А тут – ни с того, ни с сего – потянуло в воздухе классической Грозой. И ребята, дабы не множить трупы в одном месте, решительно бросились искать укрытие. А покойник, естественно, в этом одном месте и остался.

– Время тянешь, лесовик, – укоризненно сказал Схимник. – Мы про Летчика намного быстрее рассказали.

– Хорошо, закругляюсь, – согласился Лесничий. – Гулял по Мертвому лесу в эту пору прекрасную некий развеселый я. Вижу – наемник. Судя по позе – не отдыхает. По своей природной любознательности подошел ближе. Труп. Во рту, извиняюсь за деталь, мухи копошатся. Я и пошел дальше. Через пару шагов оглянулся – случайно. И увидел, как с чистого синего неба словно серебряное копье слетела молния. Точно в сердце наемника. Вздрогнул труп. И громко застонал…

– Иди ты! – отец Пимен размашисто перекрестился.

– Что было делать некоему развеселому и порядком обалдевшему мне? Забрал, ясен пень, парня, притащил к себе. Как мог, оказал медицинскую помощь. Я, конечно, не Фельдшер, но тоже в молодости брошюрки почитывал, были среди них и о первой помощи. На пятый день затянулись раны, только рубец от них остался. На восьмой день парнишка уже самостоятельно ложкой начал махать. А через две недели ушел и притащил мне артефакт, известный как «Навигатор». В благодарность, наверное. Где взял? А Зона его знает. Я не спрашивал.

– И все? – прищурился отец Илиодор.

– Все. Только, ребята, если в самую лютую Грозу вы увидите сталкера, собирающего под кислотным дождем грибы среди аномалий, знайте – это сто процентов мой Рубец. Зоной отмеченный, ею убитый и ей же возвращенный.

Все невольно посмотрели вслед ушедшим сталкерам, но дорога уже была пустынна.

– Остался Платонов, – после долгого молчания сказал отец Георгий.

– Ты и расскажи Пимену про него, – предложил отец Илиодор. – Тоже фрукт своеобычный. Обратили внимание? – у всех сталкеров в Зоне обязательно есть прозвище. А у него – фамилия. Только у него.

– Да, действительно необычно.

– Пришел он в Зону как в турпоход – с одним ножом. Как умудрился обойти блокпосты вояк, неизвестно, – задумчиво начал рассказывать отец Георгий. – Как смог не вляпаться ни в одну из аномалий – тоже удивительно. Только дошел аж до Деснянска. Там его бандиты и скрутили. Видно, сопротивлялся он крепко, чем ребяток в край разозлил. Так разозлил, что они его даже не стали убивать…

Когда пришел в себя, обнаружил, что висит он, привязанный за руки к крюку на потолке – знаете, на них раньше люстры вешали. Ноги до пола всего пару сантиметров не достают. Причем одна нога сломана. А напротив лица к косяку его собственным ножом бумажка пришпилена. В которой давешние собеседники, не особо выбирая выражения, желали ему долгих лет жизни и скорой встречи с местными монстрами. А за разбитым окном бушует Гроза…

– Тебе бы, Георгий, книжки писать, – покачал головой отец Илиодор. – Какой раз слушаю, а все равно внутри все сжимается. Давай про ловца.

– Сейчас. Короче, как Платонов умудрился дотянуться до ножа, выдернуть его и перерезать веревку – знает только он. И еще ни разу не проболтался.

– Может, сказки? – робко предположил отец Пимен.

– Про веревку? Нет, информация точная. Те ребятки ведь на всю Зону о своем подвиге раззвонили – хвастали. Иначе как бы он потом их всех нашел?

– Про ловца!

– Теперь про ловца. Освободился Платонов и на одной ноге выбрался на улицу. Я так думаю, о Грозах он тогда не имел ни малейшего представления. Потому и выполз в самый апогей. И почему-то остался жив. А на улице бегает в поисках свежего мяска ловец. И встретились ловец и Платонов. И набросился ловец на Платонова. И зарезал чуть живой Платонов здоровенного ловца…

– Блин! – только и смог вымолвить потрясенный отец Пимен.

– После Грозы шли мимо по своим делам анархисты. Смотрят – из-под туши ловца человеческие ноги торчат. Решили проявить милосердие, вытащили. Кто такой, спрашивают. А он им слабо, но твердо отвечает: я – Платонов. Так и остался парень без прозвища.

– Да, Зона каждого из них отметила, – тихо сказал Призрачный Егерь, – но есть что-то такое, что их всех с Ней объединяет. Интересно, что? Почему Она выбрала именно их?

– Ну, она и тебя выбрала, – буркнул отец Илиодор, закашлялся, поперхнувшись. – Извини…

– Нет, ничего. Ладно, давайте, что ли, прощаться.

– Один вопрос, – быстро сказал отец Пимен. – Зона выбрала их. Породнились они с ней. Все ясно. А мы? Мы – трое? Тоже как-то породнились?

– Скоро узнаем, – засмеялся Схимник, хлопнул отца Пимена по плечу и вышел за хлипкую изгородь. Его легкие шаги внезапно сменились странным звуком – будто большая птица захлопала крыльями. Раз, другой. И стихло…

Лесничий снова залез в свои карманы, выудил тряпичный комок, развернул.

– Ты что? Артефакт без контейнера таскаешь? – ахнул отец Георгий.

– А что ему сделается? – рассеяно пробормотал Лесничий и направился к дороге, водя перед собой тускло светящимся шаром голубого цвета.

– Как он работает-то? – спросил отец Пимен. Лесничий пожал плечами:

– Шут его знает. Просто закрываю глаза и начинаю представлять место, куда хочу попасть. А он в какой-то момент прямо тянет за собой. Открываю глаза – приехали.

– А сталкеров с его помощью как из пространственных пузырей выводил? Не к ним же летал?

– По коммуникатору. Они мне местность вокруг себя описывают, а я сижу с закрытыми глазами. И неожиданно начинаю видеть их тропки, деревья, овраги. Потом будто бы иду, сам сталкерам приметы пути выкрикивать еле успеваю. А они уж по этим приметам из пузырей и выходят. Говорю же – шут его знает. То ли я им пользуюсь, то ли он со мной играется. Ладно, счастливо оставаться, – Лесничий действительно закрыл глаза и медленно зашагал прочь.

Вскоре его коренастая фигура окуталась мерцающим ореолом. С земли поднялось облачко пыли, закружилось маленьким смерчем. Раздался негромкий хлопок. Пыль медленно осела.

– Вот так и работает этот чертов «Навигатор», – неизвестно кому сказал отец Илиодор, возвращая челюсть на место.

Они втроем дружно оглянулись. Призрачный Егерь тоже уже исчез, правда, без световых и звуковых эффектов.

– Ну что? Гости ушли, хозяевам можно начинать мыть посуду? – улыбнулся отец Георгий.

– Ты здесь хозяин, тебе и мыть, – засмеялся отец Илиодор.

Только отец Пимен все еще продолжал вздыхать, удивленно крутить головой и изредка восклицать:

– Нет! Ну, надо же! Кто бы мог подумать!

Они зашли в дом, лениво развалились на спальниках, лежавших вкруг обрезка железной бочки с чадящим костерком внутри – ни тепла, ни света. Сталкерский ночник.

– Да с чего ты решил, что Зона нас выбрала? – после долгого молчания спросил отца Пимена Георгий. – Скорее, это мы выбрали Зону. Тогда еще… в той жизни, что однажды закончилась Большой Грозой. Когда ее еще не было.

– Кого-чего не было?

– Никого и ничего. Ни Зоны, ни Грозы. А была просто зона отчуждения. И заброшенная деревушка – уже тогда заброшенная. Задолго до Аварии даже. А в ней – чудом уцелевшая церковь. Помните? Еще по дорогам ездили грузовики, что сейчас ржавеют на Могильнике. И никто из сталкеров даже не подозревал, что есть такое слово – сталкер.

– Глубоко копаешь, Жора, – хмуро усмехнулся отец Илиодор. – То было в другой жизни. И, по-моему, не с нами. Приснилось просто, сразу троим, вот так как-то…

– Ничего не приснилось! – возразил отец Пимен потвердевшим голосом и рывком сел на колени. – Я здесь именно для того, чтобы ту – другую – жизнь вернуть! А ты, Илиодор, – ты зачем на Рубеже каждый день под пули лезешь? Просто так?

– Как говорил Портос – «я дерусь, потому что дерусь!», – засмеялся отец Илиодор. – Только нам свои проповеди не читай, пожалуйста. Мы свои!

За стеной кто-то шумно завозился, деликатно откашлялся в кулак. Сталкеры вскочили с лежанок, подхватили оружие.

– Святой отец, ради бога, только без перестрелок! – выставив перед собой ладони с растопыренными пальцами, в помещение медленно вошел пышноусый Мыкола – военный с Заставы.