болел, это абсолютно точно. Рядом с кроватью находился не большой столик, заваленный лекарствами, в изголовье находилась капельница, и еще какой — то прибор, явно медицинского назначения.

— Очень польщен, что вы обратились именно ко мне, Виталий. Более того, я сам давно искал этой встречи и рад быть полезным, но смущает один момент. Я так понял, что вы, со смертью брата, оказались в затруднительном положении, но в ваших силах было найти гораздо более могущественных помощников. Почему именно я?

— Вы слишком конкретны, но прошу вас не форсировать события, ответы на вопросы получите. Но сначала расскажите о себе. Пожалуйста. Как можно подробней и только то, что сочтете нужным.

Их разговор затянулся на несколько часов, Виталий имел потрясающую способность слушать, задавал много уточняющих вопросов и все как то очень к месту. И Тимоху прорвало, давно он так не трепался, выложил всю свою подноготную, хотя скрывать там особо было нечего. Но, в конце концов, выдохся, сделал паузу и только хотел начать нормальную беседу, на встречных курсах, как собеседнику стало плохо, он начал терять сознание. Прибежал не похожий на охранника мужичок, больной очевидно успел нажать какую то кнопку, перед тем, как отрубиться и замахал руками, чтоб Тимоха убирался. Пришлось уйти, не торчать же тут в наглую. Уходил обескураженный, фиг его знает, что все это значило, опять началась путаница. Да, Петровна не обманула. Приперся он злой и голодный как черт, пироги оказались просто обалденными и очень к месту, но сначала ему скормили шикарную свиную отбивную с овощами. Настроение было поганое, не покидало ощущение, что его нагло выпотрошили, а тут еще и ведьма обдула его в карты четырнадцать раз подряд, ехидно посмеиваясь. На прямое обвинение в жульничестве нагло посоветовала не щелкать клювом, а следить за руками. Все, с него хватит на сегодня, надо сбить этот настрой, лечь в постель и послушать хорошую аудиокнигу. Например, Глена Кука, которого он весьма и весьма уважал.

Утром вскочил неожиданно бодро, врубил ноут, и настроение резко прыгнуло, на экране горел значок текстового сообщения: «Сегодня, жду». Это обнадеживало и вселяло оптимизм, идти он решил в такое же время, а пока можно размяться во дворе под орехом. Там его и застал звонок от Сени. Главарь, считая себя очень хитрым и продуманным, завел разговор издалека, о своем здоровье и о Сереге, с которым не мешало бы еще побеседовать и всячески пытался прошпионить о его действиях. Но тут ему обломилось, никто ничем не занят и вообще Тимоха приболел, простудился, но переехать в особняк под присмотр его медиков не желает категорически. И да, конечно, как только оклемается, обязательно придет, под ясны очи, с отчетом и конкретным планом действий. Кому еще позвонить, кто его мог потерять? А майор тот самый, с которым по рации договорились связываться. Леший их знает, там ребята простые, при отсутствии информации запросто могут занервничать и устроить нечто вроде облавы и прочесывания со стрельбой. Или поймают кого то, перспективного на их взгляд и начнут выворачивать наизнанку ударно — долбежным методом. Вот только чем бы их занять таким интересным и для окружающих безопасным? Но рация эта, как впрочем и мобила, штука очень легко пеленгуемая, с точностью буквально до метра и палить этот уютный флигелек незачем. Ломанутся еще к Петровне всем гуртом и с автоматами. А что? Вполне в их стиле. Тимоха решительно сунул рацию в карман куртки и решительно двинул на выход.