Когда загорали девочки, мы, несколько мальчишек, подползали поближе и с крутого бархана подглядывали. Но я ничего толком не мог рассмотреть, так как у меня, как оказалось, начала прогрессировать близорукость.

Совхоз «Оргочор» был расположен в нескольких километрах от берега, но прибрежная полоса была болотистой и каменистой, поэтому по выходным мы проводили время на территории курорта «Кой—Сара», располагавшегося неподалеку.

В рабочие будни я, совхозный электрик, на монтерских «когтях» поднимался на опору линии электропередачи и… забывал о работе, очарованный открывающейся панорамой: малиновые поля цветущего эспарцета[12] переходили в нежную голубизну озера, а дальше, за горизонтом водной глади, на другом берегу озера — белые пики снежных гор.

Пролетели два года моей работы электриком в совхозе «Оргочор» и вот, я студент, учусь в столице Казахстана Алма—Ате, в одном из красивейших городов Советского Союза. В 1854 году, у подножия живописных снежных гор Заилийского Алатау, царским правительством, был заложен форт Верный, который постепенно превратился из крепости в город Алма — Ата. Алма—Ата в переводе с казахского — «отец яблок». Это название оправдано: в окрестностях города, в предгорной зоне, множество яблоневых садов, а алма–атинский «апорт» величиной с детскую голову — нечто уникальное.

Здесь же всемирно известный высокогорный каток «Медео», горнолыжная база «Чимбулак», международный центр альпинизма и, конечно, маршрут к пику Хан—Тенгри, высота которого 6995 метров над уровнем моря.

Во время вступительных экзаменов в институт, у кинотеатра ТЮЗ, я увидел афишу — «Большой вальс». «Вот он, привет от любимой тети!» — мелькнула мысль.

Тут же приобрел билет на ближайший сеанс. Впечатление после просмотра фильма было необыкновенным! Праздник души, светлый и радостный! Я подошел к кассе и купил билет на следующий сеанс. На одном дыхании посмотрел фильм второй раз.

Успешно сдав вступительные экзамены, съездил в совхоз попрощаться. Состояние было, как в песне: «Вот стою, держу весло — через миг отчалю…». Вот только вернуться в совхоз больше не представилось возможным — мои родственники переехали во Фрунзе, столицу Киргизии. Кстати, если в то время большинство населения в хозяйстве составляли русские, то сейчас русских там нет вообще.

С тех пор и на всю жизнь, в память о любимой тете и студенческой Алма — Ате я остался верен фильму «Большой вальс». Более того, теперь у меня существует своеобразный ритуал: раз в год, зимой, уединиться, поставить кассету с этим фильмом — и снова окунуться в мир прекрасного, а заодно вспомнить «Оргочор», своих родных, студенческую юность.

Дважды подряд один и тот же фильм я смотрел еще только однажды: это была короткометражная картина «Метель» в кинозале «Хроника» который находился рядом с «Ала Тоо». Актеры — блистательная Алла Ларионова, Николай Рыбников и Эраст Гарин. Кстати рядом, на окраине сквера был еще один кинотеатр «Родина». В памяти о нём фильм «Козлёнок за два гроша».

Но вернемся в Алма—Ату, в лето 1960 года, к фильму «Большой вальс» режиссера Жюльена Дювивье, снятому в Голливуде в 1938 году и имевшему оглушительный мировой успех. Милица Корьюс — певица (колоратурное сопрано) и актриса, блестящая исполнительница роли Карлы Доннер. За эту работу она была номинирована на премию «Оскар». Сколько замечательных эпизодов в этом фильме! Чего стоит сцена раннего утра в Венском лесу[13], где главные герои фильма в романтической обстановке сочинили мелодию вальса «Сказки Венского леса», и непревзойденное исполнение этого вальса Милицей Корьюс!

Примечательно, что музыку к кинофильму написал композитор Дмитрий Темкин, так же, как и Милица Корьюс, воспитанник русской музыкальной школы. Таким образом, «Большой вальс» — отчасти русский фильм.

Милица Корьюс родилась в Варшаве, в семье офицера кадетского корпуса Артура Корьюса. В Первую мировую войну корпус перевели в Москву, где Мила (православное имя актрисы) поступила в Елизаветинскую гимназию. В связи с переездом родителей, в 1918 году училась в музыкальной школе и пела в церковном хоре в Киеве. С 1927 года — солистка украинской капеллы «Думка». В 1928 году уже в Эстонии, в Таллине, у Милицы появилась возможность осуществить мечту — профессионально изучать вокальное искусство. У нее оказались прекрасные преподаватели — русские интеллигенты, бежавшие из России от революции. Варвара Александровна Мелома, прекрасный пианист и вокалист, в молодости стажировалась в Италии, выступала на оперной сцене. Еще одним учителем был Сергей Иванович Мамонтов, бывший концертмейстер Большого театра в Москве.

Милица вышла замуж за немецкого инженера барона Гуно Фолша и поселилась с ним в Германии, у них родились дочь и два сына. Актриса с успехом дебютировала в Магдебургской, а затем и в Берлинской опере. Там ее заметил продюсер Ирвинг Тальберг и пригласил в Голливуд, где кроме «Большого Вальса» она снялась в еще нескольких фильмах, а затем вернулась в оперу и долгое время была ведущей солисткой Метрополитен — оперы.

Скончалась она на 71 году жизни в окрестностях Лос—Анджелеса. Мать и сестра Милицы Корьюс погибли в блокадном Ленинграде. Последней, из актёров и создателей фильма «Большой вальс», в 2012 году в возрасте 103 лет ушла из жизни Луиза Райнер, сыгравшая роль Польди жены Иоганна Штрауса.

В сентябре, вместо учёбы, нас отправили на сельхозработы. В Алма—Ате был сформирован специальный студенческий эшелон, который двинулся в Северный Казахстан. В пути, вечером, мы отметили свое приобщение к студенческому братству. Пили кубинский ром, популярный в то время. Утром, придя в себя, я тщетно пытался найти источник запаха керосина, пока более опытные ребята объяснили мне, что это моя индивидуальная реакция на ром вчерашнего застолья.

Наша группа сокурсников, человек двадцать пять, попала в Булаевский район, Петропавловской области, почти у границы с Тюменской областью, в небольшую русскую деревню — одно из отделений колхоза или совхоза. Вокруг березовые леса. Жили мы в нескольких вагончиках. Работали на уборке зерновых — кто помощником комбайнера, а кто на зерновом току.

В деревне жил простой и доброжелательный народ. Они подкармливали нас солёными груздями и мёдом, однако нравы были еще те — патриархальные. Когда наша Нина Пушкина, яркая, с копной золотистых волос проходила по деревенской улице в брючном костюме — бабульки плевали ей в след, а женщины неодобрительно шушукались. При этом местная трактористка прицепного комбайна — женщина средних лет, серьезная и обстоятельная, жаловалась на то, что в платье ей работать неудобно и даже опасно. «Но если я надену комбинезон, вся деревня меня осудит!» — добавила она. По её рассказу, однажды подол ее широкой юбки случайно попал в коленчатый вал, и трактористка только чудом не пострадала, оставшись в одних панталонах.

Вскоре мы вернулись в Алма—Ату. Вначале, я жил в общежитии с печным отоплением на восемь человек на «коперника» — которое до революции было конюшней. Здесь, как говорится, на всю оставшуюся жизнь, я приобрел друга — Леню Кротова, человека необыкновенно доброго нрава и светлой души. После завершения учебы Леня был оставлен на кафедре «Теоретические основы электротехники», где продолжает трудиться и поныне. Через год нас перевели в не менее старое двухэтажное деревянное общежития на территории Центрального парка культуры и отдыха им. Горького, которое когда то было лесной школой.

Парк был огромен и красив! Жить в таком необычном месте было интересно. Заниматься можно было даже на природе. Помню, как два негра, а их тогда нечасто можно было встретить, взяли напрокат лодку. Сидя на берегу озера, я стал наблюдать за ними. Они сели в лодку, отчалили, а затем недоуменно стали обсуждать: зачем им дали два весла? В конечном итоге «лишнее» — за ненадобностью положили на дно лодки, а тот, что сидел на корме, стал привычно управляться одним веслом. Было забавно!