Себастьен продолжал бормотать всякую чушь, непонятную даже самому себе.

— Если ты пытаешься задержать меня, то не трать силы попусту. Я могу найти кого захочу с помощью магии, как бы далеко они не ушли и насколько бы времени не потерялись из виду.

Себастьен покачал головой и вяло потянулся к старухе.

— Ты должна сказать... это важно...

Чем же приманить её ближе?

— Золото, — задыхаясь, закончил он.

Наконец заинтересовавшись, ведьма ещё немного поддалась вперёд, Себастьен собрал остатки сил, ухватился за её рваную одежду и дёрнул старуху к себе. На сей раз, целясь ей в сердце, он не промазал.

— Ты не прикоснёшься к моей семье, — прошептал он, — и не получишь моего сына.

У него не осталось сил скинуть с себя мёртвую ведьму, однако совсем скоро кто-то отодвинул тело в сторону. Зазвенел мелодичный голос, сердитый и, кажется, грустный. Перестав ощущать вес старухи, Себастьен открыл глаза.

Лиана опустилась рядом с ним на колени.

— Глупый. Что ты наделал?

— Тебе нельзя было возвращаться, — ответил он. — Забирай детей и уходи.

— Дети с Мари и кормилицей. Мы условились о месте встречи, — рассудительно успокоила Лиана.

— Почему ты не убежала? Зачем вернулась? — к этому времени она могла уйти далеко от дворца, возможно, миновать основной очаг боевых действий.

— Я вернулась за тобой, — она раздвинула его разорванную одежду, взглянула на рану и побелела. — Это сделала Джедра.

Себастьен кивнул... ну, во всяком случае, попытался.

— И ты её убил.

— Старая ведьма хотела Джэна, — объяснил он. — Она собиралась убить тебя и Аликса и... забрать Джэна. Хотела превратить его в такое же чудовище, которое жрецы сделали из меня, только её планы были ещё хуже. Я не мог позволить ей их осуществить. — Он крепко схватил Лиану за юбку. — Забери мальчиков и спрячь. Никому не рассказывай кто они. Пока у Эрика нет детей, они остаются его первыми наследниками. Ведьма мертва, но есть другие, кто захочет использовать их или убить. Не допусти этого, Лиана. Не допусти.

Хотя она его ненавидела, причём имела на то полное право, по её лицу покатились слёзы.

— Я перевяжу тебе живот, и ты сможешь уйти со мной.

Император покачал головой. Слишком поздно. Он умирает, и, несмотря на страх перед тем, что ждало после смерти (ведь его жизнь, определённо, не назовёшь праведной), Себастьен был готов уйти. Время пришло.

— Прости, — за большее, чем осталось время перечислить. Возможно, она знала... понимала так, как никогда не понимал никто другой.

— Ты извинишься за всё, что сделал со мной, позже.

— Не будет никакого позже, Лиана. Иди.

— Не сейчас.

— Уходи, пока тебя кто-нибудь не увидел.

Она наклонилась и поцеловала его, не так, как в годы, проведённые в качестве любовницы, или в месяцы их супружества, но сладко. Нежно. Это хороший способ умереть, решил он.

— После всего, что ты сделал, я по-прежнему тебя люблю.

— А я люблю тебя сколько себя помню, — признался он. — И к собственному изумлению, глубоко полюбил детей. Я рад, что успел их увидеть. Я сожалею, я... сожалею.

Себастьен на мгновение задумался о младенцах. Один блондин, второй брюнет. Какими они вырастут вдали от дворца? Сильными, предположил он. Сильными, достойными мужчинами, которые позаботятся о своей матери. Без влияния Джедры или вмешательства жрецов, у каждого из них будет шанс стать хорошим, благородным человеком, не таким, как их отец.

Лиана никак не желала его оставить. Ей нельзя тут задерживаться, совсем скоро дворец заполонят захватчики. Лучшее, что Себастьен мог сейчас сделать для любимой женщины, это побыстрее умереть.

Так он и поступил. 

Лукан не успел бы добежать до Айседоры раньше, чем опустился меч, но тренировки приучили её реагировать инстинктивно. Она повернулась, плавно отпрянула в сторону и отразила атаку собственным клинком. Когда страж собрался повторить попытку, к нему уже подоспел Лукан.

— Я не вор, — сказал он, разоружив стража.

Солдат глянул на пригоршню отброшенных Луканом драгоценностей.

— Я ищу кое-что своё, но, кажется, тут этого нет. Где император?

— Я не знаю, капитан, — страж смело приготовился к смерти.

— А императрица? — тихо и нетерпеливо добавила Айседора.

— Я не видел её с весеннего фестиваля, — он тяжело сглотнул. — Она выглядела неважно.

— А сегодня ты её не видел? — допытывалась Айседора.

— Нет. Наверное, они спаслись, оставив бороться за трон горстку стражей. Нас слишком мало для сражения, — он покосился на свой меч, лежащий на полу на расстоянии нескольких шагах. — Думаю, теперь вы меня убьёте.

В любое другое время он бы так и поступил. Солдат напал на Айседору! Но она настойчиво просила не убивать без крайней необходимости. Значит, глупый парнишка останется жить и получит возможность принять в будущем ещё какое-нибудь безрассудное решение.

— Я могу либо убить тебя, либо взять в плен.

— Я предпочитаю смерть пыткам на двенадцатом уровне или, того хуже, жизни на тринадцатом.

— Эрик не показался мне человеком, который мучит своих заключённых, и подозреваю, что о тринадцатом уровне забудут. Как бы то ни было, мне придётся связать тебе руки.

Страж с благодарностью подставил запястья, и Лукан крепко связал их длинной верёвкой, которой некогда поддерживали тяжёлые шторы. Потом проделал то же с лодыжками парня и привязал его к столбику кровати.

— Вы собираетесь оставить меня здесь?! — окликнул страж, когда Лукан с Айседорой направились к двери.

— Не волнуйся, — отозвался Лукан. — Вряд ли ты долго просидишь в одиночестве.

Без гула искусственных огней, работающих опахал и периодического лязга лифта дворец был устрашающе тих. Лукан удивился той быстроте, с которой привык к звукам загадочных механизмов. Спускаясь с Айседорой по лестнице к десятому уровню, он неожиданно почувствовал облегчение. Вполне возможно, звезда Бэквие пропала навсегда, и ему не удастся стать принцем мечей. Трайфин нуждался в короле, и все кланы обрадовались бы длительному миру, но, похоже, время для перемен ещё не пришло.

Его влияние на Круг, как первого капитана, очень велико. Даже если пророчество не исполнится, он всё равно может постараться установить мир между кланами до появления нового принца и короля. Причём, сделать это вместе с Айседорой.

Но сейчас единственной целью было благополучно вывести Айседору из дворца. За стенами здания и на близлежащих улицах города шла ожесточённая борьба, однако из-за колоссального перевеса сил мятежников стражи не имели ни малейшего шанса на успех. Что за люди добровольно шли на смерть ради такого правителя, как Себастьен?

На подходе к десятому уровню, Лукан заметил неподвижную фигуру ведьмы, и его сердце пропустило удар. Он крепко связал старуху, прежде чем оставил в комнате, где держали в плену императрицу. Наверняка Джедра освободилась с помощью магии. Она погибла от нанесённой им раны или кто-то добил её при попытке спастись?

Не успел он сделать второй шаг, как увидел ещё одно тело и понял, что случилось. У стены полусидел столь же безжизненный, как ведьма, император Себастьен и смотрел в пространство остекленевшими глазами. Со вспышкой надежды Лукан глянул вниз на его окровавленную правую руку, но кольца на мизинце не было.

Айседора отложила в сторону свой меч и прижала три пальца к шее ведьмы, безрезультатно ища признаки жизни. Потом повернулась к императору и, несмотря на очевидность ситуации, проверила его пульс тоже.

— Выглядит так, будто они убили друг друга, — сказала она.

— Не могу сказать, что сожалею о смерти кого-то из них, — Лукан поднял меч Айседоры и, посчитав, что тот ей больше не понадобится, вложил в ножны у себя на боку.

Айседора взглянула на него с заметным раздражением.

— Да, но кто нам расскажет, где Лиана и дети? В безопасности ли они? Может, перед смертью он их где-то спрятал? Как мне убедиться, что я выполнила свою миссию, если не найду Лиану?