— Только одного человека не знаю. В сером костюме, но на русского не похож, хотя язык русский знает.

— Запомни его наружность. Официально это разъездной агент торговой фирмы "Жорж Блок" — мистер Майкл Говард. Завтра меня вызывают в штаб. Очевидно, отправят в командировку. Останешься здесь один. Будь осторожен. Не впутайся в авантюру.

Возле Термезской переправы остановился караван. Пять всадников, дна верблюда и вьючная лошадь ждали каюков для переезда через Аму-Дарью.

С русского пограничного поста пришёл офицер. Хотя все документы были предъявлены, кладь осмотрена фельдфебелем и дежурным, всё же начальство явилось ещё раз лично взглянуть на купцов, едущих торговать в Афганистан. Офицер спросил каждого, надолго ли тот едет в чужую страну, когда рассчитывает вернуться. Ему охотно отвечали, потому что он говорил по-узбекски. У берега на волнах колыхался огромный каюк. Перевозчик торопил путников. Когда караван стал спускаться к воде, офицер тихо заговорил с молодым купцом:

— Плавать умеете?

— Как утка.

— В случае чего, байдарка подберёт вас. Доброго пути.

Офицер ушёл, а купец поспешил запять своё место на каюке. Лодка стала медленно подниматься вверх по течению, пересекла стремнину и двинулась к причалу.

На афганском берегу суетились люди. Пограничный пост спешил принять гостей. Едва каюк коснулся помоста, как десятка два крепких рук ухватились за него и подтянули к столбам.

— Кто? Купцы? Ладно, ведите их в комендантскую! — распорядился начальник караула.

Около офицера вертелся длинноногий человек в цветном халате. "Где я его видел? — подумал Силин. — Э, да это нукер бека Дотхо Норбай".

А Норбай тщательно осматривал каждого. Возле Силина стоял долго, расспрашивая, откуда он.

— Из Яркенда, говоришь? Издалека… А ты там в Яркенде не знавал Курманбека?

— Нет. Всех купцов знал, а о таком не слышал.

— Не купец он, палач губернатора… Ну ладно, езжай, сейчас я сам приду в комендантскую.

При слове "палач" Алёша внутренне сжался. Несомненно, на этот берег кто-то дал знать о его поездке. Но кто?

В комендантской обнаружилось, что начальник поста бек Дотхо утром уехал в Кабул. Вернётся через неделю, не раньше. Его заместитель, офицер афганец, не хотел брать на себя выдачу разрешения. Купцы были огорчены и стали советоваться, что делать. Решили поднести заместителю подарки. Началась неприкрытая торговля. Наконец дело было улажено. Силин, кроме денег, дал две головки сахару и кусок шёлковой китайской матери, чем вызвал благосклонность офицера. Он уже радовался, что избежал неприятностей, но на беду подъехал Норбай и, узнав, что купцов отпускают, раскричался:

— Бек Дотхо тебе голову снимет. Среди них есть русский шпион. О нём бек получил письмо и повёз его правителю…

Афганец перетрусил. Потребовал, чтобы за купцов поручились старики из ближайшего кишлака. Послали сарбаза за людьми.

Пришли старейшины, подтвердили личность каждого из четырёх купцов и взяли их на поруки.

— Возьмём и тебя, юноша, если согласится начальство.

Норбай бурна протестовал:

— Он впервые здесь, его никто не знает…

Офицер не мог не согласиться. Когда купцы уехали со своими поручителями, Норбай стал требовать осмотра вещей задержанного.

— Знаю я, шпион это! Видел его когда-то. Глаза серые, горят, как у барса. Не купец он.

Развьючили запасную лошадь, развязали хурджуны. Свирепый нукер осматривал и ощупывал каждую вещь, но ничего подозрительного не находил. Осмотр уже подходил к концу, когда из свёртка китайского шёлка вдруг выскользнул круглый предмет.

Как хищная птица, вцепился в него Норбай.

— Что это?

— Компас.

— Вот, ага, а ты защищал его! Зачем ому компас?

— На продажу, — хладнокровно сообщил Силин. — У нас в Яркенде каждый школьник покупает компас.

— На продажу!.. — передразнил Норбай. — Одну штуку на продажу… Какой же ты купец, — шпион ты, а не купец..

— Врёшь. Взял одну штуку, чтобы не нести убытка.

— Сам ты всё врёшь. Сейчас обыщу тебя.

— Не смеешь, я подданный богдыхана.

— Твой богдыхан далеко и не заступится, а здесь тебя как шпиона на кол посадим…

Положение становилось безвыходным. Силин обратился к офицеру афганцу:

— Скажите, сардар, кто здесь начальник? Вы или этот нукер?

Видимо, офицер побаивался бека. Но в душе он ненавидел бухарских пришельцев и всячески старался досадить им. Он нахмурил густые брови и сказал Норбаю:

— Займись своим делом! А вам, юноша, надо запастись терпением и дождаться возвращения бека. Обычно при аресте мы делаем обыск, — добавил он.

— Вам я охотно подчиняюсь. Со мной никогда и никто так грубо не обращался, как этот ничтожный слуга бека. Даже неверные русские на том берегу были вежливы с нами.

Он поспешно скинул халат, распоясался, скинул сапоги, сиял камзол, остался в одном белье.

Офицер сделал знак солдату, и тот тщательно ощупал Силина, но ничего не обнаружил, кроме тумара — талисмана, пришитого к вороту длинной рубахи.

— Вот! — закричал Норбай. — Здесь его тайна. Я знаю, он русский.

— Дай сюда! — потребовал афганец. — Позовите писаря и муллу, пусть прочтут, что здесь написано.

Пока ходили за муллой, солдат пересмотрел одежду Силина. Из складок пояса вынул склянку с табаком-насваем и кожаный мешочек с деньгами. В хурджуне обнаружили пачку рекомендательных писем к афганским купцам. Письма были завёрнуты в платок и заколоты английской булавкой.

Тем временем явился мулла, прочёл вслух текст молитвы, охраняющей путника от всех бед, просмотрел бумажку на свет и, передавая писарю, сказал:

— Обычная молитва. Вот у меня с собой таких несколько, для странников заготовил.

А Норбай не унимался:

— Разве мусульманин будет держать компас и закалывать платок вот этой булавкой. Ещё найдём улики.

Он схватил кошель с деньгами, но офицер сжал ему кисть руки:

— Не тронь! Как смеешь прикасаться к вещественным доказательствам! Подам на тебя рапорт высшему казн…

— А, ты хочешь выгородить шпиона! — заорал нукер. — Сам поскачу за беком, он рассудит.

Как сумасшедший, Норбай выскочил во двор, прыгнул в седло и помчался, нахлёстывая коня.

— Он может догнать бека, тогда, они вернутся на пятый день к вечеру. Вы, путник, арестованы. Будете сидеть вон в той караулке под охраной. Еда за ваш счёт. — Офицер указал на постройку, притулившуюся к старому дувалу.

— Отведи, Искандер. Хорошенько караульте. А вы, святой отец, побеседуйте с ним.

Силина отвели в саклю в одном белье. Бросили в угол кусок кошмы и старый ватный халат.

— Вот твоё место. Отсюда — никуда!

Силин сел, афганец поместился в другом углу на паласе, положив на колени ружьё. Следом за ним вошёл старик. Он стал расспрашивать узника, кто он, откуда родом и зачем перешёл границу Афганистана.

Силин как можно убедительнее рассказал свою вымышленную историю. Потом спросил старика:

— Что со мной будет? Я ничем не провинился.

— Э, если этот сын праха Норбай догонит бека и вернёт его, тебе не поздоровится, — ответил стражник.

Мулла кивнул утвердительно:

— Если бы ты оказался русским и тебя доставили в Кабул, там отпустили бы. Эмир не позволяет обижать русских. Но бек станет пытать, он умеет это делать и замучает до смерти.

Силин похолодел. Он стал предлагать старику всё своё имущество: деньги, товары и двух лошадей, чтобы тот выручил его.

— Нет, теперь нельзя, — отказался мулла. — Этот бухарец обвинит нас в измене и отрубит голову. Он здесь хозяин.