Борис кивнул и вдруг насторожился:

— Третий стучит!

Андрей тоже прислушался:

— Нет, четвертый!

— Третий!

— Четвертый!

Оба, не сговариваясь, выскочили из машины и бросились назад, где обычно находится багажник. Нырнув туда головами, они снова горячо заспорили.

Прервав спор, Андрей уставился на Игоря ясными, незамутненными чувством ревности глазами.

— Слушай, что я хотел спросить. Ты Ларису давно не видел? Она не в отъезде?

Игорь слегка покраснел. Дело в том, что природа не любит пустоты. И поскольку два месяца Андрей в основном либо учился в милицейской школе, либо лежал под машиной, отношения Игоря с Ларисой улучшались каждым днем. Она и раньше была неравнодушна к его стихам, а уж теперь... Созданный им цикл «Весенние мотивы» она считала по уровню где-то близким раннему Есенину. Игорь ежедневно занимался с ней историей, и это благосклонно воспринималось ее родителями.

— Вчера видел, — ответил Игорь воинственно, — и сегодня, кстати, увижу!

— Да?! — просиял Андрей. — Так передавай ей привет, скоро можно будет кататься на «ласточке».

И машина с грохотом умчалась вдаль.

В это время вернулся из долгой, полуторамесячной, командировки в Среднюю Азию Максим Иванович и вновь собрал ребят исторического кружка под свои знамена. По-летнему загоревший, он два часа без передышки изливал на них впечатления от Самарканда и Хорезма. Затем Максим Иванович поинтересовался, как они тут жили. Одобрительно выслушав рассказ Ларисы о том, как Игорь помогал ей готовиться к новому штурму института, он перевел испытующий взор на Андрея и Бориса, от которых, несмотря на все их старания, попахивало бензином и машинным маслом.

Андрей начал увлеченно говорить о достоинствах «ласточки», непрестанно подталкивая локтем сидящего рядом Бориса. Максим Иванович сокрушенно вздохнул:

— Увы мне! Я вижу, дыхание века техники угасило в вас робкие светильники знания истории!

— Ну, вовсе и не угасило! — запальчиво отвечал Андрей. — Наоборот, машина нам поможет в новых поисках.

— Я не ослышался? — иронически поднял бровь Максим Иванович. — Кажется, вместо «Запорожца» вам удалось наконец осуществить долгожданную мечту всех фантастов, а именно собрать машину времени?

Игорь с Ларисой прыснули, Андрей побагровел и вновь ткнул локтем Бориса. Тот не растерялся:

— Максим Иванович! Такое могучее транспортное средство, как «ласточка», мигом доставит нас в любую точку. Мы теперь не зависим ни от капризов погоды, ни от железной дороги. Скажем, придет снова какое-нибудь таинственное письмо, мы фьюить — и на месте!

Максим Иванович сбычил голову:

— Так, говорите, в любую точку? Без поломок?

— Гарантируем! — заверили умельцы.

— Значит, договорились. Пятнадцатого мая, в пять тридцать утра, сбор здесь, у моего дома, и в путь!

— Куда? Максим Иванович, расскажите! Есть какая-нибудь таинственная записка?

Ребята возбужденно повскакивали с мест, чуть не сбив входившую с подносом Казимиру Францевну, приготовившую зеленый чай.

— Записка? — усмехнулся Максим Иванович. — Конечно, была и записка. Точнее, грамота, извещавшая царя Федора Ивановича об убиении царевича Дмитрия Ивановича. Правда, написана она каких-то четыреста лет назад...

— Значит, едем в Углич? — первым догадался Игорь.

— Точно! — похвалил его Максим Иванович за сообразительность.

— А что там загадочного? — удивилась Лариса. — Еще в школе учили — «и мальчики кровавые в глазах».

— Любое убийство всегда загадка! — не сказал, а произнес Борис.

Со знанием дела вступил Игорь:

— Действительно, до последнего времени самые авторитетные историки считали, что царевич был убит, но сейчас вновь появилась версия, что Дмитрий погиб, потому что в припадке сам покололся ножом. Так что вновь возникает вопрос: убили царевича или нет?

Вот почему друзья оказались в такую рань на Ярославском шоссе.

— «Тарасовка», «Ивантеевка», «Пушкино», — читал Игорь вслух пролетающие мимо указатели.

— Ой, смотрите, слева какой теремок! — воскликнула Лариса.

— Ресторан «Сказка», — ответил Андрей, успевший прочитать название.

Вел он машину хорошо, ровно, без толчков, будто заправский шофер. Вот и въезд в Загорск, с горки видны золотые купола Троице-Сергиевой лавры. Андрей притормозил около грузовика, резво выскочил из машины, о чем-то потолковал с водителем, возвратился и включил зажигание.

— Что он сказал? — поинтересовался Игорь.

— После четвертого светофора — налево, — пояснил Андрей, — там прямая дорога на Калязин.

При выезде из Загорска у поста ГАИ он вновь остановил машину. Солидной походкой пересек шоссе, поздоровался за руку с капитаном. Оба задумчиво посмотрели вдаль. Затем снова пожали друг другу руки, и Андрей неторопливо направился к машине.

— Ну что, правильно едем? — спросила Лариса.

— Говорит, что через Калязин ближе. И намного, — ответил Андрей почему-то со вздохом.

— Вот видите, я правильно подсчитала! — воскликнула Лариса. — Гожусь я в Пржевальские?

— Годишься, годишься, — пробормотал Андрей, плавно трогая машину и подозрительно поглядывая на небо.

— Думаешь, дождь собирается? — спросил Игорь.

— Только этого нам не хватало! — крикнул сзади Борис.

Проснулся задремавший было Максим Иванович.

— Поглядите, какие места, какие краски! — восторженно воскликнул он. — Лес фиолетово-свинцовый, поля синевато-коричневые. Прямо-таки живопись Глазунова! Отсюда начинается исконная северная Русь, которую побаивались и татары. Потомки тверских и ростово-суздальских князей постоянно претендовали на главенство в Российском государстве, угрожали потомкам Ивана Калиты на московском престоле. Пожалуй, только Иван Грозный окончательно уничтожил это соперничество. Ведь не случайно главный удар придуманной им опричнины был направлен именно сюда. Ростово-суздальские князья были лишены своих родовых поместий, получив взамен земли недавно завоеванного Казанского царства...

Ровная лента шоссе. Максим Иванович продолжал:

— Представьте, четыреста лет назад по этой дороге мчались всадники на взмыленных конях. Они везли горестную весть в Москву о гибели Дмитрия...

— По асфальту? — фыркнул Андрей.

— Ах, Андрей, Андрей, — вздохнул Максим Иванович, — для историка у тебя слишком конкретное мышление...

— Сыщику абстрактное мышление будет только мешать, — не сдавался Андрей.

— Ну не скажи, — вмешался Борис, — у твоего любимого Мегрэ, например, по-моему, было явно развито поэтическое воображение...

— Конечно, асфальта не было, — добавил Игорь, — но дорога на Углич пролегала всегда здесь, ведь так?

— Вряд ли, — упрямо мотнул головой Андрей. — Взгляни на карту — прямая линия от Углича на Москву проходят значительно правее. Я думаю, что предки, имея лишь гужевой транспорт, предпочитали более короткий путь.

— И все-таки Игорь прав, — вмешался Максим Иванович. — Дело в том, что дорога и раньше пролегала от одного населенного пункта к другому. Тот же Калязин, Нерль да и вот эти деревушки, что мы проезжаем, были практически на том же месте, что и сейчас. Ехать по дремучему лесу было опасно; везде орудовали шайки разбойников. Кроме того, по деревням были расположены подставы лошадей. Иначе как бы гонцы сумели преодолеть расстояние почти в триста верст за сутки?

Неожиданно машина резко сбавила скорость.

— Напророчили! — сердито бросил Андрей.

— Что такое? — вскинулся Максим Иванович.

— Асфальт кончился.

— Может, ремонтируют? — предположила Лариса.

— Знаков никаких не было, — мрачно ответил бравый водитель. — Игорь, погляди на карте.

— Дорога везде изображена одинаково, — ответил тот, разглядывая атлас. — Правда, есть одно обстоятельство...

— Какое?

— Здесь граница Московской и Калининской областей.

— Ну и что?

— А то, что для калининцев центр — Калинин, а это окраина. Вероятно, заасфальтировать руки не дошли.

На спидометре стрелка прыгала между двадцатью и тридцатью километрами. Они обогнали стайку ребят на велосипедах, видно спешащих в школу. Андрей притормозил и крикнул им: