Другое дело, если к царской власти в результате смуты или переворота приходит иная ветвь. Представители новой царской семьи — пусть даже они родственники старых царей, — вполне могут что-то поменять в подобных обычаях. Хотя бы из желания чем-то отличаться «от прежних».

Напомним теперь, что согласно нашей реконструкции, царь Федор Иванович ПРИНАДЛЕЖАЛ УЖЕ К ДРУГОЙ ДИНАСТИЧЕСКОЙ ВЕТВИ, чем царь Иван IV, см. нашу книгу «Новая хронология Руси». Федор Иванович был сыном Симеона-Ивана, последнего из четырех царей, объединенных позднейшими романовскими историками под общим именем «Ивана Грозного». Причем, первые три царя, слитых под именем «Грозного» действительно были представителями одной и той же старой царской семьи. Но четвертый — Симеон-Иван, — к ней уже непосредственно не принадлежал, хотя, вероятнее всего, был их родственником. Он начал новую династию. Сам Симеон, следуя устоявшимся обычаям, принял царское имя Иван, но уже его сын Федор не изменил своего крестного имени при восшествии на престол. В этом ничего удивительного нет. Новые люди могли принести с собой какие-то новые обычаи в обиход царской семьи и царского двора. Что мы и видим на данном примере.

Но тогда возникает вопрос — каково же было крестное имя Ивана IV? Неужели оно никак не проявилось в русских источниках? Оказывается, проявилось. Считается, что Иван Грозный написал ряд произведений, подписывая их именем «Парфений Юродивый» [28], с. 425. Так действительно мог подписаться Иван IV, который, согласно нашей реконструкции, стал юродивым и был причислен к лику святых под именем «Василия Блаженного», то есть «блаженного царя» (имя «Василий» по-гречески означает «царь»). Кроме того, он был известен и как «Иван Блаженный, московский чудотворец». См. нашу книгу «Новая хронология Руси».

Если Иван IV подписывался именем «Парфений», то, может быть это и было его крестное имя? У нас есть возможность это проверить, сравнив день памяти Парфения в святцах с днем рождения Ивана IV согласно найденному нами его гороскопу. Отметим, что имя Парфений упоминается в святцах ТОЛЬКО ОДИН РАЗ В ГОДУ [36], с. 60. Поэтому случайное совпадение в данном случае практически исключено. Открываем святцы и видим, что день памяти «преподоб-наго отца нашего Парфения, епископа Лампсакийска града» — это 7 ФЕВРАЛЯ старого стиля, [36], с. 9. Разница с днем рождения Ивана IV по его гороскопу — ВСЕГО ДВА ДНЯ. Что идеально укладывается в общее правило присвоения крестных имен московским царям XV–XVII веков — см. вышеприведенную таблицу.

Итак, сделаем вывод. Дата рождения Ивана IV, сына Василия III и первого царя, объединенного романовскими историками под именем «Ивана Грозного», — 9 февраля 1526 года, — ИДЕАЛЬНО СООТВЕТСТВУЕТ ИМЕНИ ПАРФЕНИЙ, которым он подписывал свои произведения. Отсюда, по всей вероятности, следует, что:

1) Дата 9 февраля, записанная на зодиаке «РС» действительно является датой рождения Ивана Грозного (точнее, Ивана IV, первого из царей, объединенных под именем «Грозного»). Что в очередной раз свидетельствует о позднем происхождении почти всех имеющихся сегодня русских летописей и их редактировании «в одной мастерской».

2) Якобы «псевдоним» Грозного — «Парфений», является на самом деле его КРЕСТНЫМ ИМЕНЕМ. Возникает следующая картина. По обычаю, существовавшему в московской царской семье, Иван IV при восшествии на престол получил царское имя Иван, хотя его крестное имя было Парфений. Крестное имя царей в то время широкой огласке не подлежало. Однако, когда Иван IV стал юродивым и отошел от власти, он стал иногда подписываться своим крестным именем — «Парфений Юродивый».

И, наконец, последнее замечание. Обнаруженная нами астрономическая датировка дня рождения Ивана Грозного, как мы видели, снимает ряд странностей и многое ставит на свои места. Но если историки ошиблись даже в таком, казалось бы совсем простом вопросе, как год рождения самого Ивана Грозного, то можно ли вообще доверять их версии русской истории XVI века? По нашему мнению — нельзя.

Обратимся снова к вышеприведенной таблице соответствий между днями рождения московских государей XV–XVII веков и их крестными именами. Хорошо видно, что из общего правила выбивается только один человек — царь Петр I. Для него и только для него разница между днем рождения и днем ангела составляет не менее 12 дней и не укладывается в недельный промежуток. Отметим, что максимальное отклонение между днем рождения и днем ангела для всех других царей до-петровского времени — и, в частности ДЛЯ ОБОИХ РОДНЫХ БРАТЬЕВ ПЕТРА, ставших царями — не превосходит 4 дней. А у Петра — целых 12 дней!

Более того, нетрудно подсчитать, что в данном случае разница в 12 дней вообще ни о чем не говорит, поскольку является, скорее всего, простой случайностью. Дело в том, что имя «Петр» встречается в святцах очень часто. Оно появляется 31 день в году, а именно: Янв. 12, 13, 16, 22; Февр. 1; Март 24; Май 3, 18; Июнь 12, 25, 29, 30; Июль 1, 14; Авг. 4, 9, 24, 28; Сент. 2, 5, 10, 13, 23; Окт. 4, 5, 9; Ноябрь 25, 28; Декабрь 21, 28 (все даты даны по старому стилю) [36], с. 61. Другими словами, имя Петр появляется в святцах в среднем один раз каждые 12 дней. В самом деле, число дней в году (365), деленное на 31 дает примерно 11,8, то есть около 12 дней. Следовательно, при равномерном разбросе расстояние в днях от произвольно взятого дня года до ближайшего упоминания Петра в святцах составляло бы всего-навсего около 6 дней. Поэтому отклонение на 12 дней, как в случае Петра I, попадает в область типичных значений, возникающих в силу чисто случайных причин. Об этом говорит и то, что день рождения Петра I попал посередине между двумя Петрами в святцах. Отклонение назад 12 дней, вперед — 13. Другими словами, день рождения Петра оказался на МАКСИМАЛЬНОМ ВОЗМОЖНОМ УДАЛЕНИИ ОТ БЛИЖАЙШЕГО ДНЯ ПАМЯТИ ПЕТРА.

Итак, мы должны заключить, что день рождения Петра I НИКАК НЕ СВЯЗАН с днем его ангела. Но у всех других царей его эпохи такая связь заведомо существует и подчиняется одним и тем же правилам! Так как же звали царя Петра I на самом деле? И что за всем этим скрывается?

Известно, что на протяжении полутора веков, начиная с Петра I и кончая Николаем I, Романовы, не жалея сил и средств, целеустремленно возводили в Санкт-Петербурге Исаакиевский собор. Точнее, соборов с таким именем было несколько. Один сменял другой, еще более грандиозный, пока, наконец, в 1858 году не была закончена постройка нынешнего огромного Исаакиевского собора. Он был отделан с крайней пышностью. Средств явно не жалели. И не только средств, но и людей.

Огромный купол собора был позолочен «через огонь» [38], статья «Исаакиевский собор». Поясним, что так называется гальванопластический метод позолоты с использованием амальгамы, содержащей ртуть [38], статьи «Позолота» и «Гальванопластика». Ртуть удаляют нагреванием, откуда, вероятно, и произошло название самого способа — «через огонь». Позолота, нанесенная таким способом, отличается крайней прочностью и очень высоким качеством. Однако пары ртути настолько ядовиты, что этот способ годится лишь для лабораторных условий, а не для работы на крыше, где очень трудно обеспечить соответствующую защиту. Он никогда не применялся на Руси для золочения куполов. Тем не менее, именно такой способ был применен в случае Исаакиевского собора. Несмотря на то, что позолотчики работали в стеклянных защитных колбах на голове, наподобие скафандров, ВСЕ ОНИ ПОГИБЛИ (частное сообщение Игоря Крылова, из источника, близкого к Русской Православной Церкви).

Исаакиевский собор — главный собор Романовской России. Романовы очень трепетно и с большим вниманием относились к его постройке. Ясно, что и название собора было выбрано ими не случайно. Но тогда — почему «Исаакиевский»? Известно, что собор посвящен святому Исаакию Далматскому [38]. Однако, какое отношение имеет Исаакий Далматский, живший, как считается, во времена римского императора Валента, к царствующему дому Романовых? Ответ очень интересен. Вся причина, оказывается, в том, что ДЕНЬ ПАМЯТИ ИСААКИЯ ДАЛМАТСКОГО СОВПАДАЛ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ ПЕТРА I.