— Пит! — прокричала она таким тоном, от которого у нормального человека кровь свернется в жилах. — Пит! Этот нахал только что оскорбил меня! Сделай что-нибудь!

Толстый бармен неожиданно стал очень подвижен. Он взял из-под стойки бейсбольную клюшку и направился в мою сторону, отрезая путь к двери.

— Пит — мой старый приятель, — со злостью прошипела она. — Вам теперь не избежать синяков и шишек. И надеюсь, это тоже поможет вам не забывать про меня, мистер Бойд! — И она снова завизжала: — Он обливал меня такой грязью, Пит! А ты ведь знаешь, что я порядочная женщина!

— Не беспокойтесь, мисс Пэтти! — просопел бармен. — По голове он от меня получит! Может быть, это научит его хорошим манерам!

Тем временем я успел осознать, почему револьвер под мышкой не придавал мне чувства уверенности. Если я его выну, а эта глыба не пожелает остановиться, что тогда? Не вешать же себе на шею процесс за убийство? Тем более что Пэтти и два клиента будут свидетельствовать против меня. Значит, нужно сделать какой-нибудь маневр, и для этой цели лучше всего подходила Пэтти. Я схватил ее на руки, радуясь тому, что весит она не более 120 фунтов.

— Лови! — выкрикнул я бармену и бросил ему визжащую женщину.

У него не осталось времени для раздумий, и я мысленно поздравил его с тем, что он пришел к правильному заключению. Если он хотел поймать Пэтти, то обе его руки должны были оказаться свободными, а для этого следовало выпустить клюшку. Он выпустил ее, благополучно поймал Пэтти и самодовольно улыбнулся, полагая, что сделал доброе дело. Я быстро поднял клюшку и стукнул его разок по правой коленке. Он издал невнятное рычание и медленно осел на пол. К сожалению, он не додумался выпустить Пэтти из рук и повалился на нее. Ее визг сразу прекратился, поскольку Пит выдавил из ее легких весь воздух. Я еще раз воинственно взмахнул клюшкой в воздухе и заметил, что двое приезжих сразу потеряли ко мне всякий интерес. Они, продолжая пить, повернулись к нам спинами.

В семь часов вечера я был в гостинице, и до встречи с Вирджинией Бейли у меня оставался еще час. Вполне достаточно для того, чтобы принять душ и переодеться. Револьвер и кобуру я снова положил в тумбочку, ибо считал, что в добропорядочном провинциальном клубе он мне не понадобится. Потом я приготовил себе выпить и спросил себя, не слишком ли сложна вся эта история с Джо Хиллом? Я все еще размышлял над этим, когда зазвонил телефон.

— Мистер Бойд? — Это был все тот же робкий голос, который в десять утра повесил трубку, не ответив мне…

— Да, — сказал я.

— Вы не могли бы быть любезны и ответить мне честно на один вопрос, мистер Бойд?

— Попытаюсь, — осторожно проговорил я.

— Почему вы хотите войти в контакт с друзьями Джо Хилла?

Я понятия не имел, как разумнее ответить на этот вопрос, и поэтому сказал наудачу:

— Потому что они присвоили себе много денег одного моего друга.

Я расслышал ее вздох облегчения.

— Я могу вам помочь найти их, мистер Бойд, но боюсь. И вам тоже следует опасаться, потому что этим объявлением вы сделали себя мишенью.

— Это я и сам понимаю, — ответил я терпеливо. — Но буду очень рад, если вы согласитесь помочь мне.

— Это будет опасно. И думаю, с моей стороны будет честно предупредить вас об этом.

— Риск бывает в любом деле.

— По телефону я больше ничего не могу сказать, — быстро проговорила она. — Может быть, встретимся завтра?

— Согласен. Где и когда?

— У океанского побережья есть маленький ресторанчик, — сказала она. — Выполнен в стиле английской чайной. Туристы охотно посещают это заведение, потому что оно находится между двумя магазинами, торгующими антиквариатом. Вы можете быть там завтра утром в одиннадцать?

— Конечно. А как я вас узнаю?

— Не беспокойтесь, — ответила она. — Я сама вас узнаю. — С этими словами она повесила трубку.

Провинциальный клуб был таким же, как и все клубы подобного рода: нечто вроде роскошного склепа для людей среднего достатка и среднего возраста, которые мнят, что чего-то добились в жизни. Мы поели в ресторане и полюбовались набравшимися виски игроками за карточным столом. Успели мы и понемногу выпить в каждом из трех баров. И опять вернулись в Мехико-бар. Я понял, почему он так называется — кто-то прибил на стену сомбреро. Этакий своеобразный символ. Мы сели в одну из ниш и заказали еще по порции. Когда я попробовал бурбон, мои подозрения подтвердились — он был разбавлен.

— Мне пришла в голову кое-какая мысль, — скучным голосом произнесла Вирджиния, — а именно: нам здесь совершенно нечего делать.

— Очень хорошая мысль, мисс Бейли, — согласился я. — Ваш отец, должно быть, мазохист, если он здесь постоянный посетитель.

— Я ни разу не видела здесь никого, кто оказался бы хоть немного похож на Джо Хилла. И его друзьями здесь не пахнет, — сказала она. — Возможно, они в этом месте больше не бывают.

— Думаю, вы правы, — ответил я. — Давайте смоемся отсюда, пока еще не растеряли остатки благоразумия.

— Вирджиния, дорогая! — раздалось рядом сопрано. — Как приятно увидеться с тобой!

Вирджиния с недоверием посмотрела на меня своими голубыми глазами.

— Вы что, чревовещатель с женским голосом?

Но в следующую секунду она поняла, что я тут ни при чем — к нашему столу, словно лебедь, плыла статная брюнетка.

— Ох, извините меня, — сказала Вирджиния. — Это моя старая подруга Луиза Кларк, королева ненасытных нимфоманок! Будьте начеку, мистер Бойд, а то она лишит вас девственности!

Брюнетка была добрых шести футов ростом и имела внушающую фигуру. На ней было закрытое длинное платье, которое само по себе могло бы свидетельствовать о скромности, но белый материал, плотно облегающий фигуру и подчеркивающий все ее изгибы и углубления, создавал впечатление, что на подруге вообще нет платья. У нее были темные блестящие волосы с мужским пробором вбок. Рот большой, губы пухлые, а когда она улыбалась, это походило на оскал хищника.

— Как чудесно, что мы увиделись, — сказала она Вирджинии и тесно прижалась к ней своими грудями, умудрившись бросить одновременно и мне призывный взгляд. — И ты должна сразу сказать мне, кто этот привлекательный мужчина с тобой. Старомодная прическа и бесподобный профиль — с ума можно сойти!

— Хватит с тебя и других, — отрезала Вирджиния, пытаясь освободиться из ее объятий. Когда ей это удалось, она добавила: — Недавно я слышала, что ты вступила в ряды женщин, борющихся за эмансипацию, и обслуживаешь всех мужчин в городе, за исключением мэра.

— Вирджиния, дорогая, можешь не беспокоиться. На сегодня у меня уже есть мужчина, — ласково проворковала брюнетка. — Роскошный импотентик из Лас-Вегаса! Разве это не божественно? Он пригласил меня провести с ним вечер и спросил, не могу ли я еще кого-нибудь взять с собой. Я оглянулась по сторонам и увидела тебя и твоего очаровательного мистера…

— Бойд, — представился я. — Дэнни Бойд.

— Божественное ирландское имя!.. Вы можете называть меня Луизой, Дэнни.

— Но недолго, — вставила Вирджиния. — Нам пора уходить. Дэнни, попрощайтесь, пожалуйста, с Луизой.

— Ты не можешь так со мной поступить, дорогая, — проворковала брюнетка, и в ее голосе послышались нотки искреннего отчаяния. — Уолт пошел организовывать вечер. И это будет отличный вечер, а не вульгарный, как здесь часто бывает. Будут несколько близких друзей, которые соберутся выпить по рюмочке. Уолт снял здесь особняк на Парадиз-Бич, так что нам никто не помешает. Вы сможете делать все, что вам понравится. — Ее улыбка была обезоруживающе искренней. — Кроме того, Уолт хочет с вами познакомиться.

— Уолт? — спросил я осторожно. — А как его фамилия?

— Настолько тесно я с ним еще не знакома, — весело заявила она. — К тому же всегда забываю фамилии мужчин — конечно, если не собираюсь выходить замуж. А Уолт для меня нечто вроде перелетной птички. — Она умоляюще посмотрела на Вирджинию. — Не отказывай мне, дорогая. Уолт будет недоволен, если тебя не будет. Он был просто очарован, когда услышал твое имя, ибо уверен, что хорошо знаком с твоим отцом. Ведь твой отец был три месяца назад в Лас-Вегасе?