– Ну, понеслась фанатская реклама! – поморщился Летчик. Помолчав, добавил: – Но в одном я с тобой согласен – артефакт принадлежит Зоне. Пусть здесь и останется.

Тритон исподлобья посмотрел на него, но промолчал: дважды коснувшийся Святыни может позволить себе некоторую вольность… в словах…

– Приказ… – снова напомнил командир российского спецназа, – тебе же еще возвращаться…

– Куда? Опять в тюрьму?! Смеешься? Нет, я из Зоны больше не выйду.

– Из зоны в Зону, чтобы в зону не возвращаться – так судьба играет человеком, – глубокомысленно заметил Колдун. Все вежливо посмеялись.

Растишка медленно, словно воду, выцедил водку из стаканчика, занюхал куском мяса, лениво поинтересовался:

– А за что тебя закрыли? Да еще так надолго?

Летчик хмуро усмехнулся:

– За здешние инстинкты, сработавшие не там, где нужно.

– А расскажи.

– Особо рассказывать нечего. Вырвался я из Зоны, да и устроился в один шибко секретный институт, научным консультантом. В общем, пугал яйцеголовых научников страшными рассказками о здешних достопримечательностях. Душевная работа – ходишь, треплешься, а тебе за это деньги платят. Каждое слово специально приставленный мальчик в книжечку конспектирует.

– Лафа, – кивнул Колдун.

– А тут в соседнем государстве симпозиум открылся, как раз по животрепещущим вопросам Зоны. И поехала делегация от нашей академии наук. Меня тоже взяли – должен ведь кто-нибудь плакатики развешивать, карандашики точить…

– Чай с коньяком докладчику подавать, – хмыкнул Растишка.

– Чай – это дело принимающей стороны, – серьезно возразил Летчик. – А вот точить секретные карандаши – это никому чужому нельзя доверить.

– А каким боком к симпозиуму тюрьма приложилась?

– Самым неожиданным. Три дня я точил и развешивал, выслушивая жуткую чушь теоретиков от науки. Ржал временами, не скрою. А потом махнул рукой, да и пошел в ближайший ресторан расслабиться. И расслабился…

– Крыша поехала? – догадливо сказал Платонов.

– Можно и так. Мне потом психиатры графики чертили, бумажками перед носом махали. Уверяли, что впал в измененное психическое состояние. Или что-то в этом роде. Короче, только благодаря их выводам я отвертелся от пожизненного. Всего пятнадцать дали.

– За что? За ресторан не заплатил?

– За убийство сотрудников правоохранительных органов при исполнении ими служебных обязанностей.

– Ты не зря среди ученых кувыркался, – усмехнулся Растишка. – Научился от них нервы слушателям мотать. Давай подробности, да без словоблудия.

– Нет проблем, – пожал плечами Летчик. – Сижу я, значит, ввожу организм в измененное состояние поддельным армянским коньяком. Мысли, естественно, о Зоне. Тут в соседнем зале послышался шум. А потом шторы на входе улетают, как живые, а в помещение врывается группа в бронежилетах, с автоматами наперевес. Маски-шоу. И начинают эти красавцы народ на пол штабелями укладывать и паковать. А у меня из оружия только вилка с ножом. Тут рефлексы и проснулись. Четверых уложил, пока приклад в голову не поймал. Потом оказалось, что двоих – насмерть. А они, бедненькие, всего-то наркодилеров повязать хотели. А тут я, без ансамбля…

– Страшный ты человек, Летчик, – покачав головой, сказал Рубец.

– Такой же, как и ты. А Платонов вообще бы, наверное, всю спецгруппу ОМОНа угрохал. Верно, Платонов?

– Не оставлять же коньяк недопитым, – пожал плечами тот. Все снова дружно рассмеялись.

– Как тебя на месте не укокошили? – поинтересовался Растишка.

– Думаю – спасибо тому самому прикладу. Попинали, конечно, но без фанатизма, я ж не сопротивлялся. Лежал бревном в отключке.

– Везунчик, – сказал Колдун. – А родина что? Не отмазала?

Летчик слабо улыбнулся:

– А на хрена я родине? Что знал – все мальчик в книжечку записал. Отработанный материал. Нет, на судьбу жаловаться грех: в колонии за статью в авторитете был. Начал уже потихоньку от Зоны отходить, спать крепко. Да она и там нашла…

– Теперь осталось договориться, кому артефакт достанется, – вспомнил о поводе для знакомства Домовой. – И вот что смешно, из нас – никому. Кто бы из нас его ни достал. Уйдет шарик в липкие и жадные руки…

– Спорим тут, спорим, а ведь портал еще отыскать надо, – махнул рукой Рубец.

– Чего его искать? Нас тут по меньшей мере человек пять, кто точно знает его местонахождение, – ответил Мика и поперхнулся водкой от того, что Ксанка сильно пнула его в спину.

Все дружно повернулись.

– Ну… ориентировочно, – виновато добавил Мика, – в общих чертах…

– А ты… вы, то есть, оказывается, не только с Призрачным Егерем дружить умеете, – после долгой паузы сказал Платонов. – Мы тут завод собрались по кирпичику разносить, а у вас уже, как говорится, все ходы записаны? Так Пигмей что – не погиб? – то старички на мою печальную весточку о нем никакого внимания не обратили, помнишь, Рубец?

– Угу.

– В общем, так, – не выдержав, влезла в беседу Ксанка, – что с Пигмеем, где он – не ваше дело. Артефакт просто так в руки не дастся, за ним еще по порталам поскакать надо. Но, если что, есть люди, которые в вашей очереди первыми стоят. К примеру, дядя Леша Мотыль, что Пигмея спас. Вот он пускай и решает, что делать дальше.

– Это если после вчерашнего он жив остался, – ответил ей Летчик.

– А еще есть Лесничий, Фельдшер Последней Надежды, Схимник, Призрачный Егерь, наконец. Их мнение вас совсем не интересует? А у них, по-моему, на имущество Зоны больше всех прав имеется.

– О чем вы тут спорите? – шепотом спросил американец у Растишки. – И когда мы уже пойдем за нашим артефактом?

Анархист так же тихо ответил:

– Видите ли, сэр… пока что это далеко не ваш артефакт. Соискателей оказалось слишком много, причем у каждого имеются убедительные аргументы в свою пользу. Крупнокалиберные и многозарядные. Честно говоря, ваши шансы на успех я оцениваю как нулевые. Миссия невыполнима, сэр.

– Но у меня приказ!

– Ваш коллега из России тоже имеет такой приказ. И вон тот сталкер в броне получил такое же указание от своего правительства. А эти ребята с добрыми глазами мясников выполняют заказ какого-то олигарха – может быть, даже вашего, что, согласитесь, куда серьезнее капризов государственных чиновников, всех вместе взятых.

– О чем бормочете по-иноземному? – прищурился Колдун.

– Будешь смеяться – все о том же. Заморский гость жуть как мечтает завладеть артефактом. Руки, говорит, на себя наложу, если не добуду. Или на того, кто добудет.

– Растишка, ты когда-нибудь устаешь трепаться? – хмыкнул Платонов.

– Не знаю, не пробовал.

Рубец встал – третий тост, ребята! – подождал остальных, выпил, не чокаясь. И замер, уставившись на дальний склон.

– Ребята, у кого бинокль под рукой?

Черномор протянул ему бинокль:

– Что увидел?

– Да вон, группа вдоль забора завода идет. Уж больно целеустремленно чешут.

– Кто такие?

– Вольняшки, – ответил Рубец, глядя в бинокль. – Пятеро.

– У забора? Странно, – сказал Платонов, уставившись в коммуникатор. – У меня там никого нет.

– Значит, выключили свои КПК. Мика, это, случаем, не Мотыль сотоварищи?

– Если Мотыль, значит, идут к порталу! – подскочил Растишка. – Ребята, а пошли за ними? Там на месте и решим все наши споры окончательно! Сэр, вэлкам тугезер!

Уговаривать никого не пришлось. Через мгновение у костра остался только хмурый Колдун. Он неторопливо перевернул шашлык, выцедил стаканчик водки, закурил и философски сказал, глядя вслед торопящимся сталкерам:

– Ничему вас Зона не научила, ребята. Ты им про аномалии да про мутантов, а в ответ – один хабар на уме…

Мотыль с товарищами направлялись к месту, где, по рассказам Пигмея, находился портал. После обильного завтрака шли быстро, не ввязываясь в разговоры с другими сталкерами. Да те после вчерашней мясорубки и не больно приставали. Идут и идут. Мало ли куда…

Они обогнули завод, поднялись из котловины. Здесь сталкеров не было вовсе.