Она сунула ладошку в его большую сильную руку и доверчиво склонила голову на плечо. После нескольких минут молчания Николас заговорил медленно, словно убеждая самого себя.

– Хочу построить здесь ранчо, чтобы выращивать липицианов. – Он повернулся и посмотрел серьезно. – Пока не знаю, как мы с тобой это сделаем, но уверен, что сделаем вместе. – Слова прозвучали почти как предложение руки и сердца, и Кристиана взглянула с сомнением.

– Я никогда не смогу оставить цирк, и тебе об этом известно. – Она всегда говорила откровенно.

– Когда-нибудь оставим вместе. Мечтаю о лучшей жизни для мальчиков, для тебя, для наших будущих детей. Представить не могу, что ты и дальше будешь выступать на проволоке. Пока еще рано что-то предпринимать, но как только придет время, мы сразу поймем. Надеюсь, все обязательно получится. Хочу, чтобы ты была рядом, и уверен, что нашел свое место на земле; узнал его с первого взгляда. – Николас чувствовал, что только в этой прекрасной долине сможет смириться с утратой родины; представлял, как будет жить здесь вместе с любимой, но в то же время знал, что из цирка уйдет только тогда, когда Кристиана согласится уйти вместе с ним. Глядя с горы на живописные просторы, он понимал, что наконец-то вернулся домой. Солнце незаметно скатилось за мягкие холмы. Николас поцеловал Кристиану, словно желая скрепить данное самому себе обещание, и повел к машине, чтобы вернуться в отель.

На ужин они отправились в итальянский ресторан; за столом много разговаривали и смеялись. Кристиана рассказала, как росла в цирке, и призналась, что в детстве мечтала стать клоуном, что показалось Николасу необыкновенно забавным.

– Из тебя получился бы замечательный клоун. – Он усмехнулся. – Боюсь, Лукас думает о том же. А Тобиас говорит, что обязательно станет ветеринаром и будет лечить лошадей. Неплохая идея. На ранчо нам без ветеринара никак не обойтись. – Он говорил так, как будто и ранчо, и липицианы существовали в реальности. Кристиана посмотрела с тревогой.

– Ты ведь не шутишь, правда?

– Совсем нет. – Она и сама понимала, что он говорит серьезно.

– А что, если я не смогу уйти вместе с тобой? – спросила она шепотом, от которого дрогнуло сердце.

– Что ж, тогда придется похитить. Понимаешь, я точно знаю, что мы с тобой рождены друг для друга и для той жизни, о которой я мечтаю. – Николас говорил со спокойной уверенностью, и все же она не представляла, как сможет покинуть привычный мир, кроме которого ничего больше не знала.

– Я не была нигде, кроме цирка, и не умею ничего иного, кроме как ходить по туго натянутой проволоке. – Кристиана смотрела широко распахнутыми глазами, в которых застыл неподдельный страх. Николас протянул руку через стол и сжал маленькую ладошку.

– Хочу всегда быть с тобой. Не могу дать тебе ту жизнь, которую оставил в Германии, но надеюсь, что когда-нибудь, когда придет время, смогу подарить счастье здесь – и тебе, и нашим детям. – О детях он упоминал уже во второй раз, и Кристиана не удержалась от улыбки.

– Я тоже этого хочу, – призналась она тихо. – Вот только не знаю, получится ли. – Было ясно, что главным препятствием к счастью станет семья. Родные сделают все возможное и невозможное, чтобы помешать ей уйти с любимым человеком. Впрочем, Николас и сам это понимал.

– Найдем способ. Вместе. Я всегда здесь, с тобой.

Кристиана кивнула, а он поднес к губам ее тонкие пальцы и поцеловал.

– Не волнуйся. Все будет хорошо.

– Надеюсь, что это правда. – Ей тоже очень хотелось быть вместе, однако она не представляла себя без цирка, а он с легкостью представлял, и в этом заключалась главная трудность.

– Не сомневайся, чистая правда, – уверенно подтвердил Николас. Они вышли из ресторана, вернулись в отель и снова долго любили друг друга. Заснули только под утро. Кристиана проснулась поздно. Открыла глаза и увидела улыбку Николаса. Он долго смотрел, как спокойно и крепко она спит.

День прошел в поездках по окрестностям и разговорах о воображаемом ранчо: где оно появится и каким будет. Они перешли вброд небольшую речку, долго лежали под раскидистым деревом и даже успели вздремнуть. Купили сэндвичи и устроили славный пикник, а потом снова поехали к скале и оттуда, с вершины, долго смотрели на закат. Ужин в этот вечер заказали в номер: не хотелось терять ни минуты наедине. Заговорили о том, что будут делать, когда вернутся в цирк, и Кристиана сказала, что если братья узнают о поездке, то непременно убьют. Понимая опасность положения, Николас старался вести себя осторожно, чтобы избежать беременности.

– Хочу познакомить тебя со своими родными, – призналась Кристиана. – Может быть, придешь к нам на обед вместе с сыновьями?

– Сделаю все, что скажешь, – заверил он. Поцеловал и посмотрел серьезно. – Если я тебе нужен, то знай: твой навсегда.

– Очень нужен, – прошептала Кристиана, веря каждому слову. Она лежала на кровати в своей безупречной первозданной красоте и напоминала фею, неожиданно залетевшую в его растрепанную жизнь.

– Давай снова вместе уедем, как только появится возможность, – предложил Николас. Два дня стали для них счастливыми, но оба знали, что, вернувшись в цирк, снова придется таиться и скрываться. Очень не хотелось давать повод для сплетен и досужих домыслов.

Они снова любили друг друга, а когда встали, начали готовиться к отъезду. Небольшая уютная комната подарила обоим удивительные мгновения счастья. Здесь они провели медовый месяц – не важно, что продолжался он всего два дня – без колец и прочих атрибутов свадьбы, но с самыми настоящими чувствами. Покидая гостиницу, оба не сомневались, что отныне связаны крепкими узами и вместе сумеют преодолеть любые трудности. Никому и ничему не удастся их разлучить: они навсегда принадлежат друг другу.

На обратном пути снова заговорили о знакомстве с ее семьей. Кристиане хотелось, чтобы отец, тетушка и братья узнали и приняли ее избранника, тогда ей не пришлось бы вести двойную жизнь.

– А как они относятся к твоему выступлению со мной? – поинтересовался Николас. – Он знал, что поначалу родственники были крайне недовольны вторжением постороннего, но номер оказался настолько хорош, что мнение могло измениться.

– По-прежнему считают, что мое единственное призвание – проволока. Думают, что лошади опасны, и боятся, что получу травму. – Она улыбнулась, понимая всю несообразность подобного суждения, а Николас горько рассмеялся.

– Значит, по их мнению, проволока под куполом цирка, да еще без страховки – это безопасно. О Господи! – вздохнул он. Кристиана покачала головой и наклонилась, чтобы поцеловать его.

– Буду очень по тебе скучать, – грустно призналась она. Было так чудесно два утра подряд просыпаться в объятиях любимого.

– Может быть, все-таки удастся встречаться? Пусть и не каждую ночь, но хотя бы иногда. С мальчиками что-нибудь обязательно придумаю. А в выходные можно будет снова исчезнуть. – Оба знали, что это будет непросто, но были готовы преодолеть любые трудности.

Увидев Санта-Барбару, они погрустнели. Два чудесных дня пролетели так стремительно! Кристиана посмотрела на любимого с особой, взрослой улыбкой: уезжала она девчонкой, а вернулась настоящей женщиной, вместе со своим мужчиной.

Она попросила высадить ее подальше от трейлера, чтобы вернуться домой в одиночестве. Очень не хотелось, чтобы братья заметили ее вместе с Николасом. А ему еще предстояло отдать машину хозяину, клоуну Пьеру.

– Боюсь, нашей карете суждено превратиться в тыкву, – усмехнулся Николас, останавливаясь вдалеке от стоянки трейлеров. Кристиана решила зайти к украинским гимнасткам, чтобы согласовать истории.

– Честно говоря, тыква так и не успела превратиться в карету, – со смехом возразила она. Для романтического путешествия машина, конечно, выглядела крайне нелепо, но зато отлично справилась со своей задачей.

– Когда-то я ездил на роскошном автомобиле, – не скрывая сожаления, признался Николас. – Кто бы мог представить, что в свадебное путешествие с самой прекрасной на свете женщиной придется отправиться на клоунском драндулете?