Он фигурировал в информации Голубкова как помощник депутата Круглова. Официальный помощник.

— Вот с него и начну, — сказал Сергей.

— Дома его застать сложно. Он неделями там может не появляться.

Голубков вынул из папки несколько цветных фотографий.

— Взгляни на этого человека... Можешь не запоминать, я дам тебе комплект, — сказал Голубков.

На фотографиях был снят митинг. На трибуне Круглое, а чуть сбоку, почти выходя из кадра, где пол-лица, где только профиль, человек с аккуратной короткой стрижкой. На телохранителя он явно не тянул. Не те габариты. Но и ближайшим советником не назовешь. Далековато от лидера.

— Вот это Шафран. Но главное — этот. Полковник ткнул пальцем в крайнего, который совсем не стремился попасть в кадр.

— К сожалению, лучше не достали.

— Иванов?

— Он. Мы подняли все, что у нас есть на него. Долгое время работал в Юго-Восточной Азии. Ни одного провала. Потом был брошен в арабский регион. Это — профи.

— И не любит фотографов.

— Да. Это единственное событие, в котором ему пришлось принять участие, потому что...

Замолчали, потому что вошла Александра и предложила еще кофе. Гости отказались, сославшись на дела.

Пока шли к машине, возобновили беседу.

— Депутат Круглов родом из Йошкар-Олы. Там сейчас базируется его человек. Андрей Андреевич Мурыгин. Банкир, который оказывает финансовую поддержку Круглову.

— Значит, в этом городе и состоится сделка. Банк под боком. Филин там же. Зачем тащить его на полигон. Все финансовые вопросы решатся в России, а там уж дело людей Бен Ладена. Главный козырь — московская технология и специалист будут предъявлены именно там.

— Логично.

— Сейчас самое главное — расколоть Круглова...

Первым делом Кожевников навестил в больнице Младшего. Тот лежал в шумной густонаселенной палате, где в основном лечили переломы и порезы от пьяных драк, контингент еще тот.

— Ничего, скоро я тебя отсюда заберу, — сказал Кожевников.

Младший был не румянее подушки, на которой лежал.

— Отлично выглядишь, — соврал Кожевников.

Он старался не смотреть откровенно на забинтованную руку, но краем глаза заметил, что кисть восстановили.

— Еще мы с тобой наделаем дел, — бодро сказал Кожевников.

— А зачем? — вдруг тихим голосом спросил Младший.

Кожевников все еще улыбался. Но сказать ему было нечего.

— Ты это... Ты держись. Пару дней меня не будет. Младший покачал головой:

— Не приходи. — И отвернулся.

Кожевников сначала хотел пойти к губернатору и свернуть его бычью шею, потом отправиться в Москву и свернуть шею Седому. Но эта мстительная мысль быстро уступила место другой, более, как ему казалось, разумной. Он доведет задание до конца.

Теперь было ясно, что аппарат не какая-то очередная побрякушка. Если ради него пожертвовали ими, лучшими из лучших, значит, дело слишком серьезное, чтобы просто кому-то отомстить. Он бы мог остаться с Пастуховым и его ребятами, но они уж больно чувствительные. Он бы ни за что не оставил себя в живых, будь на месте Сергея. Ему сейчас нужно еще больше железа в душе. То, что он задумал, не потерпит никакой жалости.

Вот только у Кожевникова в кармане не было ни гроша. Более того, у него не было никаких документов. Да если бы и были, он бы ими не воспользовался.

Он теперь сам по себе, родная контора ему не поможет, разве что отправиться на тот свет.

— У вас тут авторынок есть? — спросил он у водителя, копавшегося в моторе своей «шестерки».

— Не местный? — оторвался от карбюратора водитель.

— Из Москвы.

— Ну тогда, считай, нет. Так, малюсенький рыночек.

— Где?

Водитель подробно объяснил, как добраться до расположенного почти за городом «колхозного» рынка, который по совместительству был и автомобильным, и барахольным.

— Сегодня работает?

— Всегда работает.

И Кожевников отправился по указанному адресу.

Конечно, по сравнению с Москвой это было курам на смех. Несколько сильно подержанных «Москвичей», десятка два «Жигулей» и по две-три штуки «Волг», «уазиков» и «окушек». Зато мотоциклов было несметно.

Да, тут деньгами сильно не пахнет.

Кожевников пристроился в сторонке и начал наблюдать. Любая операция начиналась с разведки.

Торговля шла вяло, если можно назвать торговлей робкое оглядывание выставленных на продажу машин без всякого продолжения. За два часа, которые Кожевников простоял на рынке, только какой-то смельчак один раз сел на продававшийся мотоцикл, но даже не завел его.

Зато Кожевников заметил, что основное движение происходит на обочине автобазара. Какие-то люди кучковались для тихих бесед, расходились, чтобы снова сойтись, а потом уйти и не вернуться.

Кожевников пристроился к такой компании. И сразу понял, что попал.

— Красный, коцаный, двенадцать штук — это запредел, — торговался здоровенный мужик с другим, худым, черноволосым, с горящими торговым огоньком глазами.

— Слушай, да, шестисотый «мэрин», — с густым акцентом говорил черноволосый.

— Пять лет. За такие бабки...

— Э! Салон — эксклузив, кожа натуральний.

— А знаешь, сколько я за документы отдам?

— Я тэбе сам документы сделаю.

Кожевников в разговор встревать не стал. Заметив на себе подозрительный взгляд, спросил:

— Ребята, джип ищу.

Компания на минутку замолчала.

— К Вагану пойди, — сказал кто-то и кивнул на другую компанию.

К Вагану Кожевников не пошел. Он снова устроился в сторонке и стал ждать.

Дело с ворованным «мерседесом», видно, сладилось, потому что от кучки отделились черноволосый и здоровенный, к ним тут же приклеились по три человека кавказской и славянской наружности, которые, очевидно, были гарантами честности сделки.

И тут Кожевников их чуть не упустил. Они вышли с рынка и сели в две машины.

— Мужик, почем твой «Иж»? — моментально нашелся Кожевников. — Попробовать можно?

— А чего, пробуй, — тоскливо согласился продавец.

— Садись сзади, — приказал Кожевников.

Продавец надел шлем и сел на заднее сиденье. Машины уже отъехали. Кожевников ударил по стартеру, мотоцикл чихнул, но не завелся. Кожевников еще раз. Никакого результата.

Машины уже скрылись.

— Газ отпусти, — посоветовал хозяин «Ижа».

Мотор фыркнул, завелся, Кожевников вскочил в седло и отпустил сцепление. Мотоцикл встал на заднее колесо и погнал к дороге.

— Э-э! — схватил Кожевникова за талию хозяин. — Ты че, гонщик? Угробишь ведь.

— Не угроблю.

Кожевников гнал мотоцикл по улицам города, пока наконец не увидел те самые две машины. Они как раз сворачивали на какой-то пустырь, к железным коробкам гаражей-ракушек.

— А как он по бездорожью? — спросил Кожевников и тоже свернул.

Машины остановились у крайнего гаража. Люди вышли.

Кожевников остановился.

— Ну, мужик, спасибо, классная машина. Сколько ты за нее просишь?

— Да пятьсот, как?

— Дорого... — Краем глаза Кожевников видел, как продавцы распахнули двери гаража и выкатили на свет божий красную машину.

— Ну ладно, четыреста пятьдесят.

— Нет, за двести я бы его взял, твой велосипед.

— Охренел? — скучно спросил мужик.

— Как хочешь...

Мужик пересел на водительское место, поехал с пустыря. А Кожевников двинулся к гаражам.

Славяне забрали ключи, кавказцы забрали пакет с деньгами, достали деньги и начали скрупулезно их пересчитывать, перещупывать, проверять на просвет.

— Ладно, давай двести.

Кожевников даже не заметил, как мужик вернулся.

— Договорились. Езжай на рынок, я за деньгами и к тебе.

— А ты тут недалеко, что ли?

— Да, недалеко.

— Так я подожду. Лучше уж подождать. Правда?

— Неправда, — сказал Кожевников зло. — Езжай на рынок. У меня еще дело. Я приеду, понял?

Мужик слегка растерялся от взгляда покупателя, но спорить больше не стал, уехал.