— А американцы не прознают?

— Ты мне еще не дал своего согласия, — уклонился от ответа Голубков.

Сергей почесал нос, обдумывая слова полковника, а потом развел руками, выпустив на мгновение руль.

— Это моя работа, — сказал он. Полковник удовлетворенно кивнул.

— Гонорар обычный, — подтвердил он. — Но на этот раз работа стоит денег. Могут возникнуть проблемы.

Сергей чуть снизил скорость и перестроился в правый ряд. И сделал он это сразу же после того, как на обочине мелькнул знак «Солнечногорск — 5 км». Словно он опасался этого Солнечногорска и очень не хотел туда ехать.

— Мне понадобятся сутки, — произнес Сергей.

— Сутки?

— Мне надо найти ребят.

— Хорошо, — согласился Голубков. — Сутки у тебя будут. Но не больше...

И вдруг неожиданно, но очень проворно Сергей остановил машину, приткнул ее к обочине и заглушил двигатель.

— В чем дело, Сережа? — спросил полковник. Сергей повернулся к нему лицом:

— А дело в том, что работа, насколько я понимаю, уже началась. Не правда ли, Константин Дмитриевич?

— В каком смысле? — удивился Голубков.

— В прямом. Хотелось бы знать, куда именно вы меня везете? — И, бросив короткий взгляд в зеркало заднего обзора, Сергей вернулся в прежнее положение и откинулся на спинку своего кресла. Голубков вздохнул:

— Если ты остановился только для того, чтобы проверить, нет ли за нами хвоста, то можешь успокоиться. Эта черная «Волга» — моя. Я приказал водителю идти за нами.

— Уже легче..

«Волга» черного цвета, о которой говорил Голубков, аккуратно остановилась чуть сзади, но Сергей даже не повернул головы. Мимо его джипа проскочили, одна за другой, четыре машины, и он проследил за ними взглядом, а потом снова взглянул на полковника.

— Так куда мы едем?

— Под Солнечногорском, — отозвался Голубков, — есть дачный поселок Академии наук. Там нас ждет один человек. Он введет тебя в курс дела.

— А у вашего водителя связь есть?

— Есть.

— Свяжитесь с ним и скажите, чтобы он ехал в этот поселок по Ленинградке и не висел больше у нас на хвосте. А мы с вами немного попетляем.

Голубков достал телефон и принялся набирать номер, а Сергей тем временем врубил движок и медленно двинул джип вперед. То, что «Волга» оказалась голубковской, упрощало ситуацию, но не намного. Сергей просек по крайней мере еще одну машину — вишневый «опель», который увязался за ними от самого Спас-Заулка. И если он угадал с «Волгой», то вполне мог угадать и с этим «опелем». Теперь же, когда «опель» проскочил вперед, он вынужден будет ждать их у въезда в Солнечногорск, а потому им сейчас надо бы слинять в сторону от Ленинградки и не светиться. На всякий случай.

Когда полковник поговорил с водителем и «Волга» обошла их, Сергей как раз подвел джип к повороту на грунтовку, уходящую вправо.

— А теперь, Константин Дмитриевич, соображайте, как нам добраться до вашего поселка, — сказал он, резко вывернул руль вправо, и машина затряслась по грунтовке, шурша щебнем и поднимая пыль.

Через полчаса, миновав несколько рабочих поселков и деревень, сменив несколько дорог и потыкавшись в разные стороны на двух перекрестках, они выбрались на хорошо асфальтированную узенькую дорогу и проехали сквозь березовую рощу. Ни одной машины вокруг не было.

— Это здесь, — уверенно сказал Голубков, когда сквозь березы показались крыши коттеджей. Сергей снизил скорость.

— Куда?

— Крайний дом слева.

Через распахнутые проржавевшие металлические ворота они въехали на территорию поселка, Сергей свернул влево и медленно подвел джип к крайнему дому. Заглушив двигатель, они выбрались из машины наружу.

Голубков подошел к калитке в высоком деревянном заборе.

— Пошли, — скомандовал полковник и открыл калитку.

За калиткой открылся большой участок соток на двадцать, заросший высоким кустарником, и двухэтажный темно-зеленый дом из бруса с большими окнами и огромной верандой. Дом явно был шикарным когда-то давно, в советские времена, но теперь, на фоне ярко-красных кирпичных новорусских замков, он выглядел скромной дачей.

— А кто этот человек? — спросил Сергей, углубляясь вслед за полковником на участок.

— Академик Барк, — пояснил Голубков.

— Барк... Барк... — что-то вспомнил Сергей. — А разве он не умер?

— Разве что для врагов. Но нас он интересует как начальник лаборатории геоморфологии московского Института физики Земли. Эта лаборатория принимала участие в работе над проектом «Меркурий». Они и подготовили нам компьютерную дезу. Очень близко к настоящему проекту, но полная туфта. Вот ее-то вы вставите в бакинский компьютер.

Они взошли на крыльцо. Дверь была открытой, но, прежде чем войти, Голубков нажал кнопку старенького звонка.

1 мая. Хабаровск. Мощный взрыв газа уничтожил часть жилого дома в самом центре Хабаровска. Под завалами погибло, по предварительным данным, двенадцать человек. По факту взрыва, как сообщили в МВД, возбуждено уголовное дело по статье терроризм. На газовой трубе в подвале дома были обнаружены пропилы, что и вызвало утечку газа и последующий взрыв. Заместитель начальника Хабаровского ФСБ сообщил, что в этом кровавом преступлении явно прослеживается ваххабитский след (ИТАР-ТАСС).

Еще месяц назад они вышли на очень, как им казалось, перспективного человека, поручили этого человека своему исполнителю, но тот, вытянув из человека кое-какую информацию, несколько перестарался. Он выбил человеку зубы, порезал ему лоб, самого исполнителя, правда, вовремя убрали, но человек, обладающий нужными знаниями, вскоре скончался «от сердечного приступа». Тогда они вышли на Филина. Филин действительно был настоящей находкой.

Однако господин Филин, которого так хотели заполучить заказчики Мустафы, будучи позавчера приглашенным на разговор с Кругловым, отказался наотрез от сделанного ему предложения. После этого депутата пробила нервная дрожь и он попытался совсем отказаться от сделки и от денег. Но Иванова все это совершенно не устраивало. Ему было необходимо прикрытие Круглова, официальное прикрытие.

Сам же депутат об этом должен был знать очень мало. Только то, что выдаст ему Иванов.

Кажется, получилось. Теперь оставалось сделать две вещи.

Уговорить или заставить Филина и, самое главное...

У Иванова даже сладко щекотало в том месте, где у людей обычно располагается сердце, от предвкушения того, что главное он должен сделать. И что уже делается.

Он отдаст им Филина. Преподнесет на тарелочке. Но главное он возьмет себе.

Круглое и Мустафа пожали друг другу руки.

От здания Госдумы Мустафа и Иванов уезжали в одной машине. Вопрос с депутатом был решен, и теперь время начало для них идти значительно быстрее.

— О каком научном центре вы говорили, Мустафа? — спросил Иванов как бы о незначительном.

— Полигон в Таджикистане под Кулябом, — пояснил Мустафа. — На границе с Афганистаном.

— Полигон? Они что, хотят сразу и опробовать?

— Я технических деталей не знаю. Это какие-то старые шахты. Именно там они собираются организовать испытание технологии. Проверить ее эффективность...

— Хотят сровнять с землей Кабул? Иванов раньше об этом не знал.

— Нет, не думаю. Скорее всего, они хотят подвергнуть атаке район, который контролирует Ахмат Шах Массуд. Вы же знаете, что заказчик Усама Бен Ладен, а Бен Ладен — это талибы. Вот я и думаю, что, скорее всего, они решили произвести боевое испытание технологии... В конце концов они готовы выложить огромные деньги и хотят быть уверены. Но пока... — Мустафа перевел взгляд в окно, — остается один вопрос.

— Какой?

— Господин Филин.

— Что вас беспокоит, Мустафа?

Гость снова белозубо улыбнулся:

— Насколько я понимаю, он отказался от вашего предложения?

— Он отказался от предложения депутата Круглова, — тут же ответил Иванов. — И правильно сделал. Более идиотского и двусмысленного предложения невозможно было придумать. Владимир Петрович не тот человек, который способен вести переговоры. Я вам гарантирую — Филин будет у заказчика в назначенное время. А сотрудничать ему придется. У него просто не будет выбора... Надеюсь, у людей Бен Ладена хватит сообразительности организовать ему достойные условия и заставить его работать на вас?