– Сколько?

– Не могу даже предположить. Но все остальные – люди без модификаций: симптомы на третий‑четвертый день, смерть максимум через четырнадцать.

– Как‑то медленно, – заметил Лабин. – Любой нек­ротический стрептококк решил бы проблему часа за три.

– Да. Только больной не успел бы никого зара­зить, – голос Таки стал совсем глухим. – Там не ту­пые сидят.

– Ммм. Уровень смертности?

Доктор покачала головой:

– Кен, Сеппуку создали искусственно. Естественного иммунитета против него не существует.

Вокруг рта Лабина заиграли желваки.

– Могу сказать, все еще хуже, – добавил Дежар­ден. – Я не один на посту. В Северной Америке есть еще несколько и гораздо больше за океаном. И надо вам сказать, моя стратегия ограниченного сдерживания не особо популярна. Есть люди, которые для безопасности с радостью разбомбят ядерными зарядами все побережье.

– Так почему они не сбросят атомную бомбу на тех, кто запустил Сеппуку? – удивленно спросил Лабин.

– А ты попробуй нацелиться на штук десять под­водных платформ, которые рассеяны по всей Атлантике и движутся со скоростью в шестьдесят узлов. По прав­де говоря, некоторые считали, что это ваших рук дело, друзья мои.

– Не наших.

– Да без разницы. У людей руки чешутся нажать на красную кнопку. И я их удерживал лишь потому, что справлялся с Сеппуку без помощи ядерного распада. Но сейчас, уважаемые К и г, вы снабдили ядерное лобби всем, что им было нужно. На вашем месте я бы уже на­чал копать бункеры. И поглубже.

– Нет. – Кларк покачала головой. – Там сколько народу на колесах было, шесть?

– Приехали только трое, – сказала Уэллетт. – Но они могли отправиться куда угодно. Маршрута они не оставили. И они будут распространять культуру. Высевать в прудах, на полях и...

– Если мы сможем догнать их, то проследим, куда они все слили, – заметил Лабин.

– Но мы даже не знаем, куда они направились. Как мы сможем...

– Не знаю, как. – «Овод» слегка покачивался на воздушной подушке. – Но вам лучше приступить к делу. Вы выкопали яму с дерьмом воистину промышленного масштаба, друзья мои. И если вы хотите использовать хотя бы один шанс из пятидесяти на то, чтобы это место не превратилось в кусок радиоактивного стекла, вам, черт побери, придется серьезно прибраться.

Наступила тишина. Непокорные языки пламени слабо трещали и плевались в отдалении.

– Мы поможем тебе, – прервал молчание Лабин.

– Сейчас, конечно, каждый может внести свою леп­ту, – ответил Дежарден, – но особенно полезными будут твои навыки, Кен.

Тот поджал губы:

– Благодарю, но я пас. Не думаю, что от меня будет много пользы.

Кларк прикусила язык. «Он, похоже, что‑то задумал».

«Овод» на некоторое время завис в неподвижности, словно размышляя.

– А я ведь еще не забыл о твоих навыках, Кен. Я ис­пытал их на собственном опыте.

– А я не забыл о твоих. Ты же можешь мобилизо­вать целое полушарие за тридцать секунд без всякого напряжения.

– Многое изменилось, друг мой, с тех пор как ты ото­шел от дел. И на случай, если ты не заметил, от полуша­рия мало что осталось, да и суперсилы у меня уже не те.

Глаза Уэллетт метались между человеком и машиной, следя за пикировкой со смесью возмущения и растерян­ности. Но ей хватило ума, чтобы держать язык за зубами.

Лабин оглядел обугленный, почерневший ландшафт:

– Твоих ресурсов более чем достаточно. Я тебе не нужен.

– Кен, ты меня не слышишь. Очень многое измени­лось. Парочка подъемников – это ничто, так, фоновый шум. Но, стоит мне начать полномасштабную мобили­зацию, на это сразу обратят внимание не те люди. И не все, кто на нашей стороне, до сих пор на нашей сторо­не, – ну вы понимаете, о чем я.

«Он говорит о других правонарушителях, – догадалась Кларк. – Может, Спартак до сих пор борется с Трипом. А может, все они уже сорвались с поводка.

– То есть ты бы предпочел не высовываться, – пред­положил Лабин.

– Я всегда предпочитал действовать тонко. И даже ты, с твоими довольно примитивными социальными на­выками, когда дойдет до дела, будешь гораздо тоньше флотилии огнедышащих дирижаблей‑убийц.

«Когда дело дойдет до войны – он это имеет в виду. Частная война психов – вход только по приглашению». Кларк задумалась, сколько вообще сторон на такой войне. И как можно вообще говорить о сторонах? Как заклю­чать союз с тем, кто при первой же возможности нанесет вам удар в спину, если тебе об этом известно? Возможно, сейчас каждый социопат сам за себя», – предположила она.

С другой стороны, это не Лабин последнее время ис­пытывал трудности с выбором стороны.

– У меня есть другие дела, – сказал Лабин.

– Естественно. У вас должна была быть чертовски веская причина, чтобы вернуться сюда. Срединно‑Атлан­тический хребет – свет не ближний.

– Не сказал бы, судя по последним событиям.

– Ага. Кто‑то нанес вам визит?

– Пока нет. Но вынюхивают поблизости. И вряд ли это совпадение.

– Не смотри на меня так, Кен. Проболтайся я, они бы сразу отправились к цели.

– Это понятно.

– Тем не менее вы, естественно, хотите знать, кто идет по вашему следу. Кен, я удручен. Почему вы сразу не пришли ко мне? Ах да, вы же думали, что я умер. – Дежарден помолчал и добавил: – А вам повезло, что я вас нашел.

– А мне еще больше, – ответил Лабин, – Тебе нуж­на моя помощь.

От неожиданного порыва горячего ветра «овод» за­качался:

– Ну и отлично. Ты поможешь Америке протянуть еще чуть‑чуть, а я попытаюсь найти тех, кто вас пресле­дует. Договорились?

Лабин задумался:

– По‑моему, хорошая сделка.

Крестовый поход, подумала Лени, продолжится без нее.

Впрочем, ее услуги и раньше особо не требовались. А сейчас на повестке дня стояли лишь два дела: спасе­ние людей и убийства, а ей не хватало навыков ни в том, ни в другом. Конечно, это было не совсем так, и Кларк поняла это еще до того, как мысль пришла ей в голо­ву. Если считать по общему количеству смертей, то на всей планете не нашлось бы человека, который мог бы с ней сравниться. Но те жертвы были неизбирательны­ми и неприцельными, безымянным косвенным ущербом, о котором Кларк вообще не думала. Теперь же требования общего блага оказались значительно точнее: конкретные люди, а не все население. Их надо было выследить и – как там Роуэн говорила? – вывести из обихода.

Причем без эвфемизмов. Нет причин убивать носите­лей, и это если Сеппуку не расправится с ними первым. В конце концов, всего‑то три человека отправились мень­ше дня назад туда, где люди уже давно перестали быть главной частью пейзажа. Вполне возможно, их найдут еще до того, как они успеют заразить других, и нерен­табельность масштабов не сделает полное уничтожение единственным приемлемым вариантом. Десять тысяч пе­реносчиков пришлось бы сжечь из‑за отсутствия помеще­ний для их содержания, так как таких огромных каран­тинов просто не было: но десять больных могли поймать, изолировать и обеспечить им медицинский уход, следя за их состоянием и изучая в надежде найти способ лечения. Убивать их не было никакой причины.

«Кен, это не у меня непреодолимая тяга к убийству».

В любом случае это не имело значения. Вскоре Лабин отправится на охоту при полной поддержке Дежарде­на; и неважно, что им двигало – жажда убийства или страсть к погоне, – Кларк в любом случае будет его только замедлять. Уэллетт уже занялась делами поинте­реснее, отправившись в офис УЛН, где, как выразился Ахилл Дежарден, «твои навыки можно использовать с большей пользой». Она уехала, так и не взглянув на Лени, не обмолвившись с ней ни единым словом. Те­перь, возможно, она уже сидит на конце линии, которая идет от Лабина, где станет обрабатывать пойманных им больных. На этом коротком маршруте Кларк места не нашлось.