В следующее мгновение все в его глазах померкло, и жизнь покинула его еще до второго, контрольного выстрела.

Торопливый перестук каблуков по лестнице, и двери лифта захлопнулись, прикрывая на время от посторонних глаз мертвое тело Владимира Петровича Круглова с двумя пулями в голове...

Больше всего Дока беспокоил Носорог. Он уже перестал балагурить, мрачно выслушивал все новости, что-то думал, сев в глубокое кресло. А потом выдавал одну только фразу:

— Вот же суки.

Но Док оставил свои опасения на потом. Теперь начиналась спешка.

Настоящая спешка, подгоняемая непрекращающимся ощущением, что все надо делать очень быстро, потому что от этого зависит жизнь не только Филина, но и многих сотен, а может быть, и тысяч людей.

Док остался за старшего. Именно ему предстояло прощупать связи и интересы банкира Мурыгина. И Док спешил.

Он быстро вышел из базовой квартиры, быстро спустился, почти сбежал по лесенке вниз и толкнул дверь подъезда от себя. И в то же мгновение с улицы один за другим прогремели два выстрела.

Первый разнес стекло в двери, и Док почувствовал, как обожгло левое плечо. Что-то горячее потекло по руке. Вторая пуля угодила в стену и оставила после себя выбоину. Док успел только пригнуться, а потом схватился за пистолет, но было уже поздно: стрелявшего и след простыл. Он только услышал металлический стук от брошенного предмета. Оглушенный выстрелами, зажимая кровоточащую рану, Док вышел на улицу и осторожно, чтобы не оставить отпечатков, подобрал упавший предмет — это был пистолет — и вернулся в квартиру. Каждый день какие-то новости.

Док снял рубашку и обнаружил, что пуля сильно царапнула по плечу, кровь текла, не переставая.

— Ух, е, — сказал Боцман. — Уже стреляют? Ты как?

— Жить буду, — через силу улыбнулся Док.

В дверь позвонили.

Боцман выглянул в глазок — нет, ничего страшного, это вернулась Аня, ходившая за покупками, — кормить такую ораву здоровых мужиков теперь была ее прямая обязанность.

Увидев окровавленное плечо Дока, Аня испугалась:

— Что случилось, почему в вас стреляли? Неужели из-за меня?

— Хорошо бы, — усмехнулся Док.

— Это не из-за меня?

— Нет-нет, успокойтесь.

— Давайте я вам помогу. Я умею.

Она промыла Доку рану, сделала перевязку, хотела уложить Дока, но тот отказался.

Артист скатал с пистолета отпечатки пальцев и, сделав выстрел в подушку, отсканировал пулю. Муха все эти данные быстро перегнал в Москву.

Пока ждали ответа, Док собрал команду в уголке, чтобы Аня не слышала их переговоров. Девушку они не хотели пугать.

— Значит, так, ничего не меняется, — сказал Док. — Я сейчас отправляюсь к Мурыгину. Муха ищет базу губернатора. Артист ему в помощь. Боцман на связи...

— Если я вам мешаю, — сказала Аня, выглянув из кухни, — вы мне только скажите, я уйду.

— Нет, что вы, — любезно ответил Муха. — У нас тут просто мужские проблемы, в которые мы не посвящаем женщин.

Это прозвучало двусмысленно. Аня улыбнулась.

— Ваша проблема — это я?

— Вы — это проблема губернатора. И он очень скоро поймет, что вы — его серьезная проблема. Все, ребята, пошли.

Док встал, но вдруг пошатнулся и снова сел. Все-таки рана была не так безобидна, как казалось на первый взгляд, и крови он потерял прилично...

От Шафрана Сергей ушел уже поздней ночью, и отправляться к Круглову было бессмысленно. Он начал звонить депутату прямо с утра.

Но ни по рабочему телефону, в Государственной думе, ни по домашнему Круглова невозможно было найти. Домашний не отвечал, рабочий все время был занят.

Наконец рабочий номер ответил приятным женским голосом секретарши.

— Девушка, — любезно произнес Пастухов, — будьте любезны, Владимира Петровича к телефону... Это очень важно... Да? Когда?.. Вот как. Ну, хорошо, спасибо.

Полчаса назад Круглов ушел. Он, оказывается, плохо себя чувствует.

Сергей прыгнул в машину и погнал к проспекту Вернадского. Снова набрал домашний.

Занято. Это уже лучше.

Минут через десять он будет у депутата.

Сергей набрал снова:

— Алло? Добрый день. Вы бы не могли передать трубочку Владимиру Петровичу?.. Досадно. А когда, не говорил?.. Ну извините за беспокойство.

Дома его еще не было, а ехать из центра минут сорок от силы. При этом с работы он полчаса как ушел. Значит, сейчас он должен появиться.

Спустя минуту Сергей свернул на улицу Удальцова и повел машину медленно, в поисках нужного поворота во двор. Наконец нашел и собрался направить свой джип в этот переулок. Неожиданно ему навстречу выползла грузная и неуклюжая «Волга» с думским пропуском и думским же номером.

— А вот и Круглов, — пробормотал Сергей.

Теперь не было необходимости торопиться, и его машина уже спокойно катилась по длинной дорожке, огибавшей несколько кирпичных многоэтажек.

К подъезду самого дальнего дома подкатил «фольксваген-пассат», из подъезда выбежала женщина, с ходу запрыгнула в «фольксваген», и машина рванула по дорожке навстречу Сергею.

Расстояние быстро сокращалось, и Сергей обратил внимание на то, что встречная машина заметно сбавила скорость при подходе к нему. А когда «фольксваген» подъехал достаточно близко, чтобы можно было разглядеть пассажиров, Сергей вдруг увидел, как девушка поднимает руку к волосам и волосы оказываются париком. Сидящий на месте водителя резко и раздраженно прерывает эту попытку, но поздно, потому что уже становится очевидным, что это не девушка, а переодетый мужчина. Все это происходит перед глазами Пастухова в считанные секунды, но двух-трех секунд достаточно, чтобы Сергей все понял и принял решение.

Плавно, стараясь не делать резких движений, он приоткрыл левой рукой дверцу, а правой достал пистолет и снял его с предохранителя.

Еще через секунду Сергей нажал на газ и крутанул руль влево.

Джип взревел, и его бросило на встречную машину, как взбесившегося быка на тореадора Силы были явно неравны, поскольку «фольксваген-пассат» и по мощности, и по высоте, и по крепости кузова значительно уступал джипу Пастухова. Раздался гулкий удар, звон стекол от разлетевшихся фар, и две машины замерли, уткнувшись друг в друга.

В то же мгновение Пастух распахнул дверь и выскочил, держа на прицеле водителя «фольксвагена» и крича:

— Не двигаться!

Но реакция водителя оказалась не хуже, чем у Сергея. При ударе он успел сгруппироваться, чтобы его не долбануло обо что-нибудь, пока Пастух выбегал из машины, он успел достать свое оружие — массивный ТТ — и распахнуть свою дверь, поднимая дуло на Сергея.

В какое-то мгновение они оказались, что называется, лицом к лицу, не раздумывая, как действовать дальше, и не сомневаясь.

Но все-таки у этого высокого с крючковатым носом водителя реакция оказалась на какую-то, едва уловимую, долю секунды медленнее.

И этого было достаточно, чтобы Пастух был первым.

Оглушительный выстрел.

Вскрик водителя, грузно повалившегося вслед за этим на землю, и все стихло.

Только звон в ушах.

Пассажир «фольксвагена», тот, что был в женском парике и женском платье, откинулся в своем кресле без сознания с напрочь разбитой о лобовое стекло физиономией.

Пастух быстро пошел в сторону последнего дома. Он очень надеялся, что ошибся и что там, в подъезде этого дома, не лежит с простреленной головой депутат Круглов.

Консьержка на входе сказала, что Круглов прошел к себе, и больше никого не было, кроме какой-то малахольной девушки.

— А из какой она квартиры? — строго спросил Сергей.

— Да почем я знаю, — отмахнулась бабка, — она вроде и не отсюда вовсе.

Сергей сделал консьержке выговор за раздолбайство на рабочем месте и сказал, что если она впредь не будет внимательно следить за теми, кто входит и выходит, то он ее арестует. Не на шутку перепугав бедную женщину, Пастухов отправился на восьмой этаж. А когда увидел в лифте убитого депутата, то понял, что все опасения его были не напрасны.