— Ой-ой-ой, Малися хочет еще в водичку, — завела она свое, как только поняла, что случилось.

Но гениальный Томми нашел выход:

— А знаешь, детка, у меня есть предложение. Ночи ты можешь проводить здесь, в Б. Луже, как хочешь, а днем, если, конечно, Беатрисс не возражает, ты будешь находиться в Красном Дворце. Дамы, вы согласны?

Дамы молчали.

Беатрисс обдумывала, нужна ли ей соседка — вроде нет. Зал во дворце просторный, даже грандиозный, но если в нем кружиться (а для чего же он еще?), то ее юбки растопырятся и как раз будут достигать стен. Лишние предметы при этом… К чему они? С другой стороны, у нее имелся корыстный интерес… Но теперь, когда на Беатрисс свалилось сокровище, можно было вообще ничего не делать. Подумаешь, тазик!.. Хорошенький, однако, тазик. Форма милая…

— Кстати, а где твой тазик? — Беатрисс решила, что эта необычная и полезная вещица может стать предметом роскоши.

— Малися закопала в песочек.

— Где, где ты закопала?! — Беатрисс опять кричала. — Что за несносное создание! Ты помнишь хоть, где ты рыла?

— Малися не помнит. Малися утром найдет.

— Томми, что делать, эта болванка никогда не найдет тазик! А я собиралась с ней заниматься в обмен на эту совсем крошечную вещь.

— Успокойтесь, Беатрисс, я знаю, что делать.

— Правда? Вы мой спаситель. Если удастся найти ее вещи, то я возьму ее к себе во дворец! А что, что вы придумали?

— Сейчас мы сходим к Майклу. У него есть насадка к самосвалу. Получается экскаватор. Это такая копалка. Он подгонит машину к берегу и взроет его. Не может быть, чтобы мы не нашли искомое. У него и про Лайлу можно будет узнать.

Белый медведь Майкл был задирист от природы, но ввиду малого роста очень осторожно свой дикий нрав обнаруживал. Особенно с Томми, который, во-первых, был его другом, а во-вторых, на голову выше. Неожиданным гостям он, впрочем, искренно обрадовался. Радушно махнул лапой и пригласил входить в берлогу. Пуся, как водится, остался снаружи, а остальные в полном составе втянулись внутрь. После того как прозвучали тексты Представлений, Беатрисс стала с любопытством оглядывать помещение, но Маришу крепко держала за руку.

Дом Майкла ей понравился. Конечно, не в самом центре и не такой высокий, как Красный Дворец, но просторный. Вообще говоря, это был гараж. Половину помещения занимал голубой самосвал, вдоль дальней стены разложены были специальные инструменты из набора «Юный механик», а в углу к стенке прислонена была та самая насадка с ковшиком, которая превращала самосвал в настоящий экскаватор.

Пока медведи обсуждали технические подробности предстоящего рытья, Беатрисс обошла все свободное пространство, волоча за собой еще мокрую Маришу, отчего та покрылась толстым слоем пыли и более крупного мусора. Особое внимание Беатрисс уделила стенке, сплошь залепленной кусочками жвачки.

«Да он богач, — подумала она, — это, конечно, не пробочки от пепси, но зато вещь полезная. Надо запомнить. Мало ли, вдруг я раздобуду еще один осколок зеркала, можно будет с ним поменяться. И все равно ведь придется заткнуть Маришину пищалку. Спасу нет от этой плаксы».

— Вот мы обо всем и договорились. — Голос Томми отвлек Беатрисс от увлекательных планов. — Завтра утром Майкл подгонит технику к Б. Луже и сделает свое дело. За это вы ему дадите полпробочки от пепси.

— Но как же… разве ее можно ломать или резать?

— Ну что вы, Беатрисс, это не принято. Существует система равноценностей. Половина пробочки от пепси — это кусочек жвачки. Очень просто. Вы, значит, даете Майклу за работу пробочку от пепси, а он вам дает кусочек жвачки.

— Как это мудро! — восхитилась Беатрисс. — А про Лайлу?

— К Лайле можно отправиться хоть сейчас, если вы не устали. Она живет по соседству с вами, в Зеленом Доме.

— Я совсем не устала. Надеюсь, что ты тоже, деточка? — это было сказано почти ласково, но одного взгляда на Маришу было достаточно, чтобы Беатрисс снова завопила: — На кого ты похожа, пугало? Где ты успела так вывозиться? Мы же рядом ходили! Посмотри на меня — ни единого пятнышка, а ты!

Мариша только икнула в ответ. А Майкл, святой медведь, быстро поставил Маришу в кузов своего самосвала и направил на нее очистительную водную струю из шланга. После чего попрощался с гостями и занялся сборкой экскаватора. А компания, к которой на улице присоединился Пуся, отправилась к Лайле.

Зеленый Дом действительно находился рядом с Красным Дворцом — через два дома вниз по переулочку, сбегающему с горки к Просто Луже. Дом был пониже и выглядел скромнее, чем Красный Дворец, без башенок и балкончиков, но вид имел основательный, а пропорции его были благородны. Да и облицовка стен… Все-таки элементы конструктора «Лего» — очень достойный материал. К такому выводу пришла Беатрисс.

Мысли ее об архитектурных изысках прервал Томми:

— Кто-кто в теремочке живет?

Это была обычная фраза. Если куклоиды подходили к дому, где жили незнакомцы, то следовало произносить именно эти слова. На вопрос никто не ответил, а Мариша, слегка согревшаяся после внеочередного купания, сунулась было в открытую дверь, но тут же заголосила.

— Бо-бо, Малисе бо-бо!!!

— Ну что опять? — мгновенно дошла до точки кипения Беатрисс. — И я же говорила: не бо-бо, а больно. Неужели трудно запомнить!

— Ой, как больно, Малися ушибла ножку!!!

— Да что же это такое! У тебя что, нарушена координация? Вот смотри, сейчас я подойду к двери и все будет в порядке!

— Осторожно, Беатрисс, — остановил ее Томми, — скорее всего, Лайлы нет дома.

— А при чем тут ушибленная нога?

— Так там камень должен лежать. На пороге дома, из которого ушла хозяйка. Правило!

— Ох, я ведь не знала. А мой камень? Из-за этой, — Беатрисс ткнула в Маришу, — мы убежали…

— Это моя ошибка, но Прыщик сейчас все исправит. Хорошо, Прыщик?

— Я мигом. — И Пуся скрылся за углом, прихватив с собой Маришу.

Беатрисс не любила менять свои планы, была решительно настроена на поиски Лайлы, и они с Томми двинулись в ближайший танцевальный зал. Томми считал, что Лайлу они обнаружат именно там.

Все пространство около зала было заполнено потаскушками, а внутри под звуки громовой классической музыки — гремящие барабаны и подвывающие дудки — самозабвенно кружились куклоиды: одни по часовой стрелке, другие — против.

У самого входа по очереди старались барби. Выглядело это несколько странно — одна крутилась в центре круга на одной ноге, а остальные дружно хлопали.

— Томми, как это у них получается? На одной ноге так долго?

— Для них это просто. Шпенек и пирсинг.

— Что это? — заинтересовалась Беатрисс. — Может, мне тоже нужен этот, как его… и… ну, оба эти слова?

— Вряд ли вас это увлечет, Беатрисс. Шпенек — такая специальная торчалка. Маленькая острая штука торчит из пола. А пирсинг… ну, все барби прокалывают себе одну пятку. Там дырочка получается. Для кружения они… как бы это объяснить… они насаживаются этой дыркой на шпенек. И крутятся, пока не надоест.

— Какой кошмар! Это у них такая Вредная Привычка — пирсинг?

— Нет, это Вредная Повадка. Но кроме барби никто этим не занимается. Обратите внимание, все остальные кружатся самостоятельно, без шпенька. А для барби в каждом танцевальном зале в уголочке есть это приспособление.

Беатрисс оторвала взгляд от барби с проткнутыми пятками, чтобы получше рассмотреть общество, но в этот миг музыка стихла, а все, включая барби, перестали танцевать и сгрудились вокруг… «Боже мой, это же Лайла! Ну конечно, она. Только что с ней случилось? Платье я определенно узнала — зеленый шелк с остатками нашитых блесток, но волосы! Наверно, она заболела!»

Действительно, длинные косы, которые так хорошо помнила Беатрисс, исчезли. Виски и затылок были обриты, немногие оставшиеся на темени волосы стояли дыбом и были зелены, как молодая трава около Красного Дворца.