В этот вечер, у всех бродячих собак микрорайона был настоящий праздник, к местам их обитания подходили сердобольные люди, с большими сумками в руках и кормили собачек мясом. Зимой стаи собирались большие, до 15 штук, поэтому весь процесс утилизации занял не больше часа. Толстокожего Тимоху чуть не вырвало от подробностей сего гнусного действа, и он перевел разговор на катакомбы, которые находились под Ростовом и тут все стало совсем интересно. Получалось, что с самого дня основания города, известняк для строительства, брали прямо под ним и город получился, как бы двухэтажным. Туда еще внесли свою щедрую лепту военные, прорыв зачем то свои штольни, потом их забросили, входы начали закрывать, но дырок было очень много и там кипела своя жизнь, о которой на поверхность доносились легенды и разные страшные рассказы.

Но, сказки сказками — одно было ясно абсолютно точно, под землей имели место быть пещеры, залы, подводные реки и озера, лабиринты и искусственные тоннели. Туда регулярно ныряли бригады дигеров, попадались отряды неизвестных личностей в казенной униформе и даже бронежилетах, и Тимохе стало абсолютно ясно, что война, которая бушевала на поверхности, была и под ней. И надо, наверно, самому глянуть, что там и как, хотя бы рядом, поблизости. Он мужичонка худой, не крупный, проскочит легко, а элементарная логика подсказывала, что с такими ранениями, неизвестный долго бы не протянул, ход в тоннель был где то совсем рядом.

— Ну ка, братцы-кролики, дай те мне одежонки, которой не жалко. Пойду, гляну, откуда тут на вас полутрупы вываливаются.

— Не дури, Рембо, нафиг оно нужно, мы завтра мешок цемента с кирпичами притащим и замажем эту паротрассу нафиг. Заодно и крысня сюда не будет бегать.

— А вот посмотрю сначала и решим потом, надо замазывать или нет, может там клад какой или склад с тушенкой после войны остался.

Разговор был окончен, его распоряжения здесь воспринимались безоговорочно, примерно как приказы в армии. На пол полетела куча разнокалиберных шмоток, из которой, раздевшийся до трусов Тимоха подобрал себе соответствующий задаче прикид. Он одел просторные джинсы, с заплатами на коленях, свитер и поверх него куртку из плащевки со сломанной молнией. На голову натянул строительный подшлемник, на подшлемник прицепил фонарик, который остался от покойника, мысленно поблагодарив судьбу, что у бомжей хватило ума не вышвырнуть фонари следом за пистолетом. От пистолета, впрочем, он бы тоже не отказался, но «увы».

— На, парень, возьми с собой, пригодятся.

— Что это? Зачем?

— Да петарды это китайские, пацанва местная балуется, а Вадик углядел случайно, где они их ныкают, вот и прибрали. Вдруг фонарь там откажет, посветить можно или может пугнуть кого в этих тоннелях.

— Хм, дельно, благодарю. Лишними не будут, заберу.

Никаких рюкзаков брать не стал, их заменила просторная сумка — кенгуру, которую он немедля повернул с живота на спину. В сумке был здоровый кухонный нож, которым только что резали хлеб на закусь, пластиковая бутыль с питьевой водой и мощный фонарь, принадлежащий, так же, покойному. Много барахла он брать с собой не стал, да его и не было тут, нужного. «Ничего, мы тут не далеко, только посмотрим что там, и назад» — успокаивал себя Тимоха. Завершили его гардероб плотные нитяные перчатки, которых у бомжей была целая упаковка, для ковыряния по мусорным бакам. Ну все, можно включать фонарик и нырять в трассу.

— Если такой же приползу и кони тут двину, тоже собакам скормите?

— Не думай даже. Тебе скорую вызовем, а лучше сбегаем, тут до МПСП 200метров. Ты, главное, там далеко слишком не окочурься.

Прощание состоялось и новоиспеченный дигер, врубив налобный фонарь, нырнул в трассу. Лез он не очень далеко, метров 50, пока луч света не выхватил из темноты овальную дыру, высотой не больше полуметра. Для него это было пустяк расстояние, а вот как лез человек с размочаленными ногами? Наверно все силы тут и оставил, по ходу движения на земле и трубах он видел обильные следы крови, а крыс не видел вообще, рассказы про их агрессивность сильно преувеличены, хотя помет наблюдал в избытке. Так, потихоньку и без осложнений, по кровавому следу, он подлез к дыре в бетонной коробке трассы и посветил туда извлеченным из сумки мощным фонарем. Посветил, и онемел от ужаса, волосы под шапкой реально встали дыбом, он за малым не заорал в полный голос. Такого кошмара, в своей жизни, Тимоха еще не видел.

Совсем рядом, буквально в паре метров от трассы, проходил довольно просторный коридор, причем явно рукотворного происхождения, с бетонными стенами. Ширина коридора была не менее пяти метров, а высота трех. Из этого коридора был прорублен не широкий лаз в паротрассу, причем если в трассе он находился в самом низу, у земли, то тоннель был ниже уровнем и там лаз находился под самым потолком. С пола до потолка были навалены какие то металлические ящики, кажется от распределительных щитов, на ящиках лежала железная лестница. Внизу, по тоннелю текла река. Это не была канализация, характерного запаха не наблюдалось, скорее всего обыкновенные грунтовые воды.

По бокам коридора, у стенок, потоком воды был нанесен всякий мусор и образовались своеобразные «берега», шириной менее полуметра. Все эти подробности, выглядывающий из лаза Тимоха разглядел и осмыслил позже, а сейчас луч его фонаря выхватил из темноты такое, что он онемел от ужаса и смотрел вниз словно загипнотизированный. А там был просто кадр из фильмов ужасов. В самом низу баррикады из ящиков, по пояс в воде лежал труп человека, вернее то, что от него осталось, и это были, скорее, кости с лохмотьями мяса. И труп шевелился как живой, его жрали крысы, которые не очень и испугались мощного луча света, паники у них не было, скорее вяло расходились по сторонам с не желанием прекратить пиршество. Тимоха отпрянул назад и чисто на рефлексах, не думая, выхватил тройку петард с сумки, запалил их и бросил вниз. Там все ярко вспыхнуло, засверкала иллюминация, и раздался истошный визг.

И тут, в унисон крысиному визгу, заорал уже наш герой. Дело в том, что крысиное полчище бросилось по сторонам от трупа и в разные стороны тоннеля, но только частично. Довольно приличная их часть направилась, по привычному пути, в паротрассу, очевидно их дом был именно там, и рванула прямо по обезумевшему и окончательно впавшему в истерику Тимохе. Он тут очень конкретно затупил тем, что не откатился в сторону от лаза, а перекрыл и почти заткнул его своим телом. Но, крыска — зверек шустрый, юркий и вопреки сложившемуся мнению, совсем не агрессивный и миролюбивый. Если на человека напала крыса, то это значит, что она бешенная или загнана в угол и защищает свою жизнь. А чтоб они нападали, на что — то живое стаей, с целью сожрать — вообще редкость, крыса, в первую очередь, падальщик. И поэтому, все крысиное сообщество, просочилось сквозь визжащего в припадке Тимоху, как вода сквозь дуршлаг. Хотя он и торчал на пути их отступления, все равно между его худощавой тушкой и стенками было довольно много зазоров, вполне достаточных для отхода. Это все он осознал позже, после того, как серая волна прокатилась сквозь него, и удалось немного успокоиться, и попить воды из бутылки, а успокоившись, он снова заглянул внутрь. Итак, что мы имеем? А имеем мы полу обглоданный и разложившийся труп, и как бы не было противно, а надо лезть вниз и в этом трупе ковыряться. Иначе, зачем он вообще сюда нырял? Ничего не мешало без всех этих кошмаров забетонировать вход в трассу и забыть об этой проблеме, что умудренная опытом тройка бомжей и намеревалась сделать.

Вонь от трупешника была, но очень умеренная, воздух в тоннеле не был затхлым, чувствовался даже легкий сквозняк. Тимоха выбрался из лаза и, преодолевая брезгливость, осмотрел покойника. Первое, что бросилось в глаза — это пистолет «Грач» в оперативной кобуре и из набедренных ножен торчала рукоятка ножа «Смеш-5», а вот фонарь на обглоданном черепе был идентичен тому, что светил сейчас на его лбу. Так, все понятно, напарник того самого, что был скормлен собакам. Ну и судьба у этих ребят, мог ли предположить кто- то из них, при выборе профессии, что одного сожрут собаки, а другого крысы?