После вмешательства Билла Йенси все пошло как по маслу. Согласившись отпустить ее в Миссисипи, он расщедрился до того, что предоставил в ее распоряжение личный самолет. В аэропорту Джексона ее ждала машина с полицейским эскортом, чтобы отвезти в тюрьму в Перл. А Фут Грэм, очарованный своей гостьей – вернее, ее связями, – уже с порога объявил, что будет рад ей помочь.

– Хотите увидеться с Шарлин Уолтерс? – подмигнул он. – Что-то срочное?

– Простите, мистер. Это конфиденциальная информация.

– И как я сразу не сообразил? – хмыкнул он, пожимая ее руку. – Ладно, если министр юстиции говорит, что речь идет о национальной безопасности, то кто я такой, чтобы задавать вопросы?

Он провел ее к двери – женщина-охранница в форме, гремя ключами, отперла ее.

– Она вас ждет, – сказала охранница. – Бесится, словно дикая кошка, из-за того, что ее выдернули к посетителю, да еще в неурочное время.

Шарлин потягивала из банки колу – когда Фут Грэм и Барри вошли, она и впрямь выглядела рассерженной. Шарлин Уолтерс производила жалкое впечатление – маленького роста, с костлявой, впалой грудью и хилыми, рахитичными руками и ногами. Вытравленные добела волосы торчали в разные стороны, обрамляя крошечную головку наподобие нимба. Глубоко посаженные черные глаза и суетливые манеры придавали ей сходство с сердитым воробышком.

Коротко кивнув в знак приветствия, она презрительно сморщила нос.

– Долго же вы собирались, – проворчала она.

– Рада познакомиться, миссис Уолтерс. – Барри протянула ей руку.

Чокнутая Шарлин, пожав ей руку, с важным видом повернулась к заместителю начальника тюрьмы:

– Нам нужно кое-что обсудить наедине. Вы не возражаете?

Естественно, это было не положено, однако Фут Грэм понимающе улыбнулся:

– Разумеется, нет. Уже ухожу.

Он присоединился к стоявшей в сторонке охраннице. Барри и Шарлин уселись возле маленького стола.

– Простите, что вызвала вас в неурочное время, – извинилась Барри.

– Сигаретки не найдется?

Барри порылась в сумке и вытащила ту же пачку, что пару недель назад предлагала Ванессе Меррит. Шарлин выудила из нее сигарету и молча сунула в рот. Барри поднесла ей зажигалку.

– Вы не против дать мне небольшое интервью?

– По рукам, – но только если оставите мне всю пачку.

Барри с улыбкой кивнула и включила диктофон.

– Когда я еще работала на телеканале, вы оставили на моей голосовой почте несколько весьма интригующих сообщений, – начала она.

– Ну да. А вы решили, что я чокнутая.

– Видите ли, я…

– Бросьте. Иначе вы бы мне перезвонили.

Занимайся Шарлин танцами, из нее, вероятно, получилась бы весьма взыскательная партнерша, кавалерам которой доставалось бы на орехи за малейшую оплошность. Барри попыталась зайти с другого бока.

– Вы совершенно правы, миссис Уолтерс. Я действительно решила, что имею дело с какой-то чокнутой. Впрочем, я и сейчас так думаю.

Нагнувшись к ее уху, Шарлин ехидно подмигнула:

– Не вы одна – тут все в это верят. В то, что я с приветом. На самом деле, попав сюда, я нашла Иисуса. Однако чудеса случаются только с теми, у кого крыша набекрень. Чокнутым все сойдет с рук! Какой с них спрос? Ей-богу, вы не поверите, но так и есть! – Нет, у нее точно тараканы в голове, решила Барри.

– Когда вы позвонили в первый раз, – продолжала она, – то оставили для меня сообщение. Он делал это и раньше. Кого вы имели в виду?

– А вы как думаете, глупышка? Президента, конечно. Дэвида Малькольма Меррита. – Шарлин стряхнула пепел с сигареты. Пальцы у нее были желтые от никотина. – Он прикончил того мальчонку… маленького Роберта Раштона.

– Почему вы так решили?

– Вы что, совсем тупая? Он ведь уже однажды убил ребенка. Много лет назад.

Именно ради этого Барри и примчалась в Миссисипи.

– Извините, но вам придется рассказать об этом поподробнее.

Шарлин выдохнула огромный клуб дыма.

– Тогда Дэвид Меррит работал на сенатора Амбрюстера. Смазливый парнишка. Девки так и вешались ему на шею. Одна совсем из-за него голову потеряла. Звали ее Бекки Стерджис. Потом она родила мальчишку – Меррит тогда уже переехал в Вашингтон. А когда он вернулся, она попыталась повесить мальчонку на него – мол, он твой, и все дела. Однако Меррит совсем не горел желанием стать мужем и отцом. А Бекки уперлась – дескать, женись и все тут. Все бегала за ним, подстерегала на каждом углу. И вот как-то вечером, когда малышу не было еще и двух недель, Меррит отправился к ней на трейлерную стоянку поговорить. Слово за слово, они поругались. Крик стоял до небес. Мальчишка заливался плачем. Ну, Меррит его и придушил.

Шарлин еще раз затянулась сигаретой и на несколько секунд замолчала, словно в комнате никого, кроме нее, не было.

– Возможно, он и не собирался его убивать. Может, просто хотел, чтобы тот перестал вопить. А потом увидел, что тот не дышит, и решил, что свидетели ему ни к чему. И забил Бекки до смерти.

Шумно высморкавшись, Шарлин покрутила сигаретой, словно миниатюрной дубинкой.

– С женщинами так нельзя. Ни одна из нас такого не заслуживает. И пусть мне дали пожизненное, я все равно ни за что не стану за него голосовать!

Переварить такое с первого раза было трудновато. Барри невольно подумала, какие причудливые коленца иной раз выкидывает жизнь. Вся история нации может разом измениться – и все благодаря этой потешной, смахивающей на сердитого воробушка, семидесятилетней старушонке, отбывающей пожизненный срок за ограбление и убийство.

Но кто поверит ее словам? Сама-то она ей верит? Да уж… доверие к Шарлин было не толще листа папиросной бумаги. Она запросто могла все это выдумать – просто чтобы позабавиться, а заодно и убить время. В свое время смерть маленького Роберта Раштона Меррита вызвала большой общественный резонанс. А репортаж Барри о СВДС подлил масла в огонь. И вот нашлась дурочка, готовая, развесив уши, слушать ее выдумки. Барри еще летела сюда через всю страну! Да, такого развлечения у Шарлин давненько не было!

Или… или все это чистая правда. Так или иначе, нужно держать ухо востро, решила Барри. Если рассказ Шарлин подтвердится, это станет сенсацией века. А если окажется, что ее опять обвели вокруг пальца, то не только ее будущее, но и будущее всей нации окажется под угрозой. И все из-за ее легковерия.

– Простите, но это звучит…

– Невероятно, да? – подсказала Шарлин, видя, что Барри замялась. – А вы и не обязаны мне верить. Спросите сенатора Амбрюстера.

– Сенатора?!

– Амбрюстер – самый грязный политик из всех, кого я знала, – презрительно скривилась Шарлин. – А это кое-что да значит.

– Ему известно о Бекки Стерджис?

– Ему-то? Ха! А кто, по-вашему, убрал грязь за Мерритом? – всплеснула руками Шарлин. – Да Меррит в ту ночь прямиком помчался к сенатору! И тот обо всем позаботился.

– Амбрюстер, конечно, влиятельный человек, однако даже ему трудновато было бы избавиться от двух трупов, – возразила Барри. – А как же расследование? Или его не было?

– Если это можно называть расследованием, – фыркнула Шарлин, с силой ткнув сигаретой в пепельницу. – Городские власти и даже полиция ели у сенатора из рук. Он кое-кому позвонил, на том все и закончилось. Для его приятелей-судей Бекки с ее мальчонкой были все равно, что пыль под ногами.

Барри растерянно потрясла головой.

– Нет, Амбрюстер не мог в этом участвовать! Помилуйте, покрывать убийцу, а после выдать дочь за него замуж?! Бред!

– Милочка, вы с Луны свалились? Конечно, он дал согласие на этот брак. Ему до смерти хотелось, чтобы дочка стала первой леди! – Шарлин смачно сплюнула на пол и растерла плевок ногой. – Мерзавцы! И один, и другой! Думают, им все позволено – нагадят, а потом выйдут сухими из воды! Закон для них не писан. Другое дело бедняги вроде меня и моего старика – нам-то приходится расплачиваться за свои грехи. Зато Мерриту с Амбрюстером даже убийство сходит с рук.

– Боюсь, вы правы, – вздохнула Барри. – Если все, что вы мне рассказали, правда, это случилось… когда? Лет двадцать назад? Так что если сенатор умудрился скрыть двойное убийство, думаю, они позаботились уничтожить все улики. Вряд ли нам удастся это доказать.