В начале 2014 года Жени не стало. Они с дочерью погибли в автокатастрофе.

Поверить в то, что она больше ничего не напишет… Не могу.

Я лучше буду верить в то, что счастливая большая встреча читателей и зрителей с писателем и драматургом Евгенией Мальчуженко еще впереди.

Наталья Тумашкова

Беатрисс очнулась от нарастающей боли в правом боку. «Что это? Неужели я плохо упала? Все хорошо шло. Я была первой в последней партии и должна была оказаться на поверхности. Но ничего, ничего, это всего лишь бок, а главное — не потерять лицо». Она провела рукой там, где нещадно болело, и наткнулась на острое и длинное. Неизвестный предмет проткнул ее почти насквозь. Беатрисс чуть-чуть потянула за торчащий конец — поняла, что справится, и сильно дернула. Боль сразу утихла, и она открыла глаза — легко открыла, значит, с глазами все в порядке — и наконец-то рассмотрела причину своих страхов. В руках у нее была большая рыбья кость. Плохо объеденная, она распространяла зловоние.

Впрочем, по сравнению с общим фоновым запахом этот — маленький и четкий — был вполне терпим. А легкий ветерок донес до нее волну свежести, которая исходила из бутылки с остатками пепси. Приятный своей привычностью аромат окончательно успокоил Беатрисс.

Отбросив кость подальше, она посмотрела на небо. Солнце уже коснулось линии горизонта. А раз так, то совсем скоро за ней прибудет транспорт. По правилам не рекомендовалось двигаться до этого момента. Для наилучшего Перескока все действия должны были выполнять специалисты. Она и не шевелилась. Она даже на всякий случай прикрыла глаза, чтобы не увидеть чего-нибудь жуткого, от чего могла бы вздрогнуть и нанести себе непоправимый вред. Самостоятельно проведенная операция по удалению кости ей, конечно, будет прощена, но с большими оговорками. Впрочем, Беатрисс была уверена, что с ее-то запасом слов она объяснит все что угодно любому официальному лицу.

Чуть надменная улыбка появилась на устах Беатрисс, она поправила бархатную полоску, начинавшуюся от талии (все, что осталось от пышной когда-то юбки), и решила повторить текст Представления: «Мое имя на Ярлыке — Беатрисс, у меня было две сестры, я закончила две подготовительные группы детского сада, общий возраст восемь лет». Да, с такой родословной и двумя образованиями она могла рассчитывать на самое лучшее жилье и более чем приличную Должность. А там… как знать… вполне могла оказаться среди Выбранных.

Так она и лежала, опустив веки, в ожидании начала Настоящей Жизни.

Чем ближе к часу Перескока, тем больше звуков. Кто-то охал, шелестели обрывки шелка, постукивали пластмассовые детали.

За бутылкой с пепси писклявый голос повторял текст Представления: «Мое назывное имя — Малися… нет, Марлися. Опять не выговорлить. Мое название… опять не так. Мое назывное имя — Марися, ох, устала. Умница, Марися, молодец, получишь пробочку от пепси. Еще раз попробуй, маленькая. Надо говорить не „ся“, а „щя“. Мое назывное имя — Марищя. Как хорошо вышло, возьми пробочку. А теперь с начала и до конца. Мое назывное имя — Марищя, у меня была сестра. Простой возраст — один год и два месяца».

Соседство с явным недоумком возмутило Беатрисс. Но она быстро утешилась, решив, что вполне может взять ученицу. За хорошую плату можно и произношение выправить этой пискле. Поскольку никакими правилами разговаривать не возбранялось, Беатрисс решительно окликнула соседку:

— Эй, тебя Маришей зовут?

— Да, Малисей.

— Ты знаешь, что у тебя ужасное произношение?

— Малищя старается.

— А ты из какой секции? Пупс, что ли?

— Малися из секции резиновых игрушек, мое Предназначение — сопровождение купания в ванне.

— Ужас. Бедняжка, тебя все время мочили?

— Каждый день.

— Но ведь это вредно!

— У Малищи Предназначение…

— Хочешь, я научу тебя правильно выговаривать текст Представления? Ты же знаешь, как это необходимо в Настоящей Жизни?

— Знаю. Малисе будет бо-бо?

— Не бо-бо, а больно. Но это все предрассудки, милочка, — Беатрисс почувствовала себя педагогом и сразу перешла на «вы», потому что имела тонкое понимание нюансов жизни, — вы же резиновая. Другое дело, если бы вы были из твердых пластиков. Такие встречаются. Но дальше все зависит от опыта преподавателя. И от оплаты, разумеется.

— Малищя хорошая.

— Этого недостаточно. Что у тебя есть?

— У Малищи есть тазик. У Малиси есть полотенчик.

— Не полотенчик, а полотенце. Это первое. А во-вторых, тазик чистый?

— Малищя моет тазик.

— Хорошо, за плату в один чистый тазик я берусь с тобой заниматься. Начнем сразу после Перескока.

— А что Малище дадут? Другой тазик?

— С чего это? Я тебя буду учить, ты мне за это отдашь тазик. Вот если бы ты чему-нибудь могла учить, то тогда бы…

— Марище бы дали тазик?

— Ну причем тут тазик? Есть же и другие полезные вещи! Но о них ты можешь только мечтать. Ты же ничего не умеешь делать.

— Малися умеет плавать. Малися не умеет тонуть.

Пока Беатрисс обдумывала ответ — у нее были сильные сомнения в том, что кто-нибудь, находясь в здравом уме, может захотеть учиться плавать, зная, что это нанесет вред одежде и туловищу, — пока Мариша, лежавшая за бутылкой с пепси, пыталась представить себе что-нибудь более соблазнительное, чем тазик, чистый, заметьте, тазик, наступило время Перескока.

Об этом Беатрисс догадалась по ровному урчанию мотора рядом с собой. И все вокруг вдруг ожило.

Со всех сторон доносились специфические «транспортные» звуки — фыркали кони, попыхивали паровозы, лязгали сцепленные вагоны, повизгивали тормоза легковых автомобилей, вроде метрах в двух от Беатрисс даже ракета стартовала. Но вся эта мелочь была не для нее. За ней, так она полагала в прежней подготовительной жизни, должен был приехать прекрасный самосвал.

В мечтах он представлялся ей непременно с желтой кабиной и красным кузовом. И колеса в резиновых шинах… Вот про водителя она совсем ничего не знала. «Интересно, кто будет за рулем? Можно ли с ним общаться? Как звучит его текст Представления?» — вот какие вопросы толпились в голове Беатрисс, по-прежнему лежавшей с закрытыми глазами.

Но всё, пора мечтаний закончилась, следовало глаза открыть и столкнуться с действительностью. И Беатрисс сделала это.

Нет, так не бывает… какое счастье… перед собой она увидела самосвал своей мечты… Да-да, он был с желтой кабиной, вместительным красным кузовом и… колеса, прекрасные громадные колеса в новенькой черной резине.

Кабина была пуста, лишь слышались медленные тяжелые шаги. И вот он показался — что-то большое и коричневое… медведь, плюшевый. Беатрисс отметила только, что перед ней очень крупный экземпляр — крыша кабины доставала бы ему до плеча, но была безжалостно оторвана, — и стала произносить текст Представления: «Мое имя на Ярлыке — Беатрисс…» — однако была прервана:

— Ах, мадам Беатрисс, позвольте мне, старому медведю, представиться первым. Главное ведь не формальности, а приличия. Вы согласны со мной?

Почему-то эти слова, произнесенные в нарушение всех правил, с которыми от века ознакомлены были куклоиды, подействовали на Беатрисс смягчающе, как хороший детский крем на обветренную кожу, и она милостиво кивнула: дескать, произноси свой текст, мне интересно.

— Мое имя, вышитое гладью, — Томми, у меня было три брата и одна сестра, я закончил две средние школы (одна из них с углубленным изучением философии), один колледж в Итоне и одну подготовительную группу детского сада в спальном районе, общий возраст 65 лет.

Свое отношение к только что услышанному тексту она, почти онемевшая от восхищения, выразила очень коротко:

— Какой вы прочный, Томми! — И улыбнулась, и попыталась сделать почтительный книксен, но лежа это не очень получилось, только хрустнуло в коленке.