Студенистая стена исчезла. И я оказался в трамвае, катившем по кругу. По кругу из рельсов, проложенному по зеленой траве. Круг… Баранка… Ноль… Нулевой левел… В чем тут смысл и толк, я не мог понять. Наверное, и в самом деле надо уменьшить потребление обезболивающего. Потерпеть, переломаться…

В бок мне ожидаемо ткнулся локоть. Я повернулся, уверенный, что увижу Шмайсера. Как бы не так… Рядом – на сей раз слева – сидел отнюдь не Шмайсер, а я сам. Неожиданная встреча… Не тот юный я, что до сих пор мог оставаться где-то в этой нулевой локации. Двойник походил на меня сегодняшнего как зеркальное отражение, даже царапина на щеке имелась – та самая, что я заполучил, когда «космонавты» открыли пальбу по окнам.

– Подбери челюсть, – посоветовал второй я. – Мог бы и сам сообразить: если бродишь кругами по времени, рано или поздно встретишься с собой.

– Покажи-ка левую ладонь, – сказал я подозрительно.

Бинта на руке не виднелось, но, может быть, остался шрам от ножа…

Он продемонстрировал ладонь. Шрама не было никакого, ни старого, ни свежего.

– Значит, ты более старый я… – сделал я-первый логичный вывод. – Ты – это я, подстреленный у погрузчика.

– Не угадал, – отверг вывод двойник. – Я просто чуть поумневший ты, не ставший себя резать.

– Тебя-то как угораздило?

– Египетскую Тьму я обошел. Ты тоже обойди, она локальная, меньше квартала. Так что обходи по Второй Советской и не мучайся. Но в Овсянниковском саду оставаться на ночевку нельзя. Будет ночное нападение, и ты получишь пулю в голову. Причем даже не поймешь, откуда она прилетела. Есть подозрение, что сзади, от своих. Но скорее сработал снайпер из близлежащего дома.

– А кто нападал?

– Да все те же… Неугомонные ребята.

– Похоже, они охотятся конкретно за нами… В смысле, за мной и за тобой.

– Угу… Похоже на то.

Помолчали. Трамвай наматывал бесконечные круги по кольцу. Я посмотрел на заднюю площадку: ездит ли сегодня с нами Чеширский? Не ездил, парящей в воздухе головы не обнаружилось.

– Кто они такие? – спросил второй я. – Есть светлые мысли?

– Трудно понять… Не новички в Зоне, это очевидно. Но черные сталкеры, все, с кем я ни сталкивался, – ребята практичные. Если идешь с хабаром, они завалят, не задумываясь. А рисковать раз за разом просто так, не имея никакого профита… Не похоже на них.

– Вот-вот, и я о том же… Допустим, кто-то им пообещал щедрую награду за голову сталкера Лорда…

– А зачем охотиться за сталкером именно в Зоне?

– Незачем… – согласился мой двойник. – Он, сталкер, в Зоне настороже и на взводе – и каждую тропку знает, и в каждую подозрительную тень готов стрелять.

– Не лучше ли взять его дома, тепленького и расслабившегося?

– Лучше, – подтвердило мое альтер эго. – Они и пытались, но с первого раза не сложилось. А затем вмешался фактор времени.

До чего же приятно поговорить с умным человеком. Не изводит пустопорожними возражениями, любую мысль схватывает на лету и развивает в правильном направлении…

– Что-то не стыкуется… – сказал двойник.

– Не срастается… – подтвердил я.

– Если Лорд интересует их, предположительно СДУ, как человек, способный провести к Триггеру… – начал двойник.

– То убивать означенного Лорда никакого резона нет, – закончил я.

Мы задумчиво посмотрели друг на друга.

– Две конкурирующие конторы… – произнес он как-то очень неуверенно. – И старый принцип: так не доставайся ты никому.

– Сам-то веришь?

– Не верю. Озвучиваю все возможные варианты.

– А я о другом задумался: а где наш третий друг? Тот, что еще не порезал себе ладонь?

– Думаешь, две головы хорошо, а три еще лучше?

– Ну, по крайней мере при голосовании меньше шансов, что голоса разделятся поровну…

– Мне все равно, где он, – жестко ответил двойник. – И голосованием ничего я решать не собираюсь.

М-да… Похоже, пуля, полученная в голову на привале, сделает меня менее склонным к сантиментам. Да и то сказать, трижды погибнуть за неполных три дня – перебор.

– Мне пришла в голову одна идея… – сказал я.

– Излагай. Мне она скорее всего уже приходила.

– Идея насчет будущего… В смысле, моего будущего, а твоего прошлого. Вот какая: надо устроить засаду.

Он сообразил мгновенно:

– Засада в Овсянниковском саду… На тех, кто меня укокошил…

– Именно. Расскажи-ка, как все произошло…

Он рассказал, и я понял: засада вполне реальна. Если знаешь наперед ходы противника, можно его весьма удивить. И заполучить наконец пленника, пригодного для допроса.

– Жаль, вдвоем не пойти… – сказал двойник. – Кстати, а почему…

Мы посмотрели друг на друга и закончили хором:

– А почему нам, собственно, не пойти вдвоем?

По крайней мере грех не попытаться выйти на одной остановке из трамвая. Или выскочить в одном месте, если остановок не случится. Попадем в результате в одно место или нет, большой вопрос, но отчего бы не попробовать?

Вот только… Наверное, во избежание лишних парадоксов засада станет для одного из нас последней… Двойника в саду уже убивали, а значит… Ладно, кто предупрежден, тот вооружен, а от судьбы все равно не уйти.

– Ты где сходил во второй раз? – спросил я.

– Какой еще второй? Второй для меня сейчас.

– Что-то я начинаю путаться… Второй раз для тебя – после смерти в Египетской Тьме.

– Для меня это первый. Что-то ты начинаешь путаться.

– Подожди, подожди… То есть тебя не убивали у погрузчика?

– С чего бы? Он рухнул набок, застряв на песчаной насыпи, и мы все ушли от него без потерь, тихо и мирно.

Так… Значит, это не совсем я. По крайней мере в том, что касается воспоминаний… Получается, что двойное воспоминание об одном и том же событии – это максимум, который может выдержать человеческий мозг? И еще одна запись стирает самую первую? Если все действительно так, то…

И я спросил у двойника:

– А вот еще один вопрос: ты помнишь этот разговор в трамвае? Первый? Когда ты был на моем месте и говорил мои реплики?

– Не было такого. Эта наша встреча – первая.

Час от часу не легче… Парадоксы временной петли плодятся, как кролики. Или он потерял память и об этом тоже? Какая разница…

– Подожди-ка, – сказал двойник, – на тот случай, если не сумеем выйти вместе…

Он вытащил из-за пазухи плоскую металлическую коробочку. Мне она была прекрасно знакома, у самого лежала в кармане такая же: водонепроницаемая, способная выдержать и попадание пули, и падение с большой высоты.

Двойник подковырнул крышку, вытащил початую упаковку черно-белых капсул: из десяти прозрачных ячеек капсулы оставались в шести. Протянул мне.

– Забирай. Обойдусь.

– Не загнись случайно от ломки…

– Надо когда-то завязывать. Ну что, не пора ли нам заказывать остановку по требованию?

Ничего заказать мы не успели… События понеслись вскачь, нарушив наш неторопливый разговор.

– Следующая остановка – Кордильеры! – завопил динамик голосом Шмайсера.

Как, когда он сумел здесь появиться и незаметно просочиться в кабину вагоновожатого? Выяснять этот вопрос было некогда, вагон накренился стремительно и резко. Все происходило очень быстро, в разы быстрее, чем в прошлый раз. Вагон лег чуть ли не на бок, втискивая меня в двойника, а его в стекло. Послышался громкий хруст, и мое второе я оказалось буквально выброшено наружу. К молотку двойник не успел даже потянуться.

Я попытался выпрыгнуть из вагона сразу же, следом за ним. Не получилось из-за глупой случайности, ствол автомата как-то нелепо зацепился за поручень, угодив между ним и спинкой сиденья. Пока я промешкал, высвобождая его, склон за окном исчез, вновь показалась бездонная пропасть. Едва ли эта пропасть существовала в реальности, но проверять, что получится, если в нее спрыгнуть, не хотелось.

Горный пейзаж за противоположным окном мелькал неимоверно стремительно, словно старый трамвай несся со скоростью болида «Формулы-один».