Матросы, которые сидели справа, стали дружно грести, и пароход повернулся налево.
— Хватит! — весело кричала Таня. — Теперь левые подгребайте!
Дружно заработали левые, и пароход повернулся направо.
Так, с хорошим капитаном научились ребята управлять своим пароходом.
Поплыла!
— Что вот здесь, где мы с тобой стоим, море или берег? — спросила Таня Наденьку.
— Теперь берег, а сейчас волна досюда добежит — и будет море. Ля-ля-ля, вот уже и море! — запела Наденька и затанцевала в набежавшей волне.
— Вот волна откатилась, здесь опять берег! Ра-ра-ра, — запела Таня и засмеялась: — У тебя тонкий голос, а у меня толстый. У тебя, как дудочка, у меня, как барабан.
— Эй, уважаемая дудочка! Уважаемый барабан! — послышался голос Нины Павловны. — Вы куда убежали? Сейчас мы будем купаться. Может быть, вы не хотите?
— Хотим, — закричали девочки и помчались к Нине Павловне. Таня бежала впереди. Коса подпрыгивала и хлопала её по загорелой спине.
Наденька бежала за Таней и, как ни старалась, не могла её догнать.
Ребята уже стояли, взявшись за руки, и Таня с Наденькой стали с краю цепочки.
Замелькали загорелые ноги, во все стороны полетел песок, потом полетели брызги, — и цепочка рассыпалась в море.
И, как всегда, ребята упирались руками в дно, шлёпали по воде ногами и хвастались:
— Нина Павловна, я плыву!
— А я ещё лучше плыву!
— А я, ух как, посмотрите!
Наденька тоже хлопала по воде ногами, держась руками за дно. Только она не хвасталась. Ведь Нина Павловна и Машенька не держатся за дно руками и плавают там, где глубоко. Как же это?
Наденька вытянулась в струнку, сильнее захлопала по воде ногами и хотела поднять руки… Нет, страшно. Накатится волна и захлестнёт.
Но волна качнула Наденьку и подняла. Одна рука сама оторвалась от дна. Наденька стала подгребать ею, как Нина Павловна. Но другую руку всё равно страшно поднять. А если сначала один палец… потом другой… третий… Ничего, волны так же покачивают.
И вот Наденька уже держится за дно одним пальцем. Сейчас, сейчас она и его поднимет. Одну секундочку подержится и поднимет…
И в эту самую секундочку она слышит, как Нина Павловна говорит:
— Смотрите, Наденька у нас по-настоящему плывёт!
— Покажи, как по-настоящему, — окружили ребята Наденьку.
Наденька зажмурилась, так ей было страшно, но всё-таки она оторвала палец от дна и подняла руку.
— Поплыла! — закричали ребята.
— Ни за что не держится и плывёт! — затанцевала от радости Таня.
— И не на одном месте, — удивился Вова, — она всё время вперёд плывёт!
Наденька шлёпала ногами, руками подгребала под себя воду и сама чувствовала, что двигается вперёд.
— Смелей, смелей, так, хорошо, — говорила ей Нина Павловна. Потом звонко и весело, как ребята, крикнула:
— Вот кто у нас поплыл раньше всех!
Когда задул ветер
Уже кончалось лето, а дни стояли знойные, жаркие.
Душно было и на террасах, и на игральных площадках, и даже в зелёных коридорах.
Ребята ходили разморенные. Они меньше бегали, меньше прыгали.
Ира двигалась еле-еле, по-утиному переваливаясь с ноги на ногу. При каждом шаге её красный бант наклонялся то к одному уху, то к другому.
В такие жаркие дни Тис Тисович разрешал ребятам дольше купаться и дольше плавать на пароходе.
Раз десять в день капитан давал команду „Садитесь!“ и все залезали на пароход. Потом капитан кричал: „Крушение, пароход тонет! Матросы, спасайте пассажиров!“ — все бултыхались в воду, и все начинали спасать Иру. Её просто разрывали на части, потому что она осталась единственным пассажиром. Всех остальных капитан перевёл в матросы.
А одного матроса, за то, что он научился плавать, перевёл в помощники капитана.
И вот, в самый жаркий день, когда помощник капитана плавал вокруг своего парохода, а матросы спасали утопающего пассажира, с моря задул ветер.
В яркосинем небе показалась тучка, потом другая, третья.
Они соединились и закрыли солнце.
Прозрачные волны сразу помутнели, потемнели, стали выше, и на каждой запенился белый гребень.
— Скорей на берег и одеваться! — сказала Нина Павловна.
Ребята побежали одеваться.
Ветер во все стороны бросал их полотенца, по всему берегу швырял сарафаны, а Наденькин подхватил и повесил на куст.
Ребятам стало очень весело. Они бегали за своими полотенцами, сарафанами, панамками и кричали, что когда ветер, — очень хорошо.
И когда на море белые гребни и большие волны, — тоже хорошо! Они вот как подкидывают пароход, но ничего с ним не сделают, потому что он на канатике, и конец канатика привязан к колышку.
И такие волны, наверно, могут выбросить на берег дельфина. Тогда все увидят, какой он!
Нина Павловна торопила ребят.
Все, кроме Вадика и Шурика, уже были одеты.
Вадик стоял в одной сандалии, другую он почему-то держал подмышкой и, удивлённо подняв брови, смотрел на море.
Оно становилось всё темнее, волны всё выше. Они пенились и с шумом накатывались на берег.
Шурик стоял, завернувшись в полотенце, и видел только одно, — что делали волны с их пароходом.
Они подбрасывали его, как мячик, швыряли то к берегу, то от берега. Они ставили его стоймя, так, что нос смотрел прямо в небо. А через секунду опрокидывали носом вниз, и вверх взлетала корма.
Канатик то провисал, то натягивался, то делал в воздухе дугу.
И вдруг Шурик увидел, что петля, за которую был зацеплен канатик, соскочила с колышка.
Ребята услышали тоненький, жалобный стон:
„А-а-а!“ и увидели, как Шурик побежал к морю.
— Назад, Шурик! — закричала Нина Павловна. — Сейчас же назад! — и побежала за ним.
Но он уже был у моря и поймал конец канатика. А в это время волна швырнула к берегу пароход.
Едва Шурик успел вцепиться в трубу, чтоб оттащить пароход, его толкнуло, повалило на палубу и понесло на пароходе в море.
Шурик ещё крепче обхватил руками трубу, прижался к ней лицом. Он только одним глазом видел море, но и одним глазом на грозное море было страшно смотреть.
— Шу-рик, Шу-рик! — звали его ребята и плакали.
— Ой, Шурик, ой, миленький, — в испуге повторяла Ира.
Таня, Вова и Наденька хотели побежать к морю, найти конец канатика, вытащить на берег пароход…
Но Нина Павловна обернулась и крикнула им:
— Ни с места!
А через несколько секунд она уже была в море и плыла к пароходу.
Она не спускала глаз с Шурика, который уже не лежал на палубе, а сидел, руками и ногами обхватив трубу.
Ребята стояли, сбившись в кучку, не двигаясь. Наденька держала Вову за руку.
А он, увидев, как подкинуло пароход вместе с Шуриком, вырвал руку и с громким плачем помчался к морю.
— Ни с места! — закричала Наденька и бросилась за Вовой. Она схватила его за трусики. Он вырвался и толкнул её.
Наденька упала, но успела схватить его за ногу. Он тоже упал.
На помощь Наденьке поспешила Таня. Но и вдвоём справиться с Вовой было трудно. Он вырывался.
Тогда все ребята бросились на Вову. Получилась настоящая свалка. Вова кричал, брыкался, царапался. Ребята ревели, но крепко его держали.
А Нина Павловна уже добралась до парохода, ухватилась за борт.
Она плыла и одной рукой тянула пароход к берегу.
Пароход качался, кренился. Потом он взлетел кормой вверх, и Нину Павловну отбросило в сторону.
— Держись, Шурик! Крепче держись! — закричала она, снова подплыла к пароходу, на этот раз сзади, и, подталкивая его, добралась до берега.
И вот, Нина Павловна в мокром платье и босиком, потому что её туфли утонули в море, несёт Шурика на руках.
Он крепко обнял Нину Павловну за шею, будто боится, что его догонит высокая тёмная волна и унесёт.
