Электрический треск.

– Джуди, – голос рыжей, но в этот раз не рядом, а из какого‑то динамика. – Мы не хотим, чтобы процедура прошла хуже, чем нужно.

Карако крепко прижимает колени к груди. Чувствует там шрамы, набухшую сетку старой ткани еще из тех времен, когда они ее вскрыли. Не размыкая век, она проводит пальцами по бугоркам.

«Я хочу свои глаза обратно».

Но теперь у нее остались только эти голые, мясистые штуки, которые любой может увидеть. Она открывает их, веки размыкаются крохотной щелочкой, смотрит сквозь пальцы. Никого нет.

– Нам нужно кое‑что узнать, Джуди. Для вашего же блага. Нам надо узнать, как вы все выяснили.

– Что выяснила? – кричит она, не убирая рук от лица. – Я просто… тренировалась…

– Все в порядке, Джуди. Спешки нет. Вы сейчас можете отдохнуть, если хотите. Одежда в ящике, справа от вас.

Карако качает головой. Ей наплевать на одежду, ей приходилось ходить голой перед чудовищами гораздо страшнее этих. Это всего лишь кожа.

«Я хочу обратно свои глаза».

В динамике ничего.

– Вы слышите? – спрашивает Брандер, выждав пять секунд.

– Да. Да, разумеется. – Линия жужжит какое‑то время. – Просто это несколько неожиданно, вот и все. Это… очень плохие новости.

Кларк хмурится, но ничего не говорит.

– Может, ее отнесло течением в термоклине[38],– предполагает динамик. – Или она попала в циркуляцию Ленгмюра.[39] Вы уверены, что она все еще не над рассеивающим слоем?

– Естественно, мы увер… – вмешивается Наката и останавливается.

Кен предупреждающе кладет руку ей на плечо.

Наступает тишина.

– Там ночь наверху, – наконец произносит Брандер.

Глубинный рассеивающий слой поднимается с темнотой, распространяется тонкой средой по поверхности, пока дневной свет не прогоняет его вниз.

– И мы смогли бы услышать ее по голосовому каналу, даже если сигнал сонара не смог бы пробиться. Может, нам стоит самим подняться и осмотреться.

– Нет. Это не нужно, – отвечает динамик. – Это может быть опасно, пока мы не выясним, что случилось с Карако.

– То есть мы даже не станем ее искать? – Наката смотрит на остальных с яростью и изумлением. – Она может быть ранена, может быть…

– Извините меня, мисс…

– Наката! Элис Наката. Я поверить не могу…

– Мисс Наката, мы ее ищем. Мы уже собрали поисковую группу, чтобы прочесать поверхность. Но вы находитесь посередине Тихого океана. У вас просто нет ресурсов, чтобы охватить нужный объем. – Глубокий вздох, безупречно перенесенный по четыремстам километрам оптоволокна. – С другой стороны, если мисс Карако способна двигаться, то она, скорее всего, попытается вернуться на «Биб». Если вы хотите отправиться на поиски, то лучше всего оставайтесь ближе к дому.

Наката беспомощно оглядывается вокруг. Лабин стоит совершенно бесстрастный, после чего прижимает палец к губам. Брандер переводит взгляд с одного на другую.

Лени отворачивается.

– И у вас нет никаких идей, что с ней могло произойти? – спрашивает Энергосеть.

Майк скрипит зубами:

– Я уже говорил, был какой‑то сонарный всплеск. Без подробностей. Мы думали, что вы сможете что‑то нам сообщить.

– Извините. Мы ничего не знаем. Прискорбно, что она так далеко уплывала от станции. Океан – это… небезопасное место. Вполне возможно, ее схватил кальмар. Она была как раз на такой глубине.

Голова Накаты трясется.

– Нет, – шепчет Элис.

– Не волнуйтесь и звоните, если что‑то прояснится, – увещевает динамик. – Мы сейчас составляем план поисков, так что если у вас нет никаких других новостей…

– Есть, – говорит Лабин.

– О?

– В паре километров к северо‑западу отсюда есть автоматическая установка. Она появилась недавно.

– Действительно?

– Вы о ней не знаете?

– Повисите на линии, я проверяю. – Динамик замолкает на короткое время. – Все, засек. Господи, а она расположена далеко от вашего дворика. Удивительно, что вы ее вообще нашли.

– Что это? – спрашивает Лабин.

Кларк наблюдает за ним, волоски на ее шее шевелятся.

– Тут говорится, что это сейсмологическое устройство. Офис Системных операций поставил ее там для изучения естественной радиации и тектоники. Вам следует держаться подальше от нее, она немного горячая, там есть определенное число калибровочных изотопов.

– Неэкранированных?

– Похоже на то.

– А от этого автоматика не сжарится? – хочет знать Лабин.

Наката смотрит на него с открытым ртом, разозленная.

– Да кому это важно! Джуди пропала!

Она уловила смысл. Кен практически не разговаривает с остальными рифтерами; для него такой диалог с сухопутниками – настоящая болтовня.

– Тут говорится, что там есть оптический процессор, – говорит динамик после краткой паузы. – Радиация ему не помеха. Но я думаю, что искусственный интеллект… Мисс Наката права: вашей главной целью…

Лабин перегибается через Брандера и отрубает связь.

– Эй, – жестко реагирует Майк.

Элис смотрит на Кена слепым яростным взглядом и исчезает в люке. Кларк слышит, как она уходит в каюту и задраивает люк. Брандер смотрит на Лабина:

– Может, до тебя не дошло, Кен, но, возможно, Джуди погибла. Мы тут вроде как немного расстроены по этому поводу. Особенно Элис.

Тот кивает без всякого выражения.

– Поэтому мне интересно, почему ты выбрал именно этот момент, чтобы допросить Энергосеть о технических спецификациях какой‑то долбаной сейсмической установки.

– Это не сейсмическая установка.

– Да ну? – Брандер встает, вывернувшись из консольного кресла. – И какого же…

– Майк, – говорит Кларк.

– Что?

Она качает головой:

– Они сказали про оптический процессор.

– Да какая к хре… – Брандер замирает на полуслове.

Злость исчезает с его лица.

– Не гель, – поясняет Лени. – Чип. Вот что они сказали.

– Но зачем им врать? Когда мы можем просто отправиться туда и почувствовать…

– Они не знают, что мы на это способны, помнишь? – Она позволяет себе немного улыбнуться, словно делясь общим секретом с друзьями. – Они ничего о нас не знают. У них есть только наши досье.

– Уже нет, – напоминает ей Брандер. – Теперь они схватили Джуди.

– Они и нас схватили, – добавляет Лабин. – Поместили в карантин.

– Элис. Это я.

Мягкий голос сквозь жесткий металл:

– Заходи…

Кларк открывает люк, заходит внутрь.

Наката поднимает голову с матраса, когда дверь со вздохом захлопывается. Миндалевидные глаза, темные и встревоженные, влажным отблеском сверкают в пригашенном свете. Рука поднимается ко лбу:

– О, извини. Я сейчас…

Она роется в ящике около изголовья койки, где линзы плавают в пластиковых сосудах.

– Эй, нет проблем. – Кларк протягивает руку и останавливает ее буквально в сантиметре от Накаты. – Мне нравятся твои глаза. Я всегда… в общем…

– Да нечего мне тут прохлаждаться, в любом случае, – говорит Элис, поднимаясь. – Я должна быть снаружи.

– Элис…

– Я не собираюсь позволить ей там исчезнуть. Ты идешь?

Лени вздыхает:

– Элис, в Энергосети правы. Слишком большая зона поисков. Если она еще там, то знает, где нас искать.

– «Если?» А где еще она может быть?

Кларк изучает палубу под ногами, обдумывая возможности, и наконец говорит:

– Я… Я считаю, ее забрали сухопутники. Думаю, они и нас заберут, если мы последуем за ней.

Наката пристально смотрит на Лени своими беспокойными человеческими глазами:

– Почему? Почему они это сделали?

– Не знаю.

Элис оседает на койку, Кларк садится рядом.

Какое‑то время обе молчат.

– Мне жаль, – в конце концов произносит Лени, не зная, что еще сказать. – Нам всем жаль.