— Как тебе сказать, — Чибрин поморщил нос. — Много чего можно выдумать, но главное — чтобы был смысл, польза какая-то были. Согласен?
— Ну, положим, — Константин кивнул.
— Вот и надо поднапрячь мозги. Помнишь, Матвей драку где-то внизу видел? Кто-то там разбил витрину и так далее?..
— И что?
— Может, нам это — патрулированием заняться? — смутившись от собственного предложения, Чибрин крякнул в кулак. — А что? Вооружение у нас имеется, почему не помочь той же милиции? С режимом у нас все равно нелады, а тут и работенка, и польза. Хоть как-то начнем оправдывать отворованное.
— Ну… Не так уж много мы и воруем, — Константин пожевал губами. — А в общем ты, конечно, прав. Не мешало бы заняться делом. И за патрулирование я проголосовал бы двумя руками, если бы не одно «но».
— Что еще за «но»? — Чибрин нахмурился, готовясь отстаивать и отбиваться.
— Видишь ли, капитан, не долго мы таким образом полетаем.
— Ты говоришь о горючке? А что препятствует время от времени наведываться на базу?
— Я о другом. Горючка — ладно, не такая уж и проблема. Люди нам не дадут патрулировать. Люди.
— Не понял? — Чибрин продолжал хмуриться.
— Чего ж тут не понять? Люди, чай, не слепые. Даже если по ночам будем летать, все равно кто-нибудь да заметит. Поползут слухи, заинтересуется начальство, а потом и на крыши полезут. Организуют какие-нибудь рейды любителей ДОСААФ, и прикроется наше гнездышко.
— Да ну, глупости какие! Кто у нас чем когда интересовался? Снежные человеки вон бегают в лесопарках, и что? — много их ищут? А с нами, думаю, посложнее будет. Попробуй, приметь-ка!
— Верно. Но ты же собрался не вхолостую летать. Ты хочешь за порядком на улицах следить. Значит, придется вмешиваться в жизнь людей. Так сказать — самым активным образом. Вот это вмешательство они рано или поздно заметят.
Чибрин принялся удрученно грызть ноготь большого пальца. А Константин тем временем продолжал:
— К примеру, наблюдаем мы пацанву, громящую какой-нибудь киоск. Или, скажем, трое раздевают одного. Что делаем мы? Экстренно снижаемся, берем правонарушителей на прицел и выдаем по двадцатимиллиметровому гостинцу. Для них это вроде осиного укуса — больно, но не смертельно. Предположим даже, что шпана разбегается, но!.. Без последствий уже никак.
— Это еще почему?
— Потому что свидетели. Потому что улики в виде тех же двадцатимиллиметровых гостинцев. Стоит кому-нибудь копнуть глубже, и вычислят.
— Ну?
— Вот тебе и ну!
Чибрин поскреб затылок.
— А может, черт с ними — с последствиями? Что нам тут — всю жизнь отсиживаться?
— Тоже верно, хотя это уже другой разговор. Ты пойми, я ведь не возражать тороплюсь, я стараюсь анализировать. Мы же до сих пор так ничего и не решили. Может, действительно стоит возобновить переговоры — скажем, в виде переписки с командованием? А условия сами будем диктовать, назначать встречи со спецами и так далее. Или ты настроился всю жизнь прожить в таком обличье?
— Ничего я не настроился! — Чибрин раздраженно поднялся.
— Да ты не серчай. Просто надо обмозговать все как следует. Не выдумаем ничего, займемся патрулированием.
— Ладно, будем думать… Но я припас еще сюрприз. Не знаю, заслуживает ли внимания, но… Словом, сам увидишь.
Капитан неспешно приблизился к вертолету, заглянул в грузовое отделение.
— Вот они, субчики! Специально в сторонку отложил… — он вытянул на свет автомат, за ним еще один. — Полюбуйся на этих красавцев.
Константин принял у Чибрина оружие, недоумевая, повертел перед глазами.
— Кажется, все в порядке. Да вы же сами вчера все вычистили и смазали.
— Все, да не все. Переставь-ка магазин с одного автомата на другой.
Константин послушался. С щелчком вынул рожки, попытался поменять местами.
— Не понял… — искомого результата он не добился. Пальцы совершали привычные манипуляции, но что-то стопорилось, магазин не желал вставать в чужеродную позицию. У майора возникло ощущение, что гнездо значительно меньше сечения рожка.
— Деформация, так, что ли?
— Нет, не так, — капитан забрал у него автомат, аккуратно приставил к собрату — ствол к стволу, приклад к прикладу. Майор присвистнул. Один из автоматов оказался длиннее. То есть, даже не просто длиннее, — были изменены все пропорции. С таким же успехом можно было бы поставить рядом первоклассника и второклассника. Капитан тут же подтвердил его мысль.
— Этот красавец крупнее. Причем это касается абсолютно всех деталей: пенала, затвора, шомпола.
— Погоди, погоди! А калибр у них…
— Калибр обычный, под основной патрон «Калашникова».
— Значит… — майор положил руки на автоматы. — Что же ты раньше помалкивал, ядрена-матрена!
— Раньше я и сам не знал. Только вчера и приметил, когда оружие чистить начали.
— Но это же важно! Очень важно… — Константин зачарованно смотрел на автоматы. — А что с другим оружием?
— То же самое. Правда, расхождения поменьше. Вот Ванек с Матвеем вернутся, посмотришь…
— Стоп! — майор решительно направился к вертолету. — Это дело надо срочненько зафиксировать. Где-то тут у нас метр складной валялся…
Константина даже залихорадило от волнения. Капитан следил за ним с удивлением.
— И все-таки есть плюсы в лилипутской жизни! — разглагольствовал Матвей. Катушка с нитками на загорбке ничуть его не беспокоила. — Жаль, нет фотоаппарата. Обязательно бы снялся.
— Кого нынче будем грабить?
— А тех же и будем. Кухня у них богатая, так что не обеднеют.
— Стой, мужики! — Матвей поставил на крышу катушку. — Готов спорить, что запрыгну на эту фиговину.
— Чердачное окно? — оператор в сомнении прикинул высоту. — Навряд ли… Тут метров шесть по нашим старым меркам.
— По нашим новым меркам, — поправил его Южин.
— Но сам-то по себе метр — величина старая.
— Ладно вам! Старая, новая… — какая разница? Лучше глядите. Потом подтвердите, если не будут верить.
— Ну, смотри, оглоед! Поломаешь ноги, я за тебя отвечать не буду!
— Не дрейфь, лейтенант. Какая ответственность, если войска разные? Чибрин далеко, а майор твой мне тоже не указ.
— Не допрыгнешь, Матвей, — тихо предупредил Южин.
— Это я-то? На эту ерундовину?.. — Матвей уже пружинисто раскачивался на крепких ногах, готовясь к разбегу.
— Разогрелся бы сначала.
— Не дрейфь, мужики, — Матвей застучал каблуками по крыше, не добегая до чердачного выступа, толкнулся. У будущих свидетелей захолонуло дух. Матвей не долетел совсем чуть-чуть, но успел уцепиться руками за шиферный край, одним рывком выбросил тело наверх.
— Однако!.. — Сергей озабоченно поскреб макушку.
— Видали? — Матвей стоял наверху, приплясывая от горделивого возбуждения. — Бубка с Брумелем обзавидовались бы!
— Это если бы ты туда чисто долетел. А так — все равно что сбивать планку задом.
— Вот уж и нет! — возмутился Матвей. — А потом, будь на мне фирменные кроссовки, да будь я в форме…
— По-моему, ты в форме, — заметил Сергей.
— Знаток!.. — фыркнул сержант наверху. — Я о другой форме толкую. О спортивной!..
— Ладно, спортсмен, сползай вниз. Твоя катушка тебя ждет.
— А почему бы добрым товарищам меня не сменить?
— Сам рассуди: один из твоих добрых товарищей все еще слегка хромает, а второй как-никак — командир. Сам, небось, знаешь, что это за штука такая — субординация.
— Точно. Знаю. Ранговая дискриминация, — Матвей с воплем сиганул вниз. Не удержавшись на ногах, шлепнулся на спину, но тут же вскочил.
— Все-таки рано или поздно ты что-нибудь себе поломаешь, прыгун, озабоченно пробормотал оператор.
— Типун тебе на язык, господин лейтенант, — Матвей молодцевато отряхнулся. — Этот скальп, — он подергал себя за коротенький чубчик, — не так-то просто содрать.
— Но если хозяин поможет…
— Ладно, хватит препираться! — по-командирски взвизгнул рядовой Южин. — Время не ждет.
— Да… Насчет дисциплинки майор, пожалуй, прав, — проворчал Сергей. — Распустились…