– Что ты предлагаешь? Сдаться? Как галлам? Бренна1 сказал: «Горе побеждённым». Откупаться нечем. Нас убьют, как жертвенных баранов. Будем защищаться.

– Комендант! – к ним подскакал всадник. – Северные ворота открыты! Скоро парфяне будут здесь!

– Немедленно отходить к западным воротам. Все в лагерь! – приказал Капоний и сам вскочил на коня. С этого момента начался ад. Парфяне ворвались в город и стали убивать всех, кто им попадался. В основном это были обезумевшие от ужаса мирные жители. К вечеру всё было кончено.

Город грабили два дня. К середине третьего почти всё, что можно было вывезти на лошадях и верблюдах, было вывезено, а большая часть населения убита. После обильной добычи в виде пленных римлян, парфяне не горели желанием возиться с жителями города, которые стоили на рынке рабов намного меньше, чем крепкие легионеры. А ремесленников в этом торговом городе было мало.

Андромах бегал по улицам вместе с двумя помощниками, стараясь найти Зульфию. Но её нигде не было. Он плакал и кричал, но это не помогало. Зульфия как сквозь землю провалилась. Внезапно страшная догадка осенила его расстроенный рассудок, и он кинулся к амбару. Откинув настил и спустившись вниз, он увидел, что кувшин пуст и мешочки с золотыми монетами пропали.

– А-а! – застонал он ещё сильнее от мысли, что потерял не только любовницу и служанку, но ещё и деньги. – Быстрее! – он схватил двух новых слуг за руки. – Быстрее в лагерь парфян! Она может быть там. Она точно там! Они её схватили. Бегите! – и сам заковылял в сторону восточных ворот, куда парфяне сгоняли немногочисленных пленных. Но Зульфии там не было.

– Сурена уходит! – крикнул запыхавшемуся купцу один из слуг визиря, посланный за ним. – Тебе приказано немедленно прийти к нему.

Когда Андромах добрался до навеса, под которым сидел парфянский визирь, он с трудом передвигал ноги.

– Благодарю тебя… – смог выдавить он из себя и рухнул на колени.

– Мы уходим в Ашшур, – сказал Сурена, – а этот город оставляем тебе. Я держу своё слово.

– Благодарю тебя, – повторил Андромах и покачал головой, стараясь проглотить слюну. Сурена сделал знак, чтобы ему дали воду. Грек с жадностью сделал несколько глотков, но подавился и закашлялся, стараясь прикрыть рукавом рот. Визирь презрительно скривил губы.

– Никогда не торопись пить воду. Водой надо наслаждаться! – поучительно произнёс он. – Теперь этот город принадлежит царю Ороду. Ты должен будешь платить десять талантов золота и двадцать серебра2 в год. Для такого купца, как ты, это немного. Позаботься о том, чтобы здесь как можно быстрее поселились другие люди.

– Я сделаю всё. Благодарю тебя, великий Сурена, пролепетал Андромах. – Я уже послал людей в Ихны, Зевгму и Наттинах.

– Быстрый ты, однако. Не хочешь взять себе кого-нибудь в помощники? – с коварным прищуром спросил он, кивнув в сторону римлян, которых в этот момент проводили мимо. – Вон, даже комендант остался жив. Нужен тебе? Будет воду носить, лошадей чистить, – Сурена громко расхохотался, и вместе с ним захихикали стоявшие вокруг приближённые.

– Это слишком большой дар для такого маленького человека, как я, – с жалкой улыбкой попытался отказаться Андромах. – Я благодарю тебя за твою милость, визирь.

– Эй, Сатх, – позвал Сурена слугу. – Веди сюда этого павлина! – он ткнул рукой в сторону Капония, который был весь в кровоподтёках и синяках, оборванной тунике и покрыт пылью.

– Нет, нет. Ты меня не так понял, – засуетился Андромах. – Я, я, не… не то хотел сказать.

– Что? – удивился Сурена. – Тебе, что, не нужен такой раб?

– Такой раб никогда не будет работать хорошо, – осмелев, ответил Андромах.

– Тогда его надо убить! – расхохотался Сурена.

– Нет, он мне вообще не нужен. Благодарю тебя, визирь, – снова взмолился Андромах, однако тот его не услышал. И несчастный купец понял, что совершил ошибку. Однако было уже поздно.

– Значит, ты отказываешься от моего подарка? – со скрытой угрозой в голосе спросил визирь.

– Нет, не отказываюсь, – опомнился он, поняв, что лучше избавиться от этого римлянина в будущем без свидетелей, чем нажить себе неприятностей сейчас.

– Отказываешься, я же вижу, – покачал головой Сурена.

– Нет, не отказываюсь, но лучше убить такого раба, чем кормить зря, – опять, не подумав, сказал Андромах и сразу же поплатился за это.

– Ну, так вот и убей! – в глазах у Сурены загорелись огоньки радости в предвкушения забавы. Он сделал знак слуге.

– Я… я… не воин, – пролепетал ломающимся голосом грек, а слуга тем временем достал кинжал и вложил в его дрожащую руку. Перепуганный грек поднял клинок перед глазами, и на его лице застыл ужас. Капоний Метелл стоял в двух шагах со связанными руками и тупо смотрел в пустоту одним глазом. Второго видно не было – он скрылся под разрубленной бровью, которая нависла над щекой и прилипла к ней вместе с запёкшейся кровью.

– Давай дадим меч этому римлянину! Может, он захочет убить такого малодушного хозяина, как ты, и стать свободным? – зло усмехнулся визирь и кивнул воину, который стоял рядом с Капонием Метеллом. Тот молча вложил меч в связанные руки коменданта и сделал два шага назад. Андромах взвизгнул, увидев оружие в руках своего врага, и отскочил в сторону. Слуги визиря со смехом схватили его под руки и вернули назад.

– Нет, нет, не надо, о, великий Сурена! – завизжал диким голосом грек. Все вокруг рассмеялись. Визирь поморщился.

– Ну, что, теперь ты сможешь убить своего раба? – спросил он.

– Да, да! – выдавил из себя Андромах. Капоний Метелл поднял голову и плюнул в сторону Сурены. Потом бросил меч под ноги и ещё раз плюнул. Теперь уже на меч.

– Ну? – визирь поднял брови вверх и протянул руку вперёд. Лёгким движением пальцев он показал Андромаху, что тот может приступать к делу. Одержимый ужасом и животным страхом тот с неожиданной для его тучного тела прытью кинулся вперёд и стал тыкать мечом в грудь и живот римлянина. Удары были неточными и неглубокими и только причиняли боль Капонию, который продолжал стоять, истекая кровью. Сурена брезгливо поморщился. Андромах нанёс римлянину не меньше двадцати ударов и устал. Он остановился и опустил руки, задыхаясь от напряжения. В глазах у него потемнело, и всё вокруг поплыло. Ему чудом удалось устоять на ногах и не упасть. Комендант города продолжал стоять, с ненавистью и презрением глядя на него единственным глазом. Андромах услышал, как Сурена что-то сказал стражнику, который был у него за спиной. Ему показалось, что это был приказ убить его. В воздухе раздался резкий свист меча, и он отчаянно заморгал глазами, не понимая, что происходит. Лицо римлянина, которое находилось на расстоянии вытянутой руки от него, медленно изменилось: глаз дёрнулся и застыл, как каменный, губы опали вниз, голова плавно завалилась набок, упала ухом на плечо, а оттуда – прямо в пыль. Андромах стоял так близко, что кровь из шеи хлынула ему прямо в лицо. Он сначала даже подумал, что это была его кровь – горячая и до тошноты липкая. Но когда на него упало обезглавленное тело Капония, Андромах вдруг пришёл в себя и заорал нечеловеческим голосом:

– А-а-а!!!

– Хорошо кричит! Если доживёт до утра, выкрутится, – Сурена расхохотался. Страх грека был настоящим, и это было приятно. Один из воинов взял голову коменданта города за волосы и поднял над землёй, вопросительно глядя на визиря.

– Вот, купец, – сказал Сурена, – смотри, что значит воевать, а не торговать. Оставь голову ему, – сказал он воину. – Пусть насадит на кол и поставит у ворот. Чтобы все остальные помнили, что стало с римлянами. Через два лунных месяца сюда придёт тысяча всадников. Они будут охранять город. Жди их и учись торговать пеплом! – закончил визирь.

К вечеру парфян уже не было. Андромах в одной рубашке лежал на глиняной лавке, поливая своё тело тёплой водой из корыта для верблюдов. Это было всё, что у него осталось в этом городе. Он никак не мог смириться с потерей золота, но теперь у него была власть. И Андромах уже знал, как воспользоваться ею, чтобы вернуть всё, что потерял.