Спустя пару минут вертолет уже стоял в траве. Рев двигателя смолк, винты замелькали реже, мало-помалу замедляя бег.
— Может, и нет уже никакого сарайчика? — предположил Матвей. — Зачем он твоей бабуле? Так — помеха одна…
— Нет! — Иван энергично замотал головой. — Это ведь МОЙ сарайчик. Пока я в армии, она и пальцем никому тронуть его не даст.
— Не даст, так не даст, — Матвей одобрительно кивнул. — Хорошая вещь — убежденность…
Прежде чем распахнуть десантный люк, Чибрин предупредил:
— Порядок следования не нарушать! Я с Южиным иду вперед. Матвей, ты прикрываешь нас с тыла.
— Да это же наш садик! Тут и забор кругом… — столкнувшись с суровым взглядом капитана, Южин умолк.
— Разумнее было бы переночевать в машине, — медленно начал капитан, но поскольку имеет смысл не терять времени, и рост вне вертолета доказан…
— Чего тут рассусоливать! — прервал его Матвей. — Вылезаем — и всех делов!
Чибрин сердито крякнул, но промолчал.
— Валяйте, ребятки! — из кабины высунулась голова Сергея. — Прожектор один еще есть, подсветим, если что.
Тяжелая дверца откинулась в сторону, десантники беззвучно спрыгнули на землю.
— Матвей, сзади! — еще раз напомнил капитан. На этот раз голос его звучал жестко, и Матвей не решился прекословить.
С металлическим щелчком вспыхнул вертолетный прожектор, разом отвоевав у мглы порядочный кусок пространства.
— Глядеть и слушать в оба!..
— Тут должно быть совсем близко. Вон за теми двумя яблонями… — Ваня Южин взволнованно крутил головой. — Окно еще светится. Бабушка, наверное, телевизор смотрит…
— Разговорчики! — капитан на ходу стиснул в пальцах толстый травянистый стебель, не без усилия сломал. А вскоре, обойдя полукругом разросшийся куст смородины, они разглядели в полутьме приземистый сарайчик с кривенькими стенками и дверцей, запертой на щеколду.
— Это и есть твоя крепость? — Матвей коротко хохотнул. — Славная дачка, нечего сказать!
— Ничего. Для нас будет в самый раз, — капитан оценивающее взглянул на щеколду. — Ну что, спортсмен? Сумеешь справиться?
— Чего же не суметь? Подсадите только… — Матвей залихватским движением перекинул автомат за спину.
Это походило на цирковой трюк. Южин взгромоздился на плечи капитана, а Матвей с легкостью акробата взобрался на спину Ивана. В реалиях подобное упражнение им было бы ни за что не повторить.
— Крепко же ты ее вбил! — Матвей уперся в щеколду плечом. — Да еще от дождя разбухла…
Однако в конце концов дерево поддалось усилиям, щеколда, больше напоминающая массивный отшлифованный брус, кувыркаясь, полетела на землю.
— Учитесь, студенты! — Матвей сиганул вниз и первый потянул на себя дверь.
— Гигант, ничего не скажешь, — Чибрин настороженно оглянулся. — Вроде тихо пока.
— Да тут ничего нет! — взволнованно зашептал Южин. — Ничего и никого. Раньше держали поросенка, но теперь и того продали.
— Жалко поросеночка! — Матвей отважно шагнул в дверной проем. — Ну и темнотища тут! Надо сообразить какой-нибудь факел.
— Сейчас придумаем, — капитан кивнул Южину, и тот зашарил по земле, подыскивая подходящий заменитель факелу.
В сарайчик зашли с огнем, подбадривая друг дружку голосами. Ваня Южин активно жестикулировал.
— Вот там я подвешивал пойманную рыбу, а здесь держал что-то вроде тайника. Крючки там разные, монетки…
— Ты и ночевал, наверное, тут?
— Два или три раза. Брал с собой фонарик и даже пытался разжигать примус. Заваривал чай, книжки читал.
— Чай — это замечательно! — Матвей прищурился. — А ну-ка, любитель чая, вопрос на засыпку! Ты сидишь перед телевизором и прихлебываешь чай. Последний глоток — и кружка пуста. Твои действия? С кружкой бредешь на кухню за добавкой или приносишь с кухни чайник и наливаешь прямо перед телевизором?
— Что еще за глупости? — Чибрин нахмурился.
— Это не глупости, капитан! — Матвей принялся загибать пальцы. — Сами считайте. С кружкой идешь на кухню, подливаешь и возвращаешься. Это две ходки. Во втором случае сначала приносишь чайник, потом относишь, а после возвращаешься сам — итого четыре. Разница, капитан!
— Разница!.. — Чибрин фыркнул. — Эта твоя разница — для лодырей. А кроме того…
Он не договорил. Сиплое рычание перебило его слова. Реакция всех троих была удивительно схожа. Остановившись, словно по команде, они вскинули автоматы. Ваня Южин попятился, Чибрин — напротив — порывисто шагнул вперед.
— Спокойно, капитан, это всего лишь крыса! — предупреждающе прошипел Матвей.
— Не похоже…
Горящая щепка потухла. Зверя, затаившегося в углу, угадывали теперь по дыханию, по светящейся паре глаз. Капитану даже почудилось, что он слышит биение чужого, более гулкого и более медлительного сердца.
— Черт побери, почему эта гадина не нападает?
Матвей ответил шепотом:
— Как ни крути, нас трое. А может быть, он примеривается.
— Или она…
Сделав неожиданный рывок, чудовище скакнуло в сторону, судорожно заскребло по дереву и исчезло.
— Куда эта тварь подевалась?!
Троица подбежала к стене. Матвей громко присвистнул.
— Нора! Да еще какая! Целая пещера.
— Сдается мне, это был хомяк. Очень уж толстый.
— Но почему он все-таки не атаковал нас?
Капитан Чибрин задумчиво прошелся вдоль широченной, в его рост доски.
— К счастью, мы уже изменились… — он ковырнул носком сапога землю, нагнувшись, поднял двухкопеечную монету. Монета напоминала величиной чайное блюдце. — Еще неделю тому назад этот хомяк навряд ли стал бы сомневаться. А теперь…
Матвей нервно рассмеялся.
— Растем, капитан! Еще как растем! — он задрал ствол автомата и коротко даванул спуск. Грохочущая очередь ударила по ушам. Пули ушли в ветхий потолок. На головы посыпалась труха.
— Какого черта!..
— Не серчай, капитан. Салют… Всего-навсего маленький салют, Матвей счастливо улыбался. — Ты пойми, Чибрин. На нас впервые не осмелились напасть! Значит, действительно растем. И гадом буду, если не вырастем!..
Ветви и листья дробили солнечный свет, камуфляжной россыпью пятная дощатую крышу сарайчика. Залетная птаха пряталась среди зелени, без устали распевая одно и то же. Задрав голову, майор старательно ее передразнивал. Более заняться было нечем. Басовито прогудело в воздухе, — черное, мохнатое приземлилось поблизости, энергично принялось потирать лапки. Константин перевернулся на бок, рукой подпер щеку.
— Муха. Обыкновенная муха, — он хрипло вздохнул. — Привет, глазастая! Откуда прилетела?
Насекомое, покончив с гигиеной, чуть шевельнуло ужасной головой, словно и впрямь прислушивалось к человеческому голосу.
— Ну-ну, иди сюда, умница, — майор поманил муху пальцем. — Я тебя на поводок привяжу. Станешь у меня вроде собачки.
Вероятно, придя про себя к какому-то решению, летунья деловито побежала к человеку.
— Эй, брюхатая! Я пошутил! — Константин торопливо взбрыкнул ногой. Круто развернувшись, так же деловито муха устремилась в обратную сторону.
— Ага, сдрейфила! — офицер вяло поаплодировал самому себе. — Видели бы меня друзья и знакомые. Один на один с мухой — великолепно!..
Услышав посторонний шум, он повернул голову. Разглядев шагающих к сарайчику десантников, стремительно вскочил и в несколько прыжков добрался до вертолета.
Общаться с великанами — не простое занятие. Они старались говорить тихо и преимущественно тонкими голосами, но все равно майор понимал их с трудом и, предохраняя слух, натягивал на голову шлемофон.
Он единственный оставался в вертолете. К такому поступку его подтолкнуло не геройство — всего-навсего — здравые рассуждения. В день, когда люди вернутся на базу, от них в первую очередь потребуют доказательств. Потому что не поверят ни единому слову, а не поверив, поспешат объявить дезертирами и очень даже запросто арестуют. Скорее всего, не поможет и вертолет. Мало ли симпатичных моделей продается в магазинах…
В общем — в качестве решающего аргумента требовался очередной доброволец, и Константин вызвался быть этим самым добровольцем. Иных кандидатур, впрочем, и не находилось. Сергей исполнял обязанности оператора-стрелка, и только майор, являясь пилотом и командиром летающей крепости, мог в должной мере продемонстрировать неверам из штаба отличие настоящего боевого вертолета от радиоуправляемой модели. Один-единственный день демонстраций — и все. Большего от него не требовалось. Они заранее договорились, что при любом раскладе все четверо будут оказывать содействие майору. Даже вопреки воле командования.
