— Ты была права, Мара. Они просто дети, и то, что с ними сделали, — это так ужасно, что нет слов. — Бруми-ло отворачивается. Потом снова наклоняется, на этот раз, чтобы подобрать что-то с пола. Она поднимает фонарик повыше, чтобы Мара могла разглядеть её находку. — Посмотри, по-моему, это принадлежало Вингу.

Мара сдавленно ахает. Это кинжал с костяной ручкой, который Винг стащил из университетского музея. Она берёт кинжал: древняя рукоять удобно ложится в ладонь, придавая уверенности. Каменное лезвие — холодное и тупое, и всё же, даже через тысячи лет, оно способно пронзить человеческую плоть. Способно убить.

— Сюда, — зовет Мара, осторожно ступая между мёртвыми телами к дальней стене собора.

— Это знак, — говорит Бруми-ло. — Эта находка — добрый знак.

— Надеюсь, — шепчет Мара. Винга здесь по-прежнему нет, но с его кинжалом в руке она чувствует себя сильнее и увереннее.

— Вот она, — говорит Мара, подходя к телу девушки, так неудачно упавшей за гробницу.

— Её что, застрелили? — удивленно спрашивает Бруми-ло. Фонарь высвечивает маленькое тёмное отверстие во лбу. Лужа запёкшейся крови окружает её голову тёмным нимбом.

— Застрелили свои же, по ошибке, — кивает Мара. Странно, но эта мысль не доставляет ей удовольствия.

— И тебе нужна её одежда?

Мара снова кивает, и они, стараясь не шуметь, осторожно снимают с мёртвого тела оранжевую непромокаемую форму, мягкую тонкую одежду, оказавшуюся под формой, и лёгкие, но крепкие ботинки. После этого Мара накрывает тело девушки одеялом из мха, которое она специально принесла с собой.

— Мы должны похоронить её, — говорит Бруми-ло. — И всех остальных тоже. Но нам с тобой это не под силу. Надо прийти сюда с другими, как только рассветёт…

Мара отворачивается от убитой девушки, от окружающего её сладковатого запаха крови. Ей нехорошо, ей хочется поскорее уйти из этого страшного места, подальше отсюда, на свежий воздух… немедленно. Подхватив свёрток с одеждой, Мара бежит к выходу, но на бегу спотыкается о ногу мёртвого мальчишки. Охваченная ужасом, она прислоняется к мощной колонне, чтобы хоть немного прийти и себя. Прохладный камень успокаивает, утешает, убаюкивает; Мара прижимается к нему горящей щекой, и прямо перед её глазами возникает слово Прочти, вырезанное глубоко в камне.

Позади тускло мерцает фонарик Бруми-ло, но его света достаточно, чтобы рассмотреть всю надпись, начертанную на колонне:

Мара не верит в Предсказание, но сейчас её пробирает дрожь — можно подумать, что все мысли её давно известны и древние слова только подтверждают правильность принятого ею решения.

Мара складывает в рюкзак всё своё богатство: книжку про Гренландию и «Историю двух городов», написанную человеком по имени Чарльз Диккенс, каменный кинжал Винга, крошечный чёрный метеорит и кошелёк небесной девушки, в котором лежит несколько маленьких, блестящих, очень тонких кругляшей.

В ванной, скрытой среди развалин на вершине Голубиного Холма, она начисто соскребла с себя следы Нижнего Мира, почистила зубы истолченными листьями мяты, расчесала волосы колючей щёткой из веточек так, что они заблестели, словно тёмная вода. Сейчас, сидя на поляне древогнёздов, она рассматривает своё лицо в треснутое зеркальце Тэйновой шкатулки. Взгляд её невольно задерживается на трещине, безошибочно ложащейся на отражение уже начавшего бледнеть шрама.

В самую последнюю очередь она проверяет кибервиз. При виде шара древогнёзды начинают взволнованно перешёптываться. Поллок рассказал остальным про волшебную машинку, которую он обнаружил в Марином рюкзаке. Мара достаёт шар, очки и серебряную палочку. Она сжимает шар в ладонях и чувствует, как тот начинает оживать от её прикосновения. На его поверхности переливаются разноцветные сполохи, древогнёзды испуганно ахают, а Мара с тоской вспоминает те времена, когда самой серьёзной её проблемой была встреча с кибердемоном.

Она уже зарядила кибервиз, при всяком удобном случае подставляя его редким лучам пробивающегося в Нижний Мир солнца. Но всё же лучше проверить. Неожиданно в голову ей приходит не самая добрая идея. Отвернувшись, чтобы скрыть ехидную усмешку, она быстро пишет что-то в электронном блокноте, а затем одним ловким движением надевает очки на Поллока.

— Поохоться-ка на это, — говорит она.

Он удивленно смотрит на Мару, но тут взгляд его фокусируется на чём-то, что может видеть только он один. Лицо его искажается от ужаса. Громко заорав, он срывает с себя очки и швыряет их в Мару.

— Чудовища! — вопит он, кидаясь в кусты.

— Чудовища? — Бруми-ло неуверенно надевает очки, но тут же, вскрикнув от страха, поворачивается, чтобы последовать за Поллоком.

Мара хватает подругу за плечи и поспешно снимает с неё очки.

— Ч-чудовища, — ошалело бормочет Бруми-ло.

— Они не настоящие, — извиняющимся тоном объясняет Мара. — Это вроде нарисованной истории.

Поллок испуганно выглядывает из кустов. Все остальные древогнёзды на всякий случай отступают подальше.

— Оно меня чуть не сожрало, — жалобно подвывает Поллок.

— Оно уже ушло, — сухо говорит Мара. — Бруми-ло его прогнала.

Она берёт одежду и ботинки девушки-полицейского — Бруми-ло оттёрла с формы кровь — и уходит за дерево переодеться. Мара скидывает свою одежду и старые ношеные-переношеные ботинки. Форма ей в самый раз, а вот новая обувь здорово жмёт. Но тут уж ничего не поделаешь. Старые прохудившиеся башмаки мигом выдадут её с головой. А вот нейлоновый, тщательно отстиранный рюкзачок вполне сойдёт. Ткань, из которой он сделан, чем-то похожа на материал формы.

— Кэндлриггс спрашивает, что ты собираешься делать, — говорит Молиндайнар, выглядывая из-за дерева.

— То, что должна, — отвечает Мара.

— Нет, Мара, нет, — плачет Бруми-ло. — Камень предсказывал совсем не это.

— Откуда ты знаешь? — спрашивает Мара, выходя на поляну, чистая и аккуратная, в сверкающей оранжевой форме полиции Нью-Мунго.

Древогнёзды смотрят на неё не отрываясь.

— Ты в этом такая странная… — Бруми-ло неодобрительно качает головой, в глазах её мелькает страх. — Не наша Мара. Ты похожа на них.

— Вот и хорошо, — отвечает Мара. — Это именно то, что мне нужно, потому что я собираюсь в Новый Мир.

Древогнёзды отшатываются в ужасе. Мара вскидывает руку, пытаясь их успокоить.

— Я уже всё решила. Послушайте! Я хочу попытаться вернуть назад Горбалса и Винга. И, кроме того, нам нужны корабли. Помните, я рассказывала вам про атапасков? Так вот, как раз перед тем, как пропасть, Горбалс нашёл в университете книгу, в которой написано, что на севере есть земля под названием Гренландия. Раньше она была покрыта льдами, но теперь льды растаяли. И там очень много гор и возвышенностей. Там можно жить, но, чтобы туда добраться, нам потребуется корабль, и не один, потому что надо будет забрать с собой людей из лодочного лагеря с той стороны стены. Значит, я должна проникнуть в небесный город и узнать, как добраться до кораблей. Отсюда мы корабли не добудем.

— Но это слишком опасно! — возражает Бруми-ло.

— Посмотри, — уговаривает Мару Молиндайнар, — мы развесили просьбы-подношения по всему твоему дереву, чтобы твоё желание исполнилось и Горбалс с Вингом вернулись целые и невредимые. Так что тебе совсем необязательно идти за ними. И к нам прилетела новая птичка — наверное, это воробей крысёныша; ты должна остаться, чтобы присматривать за ним…

Подняв голову, Мара смотрит на своё дерево, всё увешанное яркими тряпочками и ленточками, и кусочками еды. и бумажками с пожеланиями. Стеклянные погремушки мелодично позвякивают на ветру, чтобы у дерева было хорошее настроение и оно исполнило просьбу.

— Спасибо, — говорит она. — Вы были замечательными друзьями. Но я знаю, что мне повезёт, поэтому я должна идти. — Не выдержав, Мара крепко обнимает Бруми-ло, потом Молиндайнар, потом всех остальных древогнёздов, даже Поллока и Поссила. — Вы же хотите, чтобы Горбалс вернулся, и я тоже… А другого способа нет. Бруми-ло, каждый день целуй за меня Клэйслэпса. И присматривай за воробьём — вдруг это действительно воробей Винга.