Вернувшись в квартиру Лиса, Мара плюхается на пол и скидывает тесные ботинки, затем вытаскивает из-за пазухи пачку бумаги и карандаш, украденные со стола Каледона Порывшись в рюкзачке, она достает метеорит и каменный нож. Сосредоточенно хмурясь, Мара принимается затачивать каменное лезвие о твердую поверхность самого древнего предмета на планете. Через некоторое время лицо её проясняется. Она откидывает в сторону кинжал и довольно улыбается Лису.

— Придумала! Я подробно запишу весь план действий карандашом на листках бумаги и приложу такую инструкцию к каждому диску. Тогда люди будут точно знать, что им надо делать.

Осталось совсем немного.

Мара следит, как сменяют друг друга секунды на больших часах киберсоба. Каждая секунда тянется как минута; последние минуты длятся бесконечно. Наконец-то час наступил! Мара глубоко выдыхает, чувствуя, как кровь мгновенно приливает к голове. Её охватывает волнение.

Пора!

Теперь она уже ничего не сможет остановить или отменить, даже если захочет. Остаётся только действовать. В этот момент Лис уже запускает свой вирус. Скоро Нью-Мунго с треском вылетит из Ноо-пространства… 

— Мара!

Она испуганно вздрагивает — кто-то легонько хлопает её по плечу. Это Дол и… — тут Мара снова вздрагивает — и Тони Рекс.

— Мы с тобой теперь почти не видимся. Ты всё время с Дэвидом, — Дол улыбается Тони, прижимая к себе недовольно повизгивающий фиолетовый шарик. — По-моему, у вас роман. И не отрицай, пожалуйста.

— Дэвид? А, Ли… ах, да, я хочу сказать, Дэвид, то есть, я хочу сказать…

Мара мнётся и путается; она никак не может включиться в жизнь реального мира, все её помыслы сейчас  — в Ноо. Но Дол, по-своему поняв её смущение, довольно улыбается Тони. Тот тоже расплывается в улыбке, хотя глаза его остаются жесткими и холодными.

— Ну и как вы сегодня вечером? Опять будете тусоваться вдвоём или ненадолго оторвётесь друг от друга и присоединитесь к компании? — интересуется Дол.

Мара уже заметила, что её популярность среди подростков сильно возросла с тех пор, как она начала общаться с Лисом.

— Вы должны прийти, — продолжает Дол. — Тони придумал военную ноо-игру. Он обещает потрясающие ранения и самый настоящий, жуткий страх.

Тони всё улыбается своей приклеенной улыбкой, но взгляд его уже сейчас не на шутку пугает Мару.

— Как тебе удастся создать жуткий страх, Тони? — выпаливает она. — Что, боль будет настоящей? Или смерть? Если нет, тогда, извини, эта игра для меня недостаточно потрясающая.

Не следовало ей этого говорить, ох не следовало, но Маре так хочется стереть с лица Тони эту гадкую улыбку и посмотреть, что же за ней прячется. И на одно мгновение ей это удается. Улыбка чуть-чуть сползает, и под ней Мара видит что-то настолько нехорошее и гиблое, что тут же жалеет о своём порыве.

Узнать агентов практически невозможно. Они выглядят и ведут себя как обычные люди. Это говорил Лис.

Тони склоняется к Маре так низко, что она ощущает его дыхание у себя на щеке.

— Вот это моя девочка, — негромко произносит он. — Знаешь, я ведь давно положил на тебя глаз, Мара.

Дол хихикает, а Мара неловко поднимается и, пробормотав «спокойной ночи», быстро направляется к выходу из киберсоба. Дрожащими руками она натягивает моторолики и катит к Ленивому мостику, где должна в последний раз встретиться с Лисом. Проезжая по серебристому туннелю, Мара мечтает о том, чтобы всё отменилось и ничего этого не было. Ей просто хочется сидеть рядом с Лисом среди мягких колеблющихся стен его комнаты, положив горящую голову ему на плечо и забыв о Тони Рексе и об агентах, о киберпотопе и обо всём, что ей в самом скором времени предстоит совершить.

Она хочет, чтобы всё остановилось.

Но этого не произойдет. Вирус уже запущен и размножается. Киберпотоп вот-вот затопит город, и Маре его не остановить.

Лис уже ждёт её. Он стоит, опираясь на перила, ещё более взлохмаченный, чем обычно, и с самым беспечным видом глядит в Зеркальный пруд. А Мара в отчаянии. Она не может, просто отказывается поверить в то, что больше никогда его не увидит. Они были вместе меньше недели, но за это время он стал её самым близким, самым лучшим, самым преданным другом, самым — она боится произнести это слово вслух — самым любимым человеком.

Мара резко тормозит рядом с ним. Лис оборачивается, и она пытается навечно запечатлеть в памяти его лицо — такое, как сейчас. Она будет помнить его всю оставшуюся жизнь.

— Началось, — шепчет Лис.

На лбу у него блестят капельки пота. Он сжимает её ладонь горячей рукой, и Мара, глубоко вздохнув, жмёт в ответ его руку. Они молча стоят рядом, пытаясь осознать грандиозность задачи, которую сами перед собой поставили.

— Мара, — хрипло говорит Лис, и голос его дрожит не только от волнения. — Я никогда тебя не забуду. Буду помнить тебя всю жизнь. Ты изменила меня. Полностью.

— Лис, я… я…

Она не может подыскать слов. Сейчас, когда пришло время прощаться, Мара вдруг понимает, что не сможет жить без него. Это невозможно, невыносимо! Её будущее должно включать Лиса, а иначе оно окажется пустым и лишённым всякого смысла. Но слов слишком много, а времени нет. Да и всё равно, слова ничего не изменят.

Поэтому она молчит.

Лис тяжело опирается на мостик.

— Останься. Останься со мной, — шепчет он как раз в тот момент, когда она думает, что он уже ничего больше не скажет. — Мы посадим всех на корабли, а потом ты сможешь остаться и бороться вместе со мной. Я не хочу, чтобы ты уезжала. Я никогда не встречал никого, похожего на тебя, в своем мире. И больше не встречу…

Он до боли сжимает её руку. Притяжение, которое Мара испытывала к нему с самого начала, становится почти мучительным.

Мара пытается сказать «да». Ей очень хочется сказать «да». Но она не может. Вместо этого Мара начинает говорить совсем другие слова, которые кажутся ненужными и ранят, как острый нож.

— Я боюсь, что древогнёзды без меня не справятся. Они никогда не видели ни внешнего мира, ни неба, ни океана. Никто из них, кроме Кэндлриггс — да и она видела всё это очень-очень давно. Она растеряется так же, как и остальные. Они не будут знать, что делать. А беженцы, а шпана… для них это единственная возможность обрести будущее. Я не могу их бросить, потому что тогда до конца своих дней буду гадать, как они, что с ними, и буду чувствовать себя виноватой за то, что бросила их, а чувства вины за ещё чью-либо смерть я просто не вынесу. Но я не хочу, не могу потерять тебя. Я не хочу уходить — я хочу быть с тобой!

Они не могут смотреть друг на друга, не могут говорить, только держатся за руки так крепко, что их невозможно разнять.

В конце концов Лис говорит:

— Мы будем встречаться в Сети. Ночью, каждую ночь! Я буду ждать тебя возле обрушившегося моста.

Мост в никуда, мысленно всхлипывает Мара.

Это будет совсем не то. Совсем не так, как с живым человеком! Теперь, когда она знает настоящего Лиса, киберлиса ей будет недостаточно. Но лучше встречаться так, чем вообще никак. По крайней мере, он не уйдет из её жизни полностью и бесповоротно.

— Я желаю тебе удачи, Мара, — говорит он. — И счастья.

Не знаю, существует ли ещё в этом мире счастье, думает Мара, но любовь есть, и, может быть, настолько сильная, что даже океан не сумеет разделить меня с Лисом.

Вообще, найти любовь, когда вокруг столько горя и ужаса, — это уже чудо, пусть даже придётся потерять её, едва успев обрести.

— Я буду приходить к мосту, — обещает Мара. —   Каждую ночь, на мосту. Всегда!

Лис целует её. Его поцелуй обжигает, он полон горечи и боли.

А потом Лис уходит. Исчезает.

Мара склоняется над Зеркальным прудом, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать. Как будто у неё только что отрезали руку или ногу.

— Что, прекрасный роман окончен? — раздается позади знакомый голос. — Ну, ничего, подыщем тебе другого.