С камня ему были видны два близлежащих холма. Костры горели, но людей видно не было. Вверху, над пленными, тоже светились маленькие точки костров. Это была охрана. Но до них было далеко. Снизу парфян не было, потому что дорога вела неизвестно куда и они не боялись, что пленные убегут. Некоторые пытались, но они либо умирали, либо возвращались обратно.

Лаций спустился с камня вниз. Несколько раз он чуть не упал, ободрал икру, локти и бок. На небе промелькнула звезда. Потом ещё одна. Он замер. Боги явно давали ему знак. Но какой? Он попытался прислушаться к сердцу, но он билось ровно и спокойно. Тревоги в душе не было. Ну, что ж, надо было сначала разобраться с этой странной девушкой. Лаций прислонил её к камню спиной и, взяв за подбородок, стал осторожно дёргать из стороны в сторону.

– Масло… Я принесла масло, – ещё раз произнесла Заира. – Для ран. Для тебя и твоего друга. Я видела его раны. Ты взял мешки у верблюда. Для друга. Ты накрыл его. Тебе и ему надо масло для ран, – она достала из-под накидки небольшой узелок и протянула ему. Лаций всё ещё не верил своим ушам. Девушка говорила по-гречески, пришла одна ночью и принесла масло для него и Варгонта. Где она могла их видеть? Кто она?

– Ты кто? – ещё раз спросил он.

– Я… никто, – вспыхнула Заира, чуть не назвав своё имя. В последний момент она подумала, что лучше придумать другое.

– Как твоё имя? – мягким голосом спросил Лаций, думая, что напугал её. Заира вспомнила Лейлу в шатре и назвала её имя:

– Лейла. Меня зовут Лейла. Я служанка, – она почувствовала, как на сердце сразу стало легче. Улыбнувшись, она заметила, как внимательно посмотрели на неё глаза римлянина и обострились черты лица. Он смотрел на неё совсем по-другому. Сердце затрепетало от счастья, и великая женская интуиция, сохранённая в памяти тысяч и тысяч её предшественниц по материнской линии, прошептала ей правду: «Ты ему нравишься!» Заира хотела спрятаться под накидкой, но не нашла её. Зажав в кулак край рукава, она закрыла лицо, однако глаза продолжали смотреть на пленника, и в них был ответ, который он тоже понял.

– Лейла, – прошептал он одними губами. – Меня зовут Лаций. Моего друга – Варгонт. Благодарю тебя, Лейла. Ты – храбрая девушка. Но маслом сейчас не поможешь. Нам нужна вода. Много воды. Нам надо промыть раны, – Лаций вздохнул. Он никак не мог поверить, что это происходит с ним, в плену, в далёкой Парфии. Девушка понравилась ему, и от этого на душе было неспокойно. «Не это ли знак богов? – подумал Лаций, – Или просто испытание?»

– У меня нет воды, – с отчаянием произнесла Заира. Принести воду сама она не могла. Как же быть?

– Ничего, – прошептал Лаций. – Благодарю тебя за масло! Спасибо, Лейла. Ты добрая девушка.

– Я… я… – Заира задыхалась от волнения. Она очень хотела помочь этому странному римлянину, во власти которого сейчас находилось её сердце и который относился к ней не так, как она привыкла. Впервые за долгие годы она оказалась наедине с незнакомым мужчиной. Тем не менее, ей было не страшно, как будто они встречались с ним уже не раз и здесь ей ничего не грозило. Заира очень хотела ему помочь. В отчаянии она вдруг выпалила:

– Здесь есть колодец. Небольшой. Сейчас там никого нет. Все в лагере. Там! – она махнула в сторону пустынной дороги.

– Там? – искренне удивился Лаций. – Там один песок.

– Нет, песок до поворота. А дальше – земля. Напротив поворота. Там есть небольшой родник. Надо немного пройти. Небольшое дерево, под ним – вода.

– Почему же там никто не остановился?

– Воины ездят туда за водой. Он маленький. Очень маленький. И его надо копать, – Заира показала руками, как надо разгребать землю. – Вода рядом с маленьким деревом. Там дерево. Небольшое. Я не знаю, как сказать. Кривое и сухое.

– Дерево? – переспросил Лаций.

– Э-э… маленькое дерево, – Заира показала руками, каким было это дерево, и Лаций догадался, что она, наверное, просто не знает слово на греческом.

– Как кустарник, трава? – переспросил он.

– Да, небольшая трава, – путая слова, ответила она.

– Сколько идти? – был краток Лаций.

– Не знаю, – опешила Лейла.

– Шаги, шагами? Сколько шагать ногами? – Лаций тихо привстал и показал ей шаги. Заира закивала и сказала:

– Сто, ещё сто и ещё сто. Потом в эту сторону, – она показала на правую руку.

– Понятно. Благодарю тебя, Лейла, – Лаций искренне улыбнулся. Теперь он понял знак богов. Они послали ему эту кочевницу, чтобы спасти Варгонта. Девушка с таким красивым именем – Лейла. Он несколько раз произнёс его про себя, стараясь не смотреть ей в глаза. – Уходи. Тебя могут искать. Тогда тебе будет плохо.

– Меня убьют, – горячо прошептала она. Лаций привык к смерти, но в этих словах прозвучала такая решительная отчаянность, о которой он уже успел позабыть. Всего лишь раз в жизни до этого слышал он такой голос. У одной женщины. Которая его любила. Это была Ларнита. Как же давно это было! Ему показалось странным, что, имя этой девушки тоже начиналось на «л». Он глубоко вздохнул и заставил себя не думать обо всём, что вдруг по неведомой прихоти богов всплыло у него в памяти из-за этой странной незнакомки. Сейчас надо было помочь Варгонту. И Лейле – тоже.

– Ты очень юная. Но очень смелая, – улыбнулся он.

– Мне уже много лет! – горячо прошептала она. – Я не юная. Я – взрослая.

– Хорошо, хорошо. Иди! Иди быстрее. И будь осторожна. Ты помогла нам. Очень помогла. Я не забуду тебя, – Лаций взял её за руки и приподнял с земли. Она едва доставала ему до плеча. Их лица были слишком близко, чтобы избежать прямого взгляда. И Лаций принял этот удар. Он взглянул в её полные немого счастья глаза, и земля закачалась у него под ногами, небо перевернулось и рухнуло на землю, придавив тяжестью бесконечного количества звёзд, сердце сжалось от приятного чувства, и он задержал дыхание, чтобы оно случайно не выскочило из груди. Не в силах больше смотреть девушке в глаза, Лаций отвёл взгляд в сторону и прижал её маленькие ладони к груди, там, где было сердце. Грязный, заросший, измождённый, воняющий отходами и грязью, он испытывал к себе отвращение, когда держал в руках её маленькие хрупкие ладони. Больше он никак не мог её отблагодарить. Но ей надо было спешить. – Иди! – он мягко оттолкнул её и добавил: – Да хранят тебя боги! – Лаций поднял глаза к чёрному небу и прошептал имена своих покровителей Марса и Авроры.

Девушка ещё несколько мгновений стояла, глядя ему в спину, а потом бесшумно исчезла за камнем. Не оглядываясь, Лаций подошёл к Варгонту и приподнял мешок. Тот крепко спал. Он осторожно разбудил Икадиона и Атиллу и рассказал им про воду, ничего не говоря о девушке. Они оставили мешки под камнем и, взяв Варгонта под руки, стали медленно спускаться вниз. У Лация не было времени достать масло, поэтому он сунул неудобный угловатый свёрток под камень и прикрыл его двумя мешками. Мешки Икадиона и Атиллы остались лежать на том месте, где они спали. Лаций ещё раз оглянулся по сторонам. Всё было тихо. На склонах холмов никого не было видно. Значит, девушка ушла. Он ещё раз мысленно поблагодарил богов за помощь, и они направились в сторону петлявшей внизу дороги.

Павел Домициан в этот день не пел. Одному из легионеров, который обычно требовал, чтобы певец веселил его и друзей каждый вечер, стало плохо. Даже когда на закате принесли воду, тому не полегчало, но его друзья не отпустили слепого певца спать, надеясь, что их другу станет легче. Легче не стало. Более того, когда парфяне ближе к полуночи бросили им объедки, больному пленнику ничего не досталось, потому что его товарищи забыли о нём, стараясь побыстрее насытить свои желудки. В пылу борьбы за кости, бобы и хлеб они не заметили, что тот даже не может встать с земли.

Два молодых пленных принесли Павлу Домициану кусок хлеба. Старый певец отдал половину больному. Но тот не смог есть. Его сразу вырвало. Рядом лежал ещё один несчастный, у которого с утра сильно болел бок. Пленные посовещались и решили отнести их подальше, чтобы не заразиться до утра.