«И увидел Господь (Бог), что велико развращение человеков на земле и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем» (Бытие, 6:5, 6). «И сказал Бог Ною: конец всякой плоти пришел пред лице Мое, ибо земля наполнилась от них злодеяниями; и вот, Я истребляю их с земли» (Бытие, 6:13–16).
Сдается мне, в нашем случае астероиды и боязнь других природных катаклизмов повод, а не причина — крысы намерены бежать с тонущего корабля! Бежать от будущих социальных потрясений, от того, что среда обитания на Земле становится непригодной для жизни. Тщетно! Не получить им благословения от Бога!
Геологическое время, отпущенное для эволюции живого вещества, живой материи (по определённым признакам жизнь земной коры длится не менее 4‑х миллиардов лет) кажется, заканчивается неудачей в основной своей цели. Её высшая форма — Человек, появившийся на Земле 200 тысяч лет назад (хотя по всему на Земле были и иные цивилизации), как носитель сознания, интеллекта и души — превратился в мутанта, с качествами бездуховности, алчности, меркантилизма, одичания и озверения. А по сему, на сей раз, конец света будет не наказанием Всевышнего, а творением людей.
Случилось так, что «русские азиаты» и русские в России apriori оказались в разных параллельных мирах. На бытовом уровне «русские азиаты» обладали более высоким уровнем самосознания, образования, бытовой и общей культуры. Вследствие многолетней жизни среди коренных народов Средней Азии в них сформировалось доброжелательное и уважительное отношение к окружающим. В отличие от них многие русские в России, проявляя нетерпимость к «русским азиатам» и причисляя их к чужакам, в то же время, были трусливы и покладисты перед агрессивными «кавказцами».
Перед «русскими азиатами» встала задача осознать действительность и определить возможность адаптации в недоброжелательном мире. Как ни странно, на помощь пришел… Джонатан Свифт[29] вернее, его книга «Путешествия Гулливера». Если в юности она казалась мне сводом занимательных фантастических приключений, в которые попадал Гулливер, то теперь предстала в совершенно ином свете.
Каждое из странствий Гулливера предстало как путешествием в параллельный мир, а возможно и на иную планету, где ему удавалось адаптироваться и находить общий язык с его обитателями. Это вселяло надежду!
После долгого перерыва я вновь углубился в чтение этой удивительной книги, чтобы сравнить сконструированные фантасмагорические миры Свифта и тот, в котором «русские азиаты» находятся уже почти четверть века в России.
Не открою ни для кого секрета, что только духовное начало, как стержень, может держать человека, не позволяя ему переступать тонкую грань между добром и злом. И именно оно задает код отношений среди людей. Поэтому свое путешествие по страницам книги Джонатана Свифта хочу начать с четвертой части, где, как в детском стишке о перевернутом мире, лошади ездят на людях.
Оказавшись на неизвестном острове, в стране Гуигнгмов, Лемюэль Гулливер встречается со странными, безобразными существами — еху. «Невозможно описать ужас и удивление, овладевшие мной, — рассказывает Гулливер, — когда я заметил, что это отвратительное животное по своему строению в точности напоминает человека». Однако в стране Гуигнгнмов, благородных и разумных созданий, внешне похожих на лошадей, еху были всего лишь рабочим скотом.
Что же так напугало Гулливера в социальной иерархии еху, что даже сама мысль оставаться человеком казалась ему омерзительной? Ответ напрашивается сам собой: отсечение всех нитей, связанных с духовной сущностью человека, превратило йеху в бездуховных, алчных, лживых, грязных тварей.
У гуигнгнмов существовало предание, что много лет назад, не весть откуда, на одной горе завелась пара йеху. Затем они размножились. Их пытались приручить и облагородить, но всё напрасно. Гуигнгнмы даже пожалели, что поступили крайне неблагоразумно — приручали йеху, оставив в пренебрежении ослов — красивых, нетребовательных животных, более смирных и добронравных, не издающих дурного запаха. Крик их не очень приятен, но всё же он гораздо выносимее ужасного воя йеху.
Во время бесед со своим конём — хозяином путешественник узнает многое об их повадках. Приведу цитату, в которой достаточно четко прослеживается параллель между йеху и современниками Гулливера, на мой взгляд, она соответствует и нашему времени. «У каждого вожака обыкновенно бывают фавориты, имеющие чрезвычайное с ним сходство обязанность которых заключается в том, что они лижут ноги и задницу своему господину. Этих фаворитов ненавидит все стадо. Едва только правитель получает отставку, как большинство еху плотно обступают его и обдают с головы до ног своими испражнениями».
Впрочем, в человеческом сообществе бывают исключения. Если глава государства посвящает себя бескорыстному служению Отечеству и народу он оставляет в истории достойную память.
Когда Гулливер освоил язык гуигнгнмов, он в беседах с конём — хозяином поведал ему о своей стране: о власти, правительстве, войнах, человеческих пороках, деньгах, абсурдных законах, продажном судопроизводстве, отсутствии справедливости, наличие знати и угнетённого народа и т. д.
Существование всех этих странных атрибутов и негативных явлений обескураженный конь — хозяин отнёс к большому несовершенству разума людей, а следовательно и недостатка добродетели ибо, по его мнению, для управления разумным существом достаточно одного разума: «а вы, предположил он, и вовсе не притязаете на него». Еще более он укрепился в этом мнении, когда заметил: «подобно полному сходству моего тела с телом йеху, образ нашей жизни, нравы и наши поступки обнаруживают такое же сходство между нами и йеху».
В романе Свифта, как нигде более, нормальное и чудовищное постоянно меняются местами. В Лилипутии, первой «остановке» свифтовского героя, это достигается игрой с масштабом восприятия. Только так можно было наглядно показать ничтожество политиков и грандиозность человеческого бытия. Итак, во главе государства находился император. Парламент состоял из двух враждующих партий — Тремексенов и Слемексенов, отличающихся друг от друга лишь тем, что одни предпочитали высокие каблуки, другие — низкие. По поводу этих каблуков разгорались нешуточные страсти: партия Тремексенов утверждала, что «высокие каблуки всего более согласуются с древним государственным укладом Лилипутии», однако император отдал пальму первенства Слемексенам. Поэтому в правительстве и всех прочих местах, раздаваемых короной, присутствовали только низкокаблучники.
На мой взгляд, замечательная аллегория–иносказание, придуманная Свифтом, не потеряла актуальности и поныне. Если проводить аналогию с лилипутами, наша партия власти обладает всеми признаками подкаблучников поскольку законодательная инициатива социально — политических реформ принадлежит «Кремлю», а Госдуме, как подсобному учреждению, всего лишь технико–юридическое оформление. К тому же доктринёрская политика парламентариев оторвана от жизни и обречена «прогибаться» под власть. Да и вообще: «Какая польза в законах там, где нет нравов и обычаев» — это понимали еще в древнеримской империи. У любого думающего человека давно нет иллюзий в отношении Госдумы, региональных Заксобраний и прочих атрибутов западной демократии.
У лилипутов, как можно убедиться, законы Слемексенов — низкокаблучников куда более прогрессивны, нежели российские законы партии власти. Там, к примеру, судебная ошибка карается чрезвычайно строго — у нас не карается вообще. Мошенничество считается более тяжким преступлением чем воровство и нередко наказывается смертью. Гулливеру объяснили почему: «При известной осторожности, бдительности и небольшой дозе здравого смысла, всегда можно уберечь имущество от вора, но у честного человека нет защиты от ловкого мошенника».
