— Я должен быть сражен?

Она состроила насмешливую гримаску.

— Ты должен хотя бы изобразить восхищение, Дэнни. Это наша первая большая попытка сделать взнос в мировую сокровищницу культуры.

— Я восхищен.

— Хочешь, я покажу тебе другие интересные места в гавани? Например, крохотную скалистую бухточку, где маленькая Марсия лишилась своей невинности во время школьных каникул?

Я облокотился на балконные перила и посмотрел вниз: далеко-далеко виднелся черепичный навес над входом в подъезд, от него отъезжал автомобиль игрушечных размеров.

Локон бронзовых волос коснулся моей щеки, Марсия, встав рядом, наклонилась, тоже заглядывая вниз.

— Там внизу внутренний двор, — сказала она, — а с другой стороны здания есть бассейн с подогретой водой. Если чувствуешь в себе достаточно сил, можешь пойти поплавать.

— Послушай, — осторожно спросил я, — Кевин, когда падал, скатился, наверное, с того навеса?

— Нет, если судить по газетным сообщениям, — твердо сказала она.

— Ты не хотела переехать в другой дом после того, как случилось несчастье?

— Это не помогло бы, Дэнни. У меня до сих пор перед глазами стоит та ужасная картина, и абсолютно не имеет значения, где я нахожусь.

— Вероятно, ты права. — Я выпрямился. — Почему бы нам не вернуться в бар?

— Опять приступ агорафобии? — поддразнила она.

— Вместе с приступом жажды.

Мы вернулись к стойке и заняли прежние места. Я освежил напитки, старые выглядели неаппетитно.

— А почему никто не встретил тебя в аэропорту? — спросил я.

— Потому что я сказала им, что мы прилетаем завтра утром, — с самодовольным видом ответила Марсия, — представляю выражение на лице Сони, когда она завтра примчится в аэропорт в восемь утра и обнаружит, что ее старания пропали впустую!

— А твой отец?

— Я уже позвонила ему сегодня утром. Сказала, что мы прилетели и безумно устали. Завтра он придет сюда на ленч, и мы отпразднуем сразу два события — его день рождения и нашу помолвку.

— Кто-нибудь еще приглашен?

— Несколько близких друзей, включая Соню, если она, конечно, вовремя успеет добраться сюда из аэропорта!

— Не хотел бы я быть твоим врагом! Разве можно так обходиться со своей лучшей подругой? — Это были мысли вслух.

— Вот как? В последний раз она пригласила меня к себе в гости, сказав, что устраивает безумный карнавал и собирается быть там в костюме рабыни. Я нарядилась стриптизершей: ну, джи-стринг, тонны косметики, на плечах боа из перьев. Я опоздала и попала прямо на чопорный официальный обед, который ее отец давал в честь своих друзей-гурманов. Там было около сорока человек, все мужчины в смокингах, дамы в вечерних длинных платьях, увешанные жемчугами. Соня сидела среди них в потрясающем туалете, последний крик моды от Диора, и выглядела абсолютно сногсшибательно. На лице ее играла улыбка кошки, только что проглотившей канарейку. Отец Сони, увидев меня, подавился супом.

— Кажется, без этой Сони твоя жизнь была бы скучна, — заметил я не задумываясь.

— Ты жестокий мерзавец, Дэнни Бойд! — Голос ее задрожал.

— Прости, я не думал, что это тебя так заденет.

— За такие деньги, что я тебе плачу, ты должен хотя бы сдерживаться и не оскорблять меня. Держи при себе свои замечания! — отрезала она.

— Ну, раз я случайно затронул больную тему, расскажи мне о Ральфе и о том, как он попал в аварию.

— Мы были с ним в Палм-Бич, — заговорила она медленно, успокаиваясь, — это курортное местечко в двадцати милях от города. Однажды ночью он предложил прокатиться на машине, но я отказалась, ссылаясь на усталость. Честно говоря, к тому времени мы уже охладели друг к другу. Одной страсти было явно недостаточно для совместной жизни. Я отказалась, но он все равно уехал, а я легла спать… Он свалился с обрыва в пяти милях от дома, в том месте большая глубина.

— Полиция наверняка проверила машину. У них не возникло подозрений…

— Я же сказала — машина затонула на большой глубине, — перебила она, — в том месте сильные подводные течения. Прошло три дня, прежде чем им удалось поднять на поверхность машину с телом Ральфа. Машина ударилась о камень, когда входила в воду, поэтому весь перед был просто вмят внутрь. Чтобы опознать Ральфа, пришлось прибегнуть к медкарте его дантиста.

— А если его убили? И Кевина тоже? Кто мог пойти на двойное убийство, чтобы не дать тебе выйти замуж?

— Может быть, безответная любовь?

— Придумай что-нибудь получше. Хотя нельзя отрицать, что великолепного тела Марсии Буржесс должны жаждать все мужчины.

— И великолепного тела, и моего, не менее великолепного, счета в банке.

— Это уже лучше, — одобрил я, — есть кто-нибудь на примете?

— Джонни Фэйерхэм. — Она вдруг хихикнула.

— Кто он?

— Прости, Дэнни, если тебе покажется моя теория наивной. Может быть, это глупо, но, поверь, когда девушка достигает двадцати четырех и все еще не замужем, всегда найдется в ее жизни Джонни Фэйерхэм. Милый, строгий, надежный Джонни Фэйерхэм. Такой скучный, что, оставаясь с ним вдвоем, уже через пять минут хочется завыть от тоски. Но такой Джонни упрямо ждет своего часа, неустанно клянется в любви и убежден, что женится на ветренице, когда она перебесится. Джонни Фэйерхэмы упрямы и необидчивы.

— Как у него с деньгами?

— Никогда не слышала о его проблемах с этой стороны. — Марсия задумалась, взгляд ее стал рассеянным. — Я действительно никогда об этом не думала. Он связан бизнесом с папой и живет явно небедно, — она вышла из задумчивости, взгляд ее снова приобрел ясность, — но сама мысль о том, что Джонни может быть убийцей, — абсолютно нелепа. Он и мухи не обидит.

— Он тоже приглашен на завтра?

— Разумеется! — Глаза у нее заблестели. — Старый верный друг, который всегда находится где-то рядом. Упрямец с неодобрительно поджатыми губами, глубоко убежденный, что ни к чему хорошему эта помолвка не приведет, как и в том, что я когда-нибудь образумлюсь и перестану метаться.

— А есть еще несчастные претенденты на твою руку и состояние?

— Больше нет, насколько мне известно. — Она покачала головой.

— Что ж, список подозреваемых сократился до крайности.

— Это плохо? Я имею в виду, что подозреваемый всего один — Джонни!

— Два, — поправил я.

— Кто еще? — изумленно спросила она.

— Ты.

— Угораздило же меня ложиться тогда на кушетку и исповедоваться! — Длинные ресницы на мгновение прикрыли синие глаза. — Если бы ты был хоть немного джентльменом, то соблазнил бы меня тогда вместо того, чтобы выпытывать подробности и делать свои дурацкие выводы!

— Это преследует меня всю жизнь, — признался я, — в самый интересный момент возникают неправильные инстинкты.

Она ухмыльнулась, глядя на меня поверх края своего бокала.

— Тема закрыта. Какие у нас планы на сегодняшний вечер? Недалеко отсюда есть уютный маленький ресторанчик, где специализируются на итальянской кухне. Мы можем там поужинать, потом прийти сюда и пораньше лечь спать. В десять утра появятся поставщики продуктов и начнут готовить стол к ленчу.

— Но из твоих слов я понял, что будет немного народу.

— Ну и что, — она нетерпеливо пожала плечами, — не думаешь ли ты, что можно предстать перед тобой и гостями прекрасной сияющей невестой после того, как я приготовлю ленч на тридцать гостей?

У меня не нашлось подходящего ответа, и я уткнулся в свой стакан.

— Который час? — спросила Марсия.

— Около шести.

— Пойду приму душ и переоденусь.

— Мне нужно переодеваться к ужину?

— Пиджак и галстук обязательны. — Она окинула меня критическим взглядом. — Полагаю, у тебя найдется одноцветная рубашка?

Я налил себе еще стаканчик, чтобы продержаться следующие полчаса, надеясь, что этого времени ей хватит на сборы. У себя в комнате поменял гавайскую рубашку на более подходящую случаю, недавно приобретенную у «Братьев Брукс», надел галстук, пиджак. Я все еще продолжал поиски своего бумажника, хотя мог поклясться, что оставил его на туалетном столике, когда в дверь тихо постучали. Повернув голову, я увидел на пороге Марсию в белом платье без рукавов, которое вполне можно было бы назвать скромненьким, если бы не размашистое декольте в форме звезды, в котором можно было увидеть значительную часть соблазнительных выпуклостей.