Саша громко чертыхнулся и тут же отдал от себя и вправо рычаг управления циклического шага несущего винта. Однако пули оказались быстрее. Несколько пуль калибра 12,7 мм пробили остекление кабины, а одна из них угодила в сидящего слева от Саши Валеру. Тот заскрежетал зубами от боли и схватился левой рукой за пробитое правое предплечье.

— Вот дьявол! — опять выругался Северцев и повернулся к стоявшему у него за плечами Николаю: — Перевяжи его! Быстро!

— Но у меня нет перевязочного материала, — растерянно сказал Николай.

— На, держи! — Саша вытащил из кармашка разгрузочного жилета перевязочный пакет и бросил его Николаю. — Живее давай! А то он истечет кровью!

Пока Николай неумело перевязывал Валеру, Саша сосредоточился на боевых действиях против яхты. Сначала он хотел пустить в ход ракеты и разом покончить с враждебным судном, но потом вспомнил про ящики на палубе яхты и одумался.

На этот раз Северцев решил воспользоваться вертолетной пушкой. Он незамедлительно привел все боевые системы вертолета в полную готовность и поймал яхту в прицел. Потом нажал на кнопку, и. пушка «ГШ-23Л» в подвесном пушечном контейнере «УПК-23-250» тут же разразилась длинной очередью. Двадцатитрехмиллиметровые снаряды угодили в нескольких стрелков на яхте и нанесли им тяжелые раны. Некоторые из стрелявших, кто не был убит сразу, умерли от шока и обильной кровопотери буквально через считаные секунды.

Закончив обстрел яхты, Саша сменил курс и отлетел от нее подальше. На расстоянии в три километра он заложил крутой вираж и вновь угрожающе нацелился носом своего «Ми-17» на яхту.

С яхты продолжали стрелять по вертолету. На ее палубу выскочили не меньше тридцати человек, и все они вовсю палили в сторону вертолета из своих автоматов и ручных пулеметов. Но «Ми-17» сейчас находился от яхты слишком далеко, и попасть в него на таком расстоянии из обычного стрелкового оружия было нереально.

А вот для Саши обстрел яхты из вертолетной автоматической пушки «ГШ-23Л» не представлял особой сложности. И он принялся поливать палубу судна длинными очередями 23-мм снарядов. Боевики с автоматами и ручными пулеметами рассыпались в стороны, но продолжали яростно отстреливаться.

Для Саши они не представляли особой опасности. Его больше тревожил крупнокалиберный пулемет, пулей которого ранило Валеру. Этот пулемет был установлен на крыше капитанской рубки. Пулеметчик поймал в прицел своего ДШК «Ми-17» и опять нажал на гашетку.

Северцев увидел, как в сторону его вертолета потянулась длинная цепочка трассирующих пуль. Этой очередью пулеметчик как бы нащупывал в воздухе его вертолет, и действовать Саше надо было быстро.

Северцев тут же бросил свою вертушку в глубокий боковой вираж с потерей высоты и таким маневром избежал прицельного огня.

Выровняв вертолет, Саша открыл по пулеметчику ответный огонь из пушки. Длинная очередь снарядов прошлась по рубке и наконец угодила в самого пулеметчика. Его растерзанное тело упало на палубу прямо перед рубкой. Стоявший на капитанском мостите рулевой немного наклонился и через лобовое стекло с выражением ужаса на лице посмотрел на лежащего в нескольких метрах ниже бойца. Зрелище и впрямь было не для слабонервных.

В пулеметчика попало сразу два 23-мм снаряда. Один из них разворотил ему грудь, а второй попал в живот. Из разорванного живота убитого вывалились кишки, и теперь они лежали рядом с телом пулеметчика в огромной луже крови.

Полковник, находившийся на капитанском мостике, тоже мельком посмотрел на убитого, но на его лице не отразилось никаких эмоций. За долгие годы военной службы в Афганистане и Чечне, еще в то время, когда он служил в армии, ему пришлось повидать и не такое.

А вот матросу, стоявшему за штурвалом яхты, было явно не по себе.

— Разрешите отлучиться на минутку в гальюн, — с побледневшим лицом обратился он к капитану.

— Что такое? — с неудовольствием посмотрел на рулевого капитан.

По лицу матроса катились капли холодного пота, и он едва сдерживал подступившую к горлу рвоту.

— Ладно, давай. Только быстро. — Капитан понял, в каком состоянии находится рулевой, и не стал ему препятствовать. — И не забудь поставить яхту на авторулевой.

Матрос щелкнул выключателем авторулевого и торопливо выскочил из рубки, зажимая себе рот руками.

Расправившись с пулеметчиком, едва не подбившим его вертолет, Саша переключился на другие цели. Члены команды полковника продолжали обстреливать его «Ми-17» из легкого автоматического оружия, хотя и без особого успеха. Несмотря на попадающие в корпус вертолета и в остекление пилотской кабины пули боевиков, Северцев приблизился к яхте опять и вновь, с близкого расстояния открыл огонь из пушки. Он частым гребнем смертоносных снарядов прошелся по палубе яхты.

Саша смог уничтожить не менее десятка боевиков, а оставшиеся несколько человек, в панике бросая оружие, разбежались и попрятались в трюме и каютах яхты. Северцев выпустил по яхте еще несколько очередей из пушки, и один снаряд угодил в грудь капитану. Снаряд взорвался внутри его тела, разворотив ему грудную клетку и перебив позвоночник.

Боли капитан не ощутил, он только почувствовал сильный удар и упал на пол капитанского мостика.

«И какого только черта я связался с этим золотом?» — запоздало подумал капитан и умер.

Полковник подошел к нему поближе, заглянул в остекленевшие глаза и коснулся двумя пальцами артерии на шее. Пульса не было.

— Полковник, мы нашли его! — вбежавший в рубку парень увидел убитого капитана и замер на пороге.

— Кого вы нашли? — спросил Левченко, выпрямляясь и вытирая испачканные кровью капитана руки о свой носовой платок.

— Грязнова, — тихо ответил парень, все еще не в силах оторвать взгляд от развороченного тела капитана. — Он сейчас в машинном отделении…

…Саша сделал еще один боевой заход на яхту, но с нее по его вертолету уже больше никто не стрелял. Все выжившие люди Левченко и члены команды яхты попрятались по каютам и через иллюминаторы с тревогой наблюдали за маневрами боевого вертолета. Желания стрелять по нему у них уже не было. Они молили бога о том, чтобы на вертолете не воспользовались ракетами и не пустили их яхту вместе со всеми ними ко дну.

А Саша не расслаблялся. Он в любой момент ожидал возобновления боевых действий со стороны людей на яхте и был готов в любую секунду открыть ответный огонь. Он нарезал над яхтой один круг за другим, но ничего не происходило. Яхта продолжала уходить в сторону границы.

Саша опять включил громкоговорящую связь и сказал в микрофон:

— Эй, на яхте, выключить двигатели, иначе я открою огонь по рубке!

Никаких ответных действий со стороны команды яхты не последовало. Яхта на полном ходу продолжала идти к границе. Саша вновь посмотрел на экран GPS-навигатора. Надо было что-то делать, так как до границы оставалось уже меньше десяти километров.

— Эй, на яхте, это последнее предупреждение! Выключайте двигатели! Или я сейчас открою огонь!

Ситуация не изменилась.

— Ну что ж, сами напросились, — пробурчал себе под нос Саша и выпустил по капитанской рубке последние снаряды.

Яхта продолжала уходить к границе.

— Да что они там, совсем охренели! — выругался сквозь зубы Северцев и подлетел к яхте поближе.

— Вот это фокус! — воскликнул Николай, все еще стоявший у Саши за спиной. — Похоже, что в рубке у них никого нет!

Северцев тоже не увидел в рубке ни одного человека.

— Наверное, они включили авторулевой, — пробормотал он.

Саша уравнял скорость вертолета со скоростью яхты и завис над ее вертолетной площадкой.

— Что ты собираешься делать? — спросил Валера, баюкая свою раненую руку.

— Присяду на яхту и сам выключу двигатели, раз кроме меня это некому сделать, — спокойно ответил Северцев.

— Ну, ты даешь! — изумленно произнес Валера. — Там же еще полно бандитов!

— А что делать? — возразил Саша. — Погранцы еще слишком далеко, — он кивнул на ракетный эсминец, показавшийся в отдалении. — Они могут не успеть. А через несколько минут эта яхта выйдет из территориальных вод России. Я же не могу этого допустить!