В начале романа обе сестры, Элинор и Марианна, влюблены в уклончивых молодых людей. Остин представляет старшую, Элинор, образцом хорошего поведения и одобряет уверенность своей героини в том, что сдержанность и даже ложь совершенно необходимы. Элинор мирится с обязанностью «лгать, когда того требует вежливость», и не признается в своих трудностях и печалях даже горячо любимой младшей сестре. Марианна, которая лгать ни за что не станет, просто не может, поначалу предстает довольно глупой девицей, раздувающей собственные эмоции и создающей лишние трудности близким, горюет ли она по умершему отцу или показывает всем и каждому, как сильно влюблена в нового знакомого, Уиллоби. Она следует велениям своего сердца, вследствие чего и ведет себя необдуманно и даже рискованно, оправдываясь словами: «Поступая дурно, мы всегда это сознаем». Как и Фанни Прайс в «Мэнсфилд-парке», Марианна руководствуется лишь своим внутренним голосом.
Но откровенные выражения чувств Марианны далеко не всегда глупы. Вот как она отвечает грубовато-добродушному соседу, сорокалетнему сэру Джону Миддлтону на его разглагольствования о девушках, которые «ловят в свои сети» мужчин: «Этого выражения… я особенно не терплю. Не выношу вульгарностей, которые почему-то принимают за остроумие. А „ловить в сети“ и „покорять“ — самые из них невыносимые. Какой невзыскательный вкус, какая грубость чувств кроются в них! А если когда-нибудь они и казались оригинальными, то время давно отняло у них и такое оправдание». Это горячее бескомпромиссное мнение Марианны, очевидно, принадлежит самой писательнице, даже если Джейн Остин никогда и не позволяла себе высказать подобное вслух хэмпширским сквайрам. Красноречие Марианны, ее неприятие лицемерия, бесстрашие в выражении своих взглядов и чувств показаны в романе как весьма привлекательные. Остин не нарушала принятых норм поведения, как Марианна, и не вступала в переписку с мужчиной, с которым не была обручена, хотя и дала всем понять, как увлечена Томом Лефроем. Как повествователь, она откровенно не одобряет опрометчивости Марианны, но по мере развития действия выказывает все большее сочувствие к ней. Реакции Марианны зачастую преувеличенны и абсурдны, а дикое поведение с Уиллоби опасно для ее же репутации и душевного здоровья, но со времени приезда в Лондон ключевыми ее характеристиками становятся искренность и ранимость.
Элинор, как и ее соперница, хитрая Люси Стил, знает, что сдержанность, скрытность, притворное безразличие — это то, на чем держится светское общение. Один из мотивов книги — непозволительность чрезмерной откровенности в обществе, особенно для беззащитной женщины. Исходя из общественных норм, поведение Марианны неправильно; и сама Джейн Остин поняла это достаточно быстро. Но так ли уж оно неправильно по существу? Марианна проходит через предательство и унижение со стороны человека, которого она любит и которому доверяет, и после этого выражает сожаление о своем поведении, «непростительно опрометчивом… во всем, что касалось меня самой». Но читатель понимает, что она вела себя искренне, невинно, преданно, — и оправдывает ее. Это оправдание поддерживается тем, что Уиллоби продолжает любить Марианну даже после того, как бросает ее и заключает корыстный выгодный брак, а также тем, что даже Элинор сознает: он стал бы хорошим мужем ее сестре, несмотря на его дурные поступки… Так что нравственные качества Марианны, которые так осложняют ей жизнь, по сути, вовсе не так уж дурны, и ответы Остин на ею же поставленные в начале романа вопросы становятся далеко не однозначными.
Возможно, вначале писательница хотела просто противопоставить двух сестер: одну, следующую по установленному светскому пути с вежливой ложью и подавлением подлинных чувств, и другую, которая отказывается от этого пути, но в процессе переработки романа Марианна завоевывала все больше и больше ее симпатий. Как Толстой, создавший свою Анну Каренину, чтобы обличить грех прелюбодеяния, в конце концов был очарован собственным созданием, так и Остин, начав с портрета шестнадцатилетней эгоистки, по мере того как вырисовывался ее характер и разворачивалась ее история, стала ценить ее все больше.
Бал, на котором Марианна оказывается унижена, — один из самых сильных эпизодов романа. Перед нами не просто неловкий светский инцидент, а настоящая трагедия, и это делает сцену бала уникальной в творчестве Остин. Вот еще одно свидетельство того, что автор воспринимает Марианну не просто как глупенькую девушку, а видит в ней настоящую глубину характера и чувства. И хотя она вновь направляет историю в комическое русло, на образе Марианны лежит трагическая тень. Читатель задумывается о том, как трагически могла бы сложиться ее судьба: Марианна могла разделить судьбу воспитанницы полковника Брэндана Элизы Уильямс, которую Уиллоби соблазнил и бросил беременной. Или умереть от болезни, которую сама признает следствием желания расстаться с жизнью. И кажется вполне вероятным, что первая версия романа заканчивалась именно так — смертью Марианны.
Но даже и в окончательном варианте она наказана, и ее наказание пожизненно, ведь она не может стать женой Уиллоби, которого любит и который любит ее. Ни одна из строк о том, как Марианна выучилась любить полковника Брэндана, не греет читателя, и Остин не рискует предъявить ни одного их диалога, сама, возможно, чувствуя всю неубедительность этого сюжетного поворота.
А вот что писательница действительно предъявляет нам, так это ошеломляющую мысль Элинор о смерти жены Уиллоби: она «на миг пожелала, чтобы Уиллоби овдовел». Для Элинор так удивительно таить подобные убийственные пожелания, что большинство читателей даже не замечают, что Остин наделила ими свою положительную героиню. Сцена, в которой уже женатый Уиллоби разговаривает с Элинор, в то время как в одной из спален лежит больная Марианна, просто поразительна. Так далека она от всяческих художественных схем и так глубоко проникает в подлинную сущность человеческой натуры!
Жанр «Чувства и чувствительности» находится на грани между трагедией и комедией. Благополучное разрешение всех любовных коллизий в финале не меняет этого, основной тон книги достаточно мрачен. Конечно, миссис Дженнингс — дивное существо, ее нельзя не оценить, но все же в романе слишком многое определяет трио зловредных отвратительных женщин. Миссис Ферраре, богатая, глупая и жестокая, запугивает своих сыновей и сама остается одураченной. Лживая и подлая Люси Стил мертвой хваткой впивается в свою жертву и не отстанет, пока не достигнет желанного положения в обществе. А Фанни Дэшвуд, воплощение жадности и зависти, захватывает наследство своих несчастных золовок.
Так же как вопрос о примате правды или вежливой лжи в обществе характерен для 1790-х годов, так и саморазрушительный импульс Марианны отвечает моральным исканиям той эпохи. Связь любовных переживаний и самоубийства стала важной темой в литературе после публикации «Страданий молодого Вертера» Гете. Роман был переведен на английский в 1779 году, породил целый поток подражаний и оказал огромное влияние как на писателей, так и на читателей.
Одной из тех, кто подпал под его влияние, стала Мэри Уолстонкрафт. Ее история — совершенно в духе поздних 1790-х — была известна Остинам лучше многих. Покровителем Мэри выступал отец одного из бывших их учеников, сэр Уильям Ист, который, кроме того, еще и являлся соседом и приятелем семейства Ли-Перро. Сэр Уильям проявил особую доброту к Мэри Уолстонкрафт весной 1796 года, когда она приходила в себя после неудавшейся попытки самоубийства. Причиной послужило то, как обошелся с ней неверный возлюбленный, которому она неосмотрительно доверилась. Уолстонкрафт умерла в сентябре следующего года, за два месяца до того, как Джейн начала перерабатывать первый вариант «Чувства и чувствительности». О дружбе с сэром Уильямом Мэри упомянула в своих мемуарах, которые появились еще через год (при переиздании это упоминание было исключено). Я вовсе не хочу сказать, что в своей Марианне Джейн Остин изобразила Мэри Уолстонкрафт, но чувствительность, искренность, отказ той и другой подчиняться навязанным правилам, а также попытки самоубийства из-за несчастной любви, безусловно, перекликаются в обоих этих случаях.
