Аларик поднял Квинн и бросился в сторону, когда очень яркая вспышка белого света ударила в место, где они стояли, и пробила дыру в стене.

– Эта штука не разменивается на мелочи. А у неё есть выключатель? – спросила Квинн.

– К сожалению, нет. Если я подберусь поближе, то смогу погрузить его в анабиоз, но придётся попотеть, – пояснил Аларик, призывая магию. Его руки полыхнули сине-зелёным пламенем. Он явно собрался совершить что-то самоубийственное.

Проблема в том, что Квинн не знала, как его остановить и стоит ли вообще пытаться. Вряд ли кто-то другой справится с задачей.

– Что мне делать? – Квинн осмотрела комнату, пытаясь понять, чем помочь, но так ничего и не придумала.

На бледной палитре голых стен и пола виднелись ниши, вероятно, для растений и произведений искусства. Они находились высоко и вне досягаемости беснующегося трезубца.

– Может, попробовать подняться над линией огня и опуститься на трезубец? У тебя есть веревка…

– Если бы была, я бы тебя связал, – пробурчал Аларик, повернулся и зыркнул глазами, пылающими жаром и магией. – Ты хоть раз пыталась не лезть сразу в самую гущу опасности?

Квинн притворилась, что задумалась на пару мгновений, а потом схватила атлантийца за руку и оттащила прочь от вспышки зелёного света, которая оставила дыру в двери позади.

– Нет, к счастью для тебя, ведь ты – самый опасный мужчина, которого я когда-либо встречала. Разумная женщина бежала бы прочь от такого, а не навстречу.

Аларик посмотрел вверх, будто прося помощи у богов, затем обнял и быстро поцеловал Квинн. Едва она поняла, что происходит, как он встал между нею и трезубцем, обстреливая его энергетическими сферами. Однако вовсе не с целью уничтожить. Квинн заметила, что сферы соединились в огромный пузырь вокруг трезубца. Сначала барьер рассеял силу магических потоков, а потом полностью их подавил.

Она захлопала.

– Отличная работа! Что теперь?

Аларик не ответил, и когда Квинн повернулась, то поняла почему: с напряжённым от усилий лицом он вытягивал руки перед собой, будто физически удерживая на месте силовое поле в виде энергетического пузыря.

– Я долго не удержу. Зови на помощь, – выдавил жрец.

Квинн похлопала его по спине.

– Эй, это же волшебный символ бога. Силы у него зашибенные. Удивляюсь, как ты вообще сумел его остановить.

Аларик вскинул бровь:

– Зашибенные?

– Потом объясню.

Квинн выбежала из зала, зовя на помощь, и чуть не столкнулась с Миркеном, который нервно заламывал руки у двери.

– Зови всех сильнейших атлантийцев на помощь Аларику, чтобы сдержать трезубец, – попросила она и вспомнила, что верховный жрец говорил Вэну в Японии. – Я собираюсь во дворец за Кристофом и Серай. Аларик считает их самыми сильными магами. – А когда Миркен продолжил просто пялиться на неё, Квинн вышла из себя: – Слушай, если у тебя предубеждение против женщины, отдающей приказы…

– Мне нет дела до разделения полов у людей, – проворчал он.

Мятежница закатила глаза:

– Ещё хуже, ты… ты… расист! Тащи свою задницу сюда и помоги Аларику, иначе пожалеешь! – рявкнула она лучшим командирским тоном.

Миркен чуть не отдал честь и вошёл в зал, зовя на помощь других аколитов. Квинн не стала ждать, что случится, а побежала во дворец.

***

Казалось, Аларик боролся с жестокой энергией трезубца несколько лет, пока Миркен и несколько сильнейших аколитов не пришли на помощь. Жрец без колебаний принялся тянуть их силы, чтобы сдержать орудие бога морей, не выпуская нестабильных магических волн. Аларика не беспокоил физический ущерб комнате. Магия трезубца была существенной частью Атлантиды с тех пор, как континент впервые опустился на дно океана. Без поддержки неизвестно, сколько Атлантида останется в целости и сохранности.

Сразу за Конланом в комнату вошли Квинн, Вэн и Эрин.

– Кристофа и Серай нет в Атлантиде, но я нашла Эрин, – пояснила бунтовщица.

Эрин уже взывала к дикой магии, и Аларик почувствовал прохладный бриз человеческого волшебства, вихри тёмных предвестников хаоса и безумия.

– Эрин, прекрати! Мы не знаем, как дикая магия сработает с теперешней нестабильностью трезубца. К тому же мы в курсе, что он плохо реагирует на твои действия в Атлантиде. Ты можешь как помочь, так и ухудшить положение.

Дикая магия утихла, и Эрин кивнула.

– Ты прав. Прости, я инстинктивно. Хотела бы помочь, но, боюсь, ты прав. Мы услышали вчера сообщения, что магия ведет себя странно по всему миру, а начались неполадки в то же время, как в Турции нашли ваш камень. Интересно, не связаны ли эти события?

Миркен укоризненно посмотрел на Аларика, глубоко вздохнул и поклонился Конлану.

– Ваше высочество. Вам всегда рады в храме.

Аларик застонал, черпая силы в резерве, чтобы укрепить сдерживающее поле.

– Сейчас можно и опустить придворный этикет.

Миркен ахнул:

– Мой господин, это же верховный принц.

– Который утонет вместе со всеми нами, если мы не сдержим трезубец! – рявкнул Аларик.

Конлан кивнул:

– Благодарю, Миркен, но Аларик прав.

Жрец понял с сожалением, как Миркена смутил этот разговор, и потом осознал, что чувствует не свои эмоции.

– Миркен, я хочу извиниться за свои замечания. Я очень переживала за Аларика, – пояснила покрасневшая Квинн.

Служитель низко поклонился, но Аларик успел заметить изумление в его глазах.

– Для меня честь следовать указанием того, кто так явно переживает за моего господина.

– Ну, только давайте не увлекаться, – проворчала Квинн.

Аларик не знал, что говорить, думать и чувствовать, когда снова понял: она пыталась его защитить. Он даже не возражал против улыбки Конлана, в отличие от Квинн.

– Что за детский сад? Разве у нас нет других занятий, кроме как по-идиотски лыбиться друг на друга? – рявкнула она.

Миркен вскрикнул, а все остальные аколиты едва сознание не потеряли. Человеку не следовало так неуважительно обращаться к верховному принцу и жрецу. Аларик едва не рассмеялся, несмотря на серьёзность ситуации. Вот она, его женщина: дерзкая до самого конца.

Конлан перестал улыбаться и резко кивнул:

– Да, верно, мне нужны ответы и сейчас же! Какого чёрта происходит, и какой вред это нанесёт инфраструктуре Атлантиды? И куда запропастился Посейдон?

Аларик нахмурился, задумавшись о том же. Посейдон появлялся, когда его не ждали, но почему же не прибыл, когда в нём отчаянно нуждались? Только он мог по-настоящему сдержать энергию трезубца.

– Посейдон, я молю о помощи! – воззвал Аларик громовым голосом, полным волшебства. – Умоляю, спаси нас и Атлантиду.

Все ждали, затаив дыхание на несколько долгих мгновений, но молчание стало единственным ответом. Посейдон не слышал или ему было плевать. Подмоги ждать неоткуда.

– Ха, у него вряд ли есть айфон? Блэкберри? Скайп?

Миркен сердито зыркнул на Квинн, а Аларик просто покачал головой.

– Нет, хотя было бы проще, если бы он отвечал на звонки.

– Да, он бы записал что-нибудь типа «для божественного вмешательства нажмите один; для нежелательного вмешательства в личную жизнь – нажмите два», – сострила Эрин.

Вэн фыркнул, но затем нервозно осмотрелся.

– Эрин, только не насмехайся над богом в его же храме.

– Что нам делать? – спросил Конлан, обращаясь к Аларику. – Сил у твоих помощников достаточно, чтобы сдержать трезубец? Ты должен отправиться за «Гордостью Посейдона», и даже у тебя не получится находиться в двух местах одновременно.

– Скорее всего, они справятся, – ответил Аларик, осторожно пробуя границы поля своей магией.

– Справятся, я прослежу, – решительно ответил Миркен.

Шум у двери возвестил о приходе Джастиса, который быстрым шагом двинулся по залу, с развевающимися синими волосами.

– У нас большие неприятности, – выпалил он, переводя дух. – Огромные. Что бы тут ни происходило, повредило не только стены храма: нет электричества, энергия колеблется и того хуже. Намного хуже. – Он помедлил, глубоко вздохнул и продолжил: – Я бежал всю дорогу от купола. У нас большая беда: заряд повредил купол. По всей поверхности пошли тонкие трещинки. – Джастис ещё раз вздохнул и посмотрел прямо на Аларика. – Купол рухнет, а мы почти в девяти километрах под водой. Все жители Атлантиды погибнут.