Усилил и укрепил общее доверие архиепископ Отранто. Он разглядел обман, так как давно знал кронпринца и лишь за год до этого сопровождал его в поездке по Апулии. Тем не менее он ничего не предпринял, чтобы разоблачить лжецов, надеясь, что все это послужит на пользу делу короля. Более того, он еще способствовал им, сказав с церковной кафедры, что каждый должен быть уверен в подлинности принца. Изменения в его наружности следует приписать непомерным тяготам войны и горю, вызванному несчастьями королевской семьи.

Теперь уже никто не осмеливался усомниться Каждому, кто не принимал участия в общем ликовании, народ грозил смертью. Когда корсиканцы появились в Бриндизи, их уже сопровождал большой отряд. Им был оказан торжественный прием; со всех сторон прибывали депутации; народ, притом вооруженный, шел толпами; создали лейб-гвардию, срубили республиканские деревья свободы и восстановили королевство.

Корбата воспользовался благоприятным моментом, угрозами вынудил сторонников Республики откупиться, сместил местные власти, назначил вместо них других людей и опустошил общественную казну. Затем, после дележа награбленного, он отплыл на Корфу якобы для того, чтобы привезти подкрепление. После множества приключений он прибыл в Палермо и как инициатор возвращения Апулии был милостиво принят Фердинандом. Боккечьямпо, Дечезари остались в качестве «генералов короля» создали военные отряды, кавалерию и артиллерию, взяв верх над всеми, кто им противился. Проповедовавшего мир архиепископа Капечелатро Тарентского они заключили в тюрьму, республикански настроенного епископа Серрао из Потенцы убили.

Наконец, разбитый французскими войсками при Бари, Боккечьямпо был пойман и привезен в Анкону, в то время как Дечезари искал убежища у Руффо Кардинал принял его, с улыбкой пожурил за обман и назначил генералом двух дивизионов «Армата Кристиана»

Руффо последовал за двором в Палермо и вновь предложил свой план захвата Неаполя из Калабрии. Но теперь, наученный горьким опытом, он отказался от мысли о личном участии Фердинанда. Он хотел лишь иметь полномочия от короля, чтобы получить возможность действовать с полным основанием и по праву.

Фердинанд, после страшных сцен бегства находившийся с королевой в ссоре, умышленно отстранив ее от государственных дел, не стал ни с кем советоваться, сразу же согласился и направил составленный Руффо проект полномочий Актону со строгим приказом снять копии и представить на подпись.

Этим документом кардинал был назначен наместником королевства Неаполь, в его распоряжение отдавались все необходимые средства и он наделялся неограниченными правами.

Было ли это триумфом партии противников иностранцев? И не лишится ли Англия ожидаемой выгоды от сицилийской операции, если Бурбоны получат помощь благодаря Руффо?

Актон, озабоченный, явился к сэру Уильяму и держал с ним, Нельсоном и Эммой совет.

Нельсон отнесся к кардиналу недостаточно серьезно, Актона он чуть ли не высмеял. Проявилось его презрение ко всему итальянскому, еще усиленное римской кампанией; он считал неаполитанцев едва ли не существами низшего порядка. Никогда, заявил он, поп, ничего не понимающий в военном деле, и народ, состоящий из трусов, не смогут противостоять такому генералу, как Шампионне, и закаленным в сражениях солдатам.

Однако Эмма возразила ему.

Конечно, эти люди ничему не обучены и живут лишь ради удовлетворения своих низменных инстинктов. Но если их разумно направить, то присущий им слепой религиозный фанатизм может породить у них необычайную храбрость и способность к безоглядному самопожертвованию. Кроме того, столетия постоянно меняющегося чужеземного владычества воспитали в них презрение к закону, чудовищную склонность к разбою и убийствам, так что достаточно дать им лишь повод, чтобы были сметены все человеческие преграды. А Руффо знает свой народ, который в руках хитроумного, хладнокровного, одетого в пурпурную мантию кардинала станет безвольным орудием осуществления его планов.

Эмма предостерегла их. Актон и сэр Уильям согласились с ней. Они проводили многие часы в бесплодных поисках способа помешать осуществлению этой операции. Теперь, когда Фердинанду лично уже не угрожала опасность, переубедить его было невозможно. Ставить препятствия на пути кардинала — оставалось тем единственным, что можно было сделать. Пожалуй, удалось бы настолько уменьшить обещанную ему помощь, что он сам отказался бы от своего плана как от безнадежного.

У Эммы эта политика малых дел вызвала насмешливую улыбку. Подобным способом с Руффо не справиться. Надо не препятствовать самой операции, а лишить Руффо возможности направить ее против Англии. В его полномочия надо незаметно включить кажущуюся безобидной оговорку, которая поставит его в зависимость от Палермо, позволит в любой момент пресечь его действия, перечеркнуть его планы, сделать недействительными его распоряжения. Для того чтобы склонить короля к такому изменению, Актону достаточно вызвать у него недоверие к Руффо.

Разве Руффо не был известен еще с Рима как интриган? Он походил на кондотьеров средневековья, пользовавшихся своей властью над наемными войсками для того, чтобы свергать своих князей с тронов и занимать их место самим или возводить на трон своих ставленников. Разве он не принадлежал к одному из самых знатных дворянских родов Италии, который вполне мог считать себя вправе дать стране отечественную королевскую династию, о которой она давно мечтала? Вряд ли он сам стремился к трону; но разве не было у него брата, такого как могущественный, чрезвычайно богатый герцог Баранелло, который, как это ни удивительно, остался, несмотря на все ужасы революции, в Неаполе? Действуя в соответствии с тайным соглашением между ним и кардиналом, он, возможно, всеми силами добивался доверия народа и все больше старался убедить его в окончательном падении Бурбонов. А тогда, если Руффо одержит победу… папский престол в бедственном положении, папа стар и болен, а кардинал — член конклава… почему же ему, такому влиятельному человеку, не привлечь на свою сторону преемника Пия VI и не добиться признания новой династии?

Всему этому надо помешать заранее с помощью оговорки в полномочиях…

С наслаждением художника развивая свою идею, Эмма говорила горячо и увлеченно, в том радостном опьянении собственной силой, свободной игрой ума, которое после дней Абу-Кира все чаще и чаще возникало у нее. Но в то время как Актон и сэр Уильям, восхищенные, соглашались с ней, она встретила взгляд Нельсона. Он смотрел на нее глазами, полными какого-то болезненного смущения. И внезапно Эмма осознала, как крепко она запуталась в лжи…

И все-таки…

Неужели он не понимал, что она боролась только ради него? Только ради него старалась сбить Руффо с ног?

Один лишь Нельсон имеет право вернуть Бурбонов в Неаполь. Лишь ему должна принадлежать слава этого деяния, благодарность отечества.

Что с того, что она солжет еще несколько раз! Она, которая и без того запятнана…

Двадцать пятого января во время торжественной аудиенции Руффо получил королевский декрет, согласно которому он назначался наместником Неаполя. Этот декрет давал ему неограниченное право использовать все средства, которые он сочтет необходимыми для восстановления религии, защиты собственности, жизни, чести семьи, для вознаграждения за службу и для наказания за вину. Он мог смещать судей и чиновников всех рангов с их постов и заменять их другими по своему выбору; все войска с их командирами, все королевские кассы были в полном его распоряжении.

Фердинанд принял проект Руффо без всяких изменений, сделав лишь одно единственное небольшое добавление.

«Ваше высокопреосвященство будет регулярно докладывать мне, какие решения Вы приняли в пределах Ваших полномочий или какие намерены принять, и о тех случаях, когда время позволит Вам узнать мое решение и дождаться моих приказаний.»