Узрев оную в дверном проеме, одной рукой подпирающую бок, а другой грудь прижатого к стене слуги, эр Каунер уверовал в собственную скорую и мучительную гибель. Слуга все еще пытался блеять о том, что пускать не велено, но благоверная чуть сильнее надавила на его грудную клетку, прервав тем самым все возмущения.

— Стейисия, как я рад тебя видеть! — выжал из себя кислую улыбку Исидор. — Что-то случилось, дорогая?

Слуга испарился из помещения.

— Видимо, никак, — оценила потуги супруга, с прищуром оглядывая главу Ордена. — Поговаривают, что сбежавший вампир оставил на тебе свои отметины.

Озвучивая фразу за фразой, Стейисия прохаживалась по комнате так, что ее маршрут постепенно приближался к столу ее мужа. Исидор инстинктивно поджал под себя ноги. Этот момент не ускользнул от цепкого взора его жены.

— А помнит ли мой драгоценнийший супруг о том, что по этому поводу гласит брачный контракт? — При этих словах пышная госпожа эр Каунер зашла с боку и совершила бросок, с не вяжущейся с ее внешним обликом скоростью, резко задрав одну штанину супруга.

Увиденное, даже при всем своем боевом настрое, выбило Стейисию из колеи. Исидор тяжко вздохнул.

— Неспособность материально обеспечить свою супругу, а равно как и значительная потеря здоровья, связанная с профессиональной деятельностью и являющаяся причиной изменения сущности супруга влечет расторжение брака по инициативе супруги с выплатой, обозначенной в приложении N7, компенсации в натуральном или денежном эквиваленте, возврат приданного, с учетом процентов за пользование чужими денежными средствами за время брака, а также средств полученных на основании использования приданного, — без запинки продекламировала она.

Перед Исидором предстало во всей красе то, с чем он останется в итоге.

— О каком изменении сущности ты ведешь речь? — глава Ордена взял себя в руки.

— Именно об этом, — ткнула пальцем ему в ногу дорогая супруга, — думаю, все расползется как гангрена по твоему телу. И сам ты станешь добычей своих рыцарей, переродившись в нечисть.

— Поимка вампира дает возможность получить лекарство, — полуприкрыв веки спокойно парировал он. — Дай лишь время. Все равно процедура расторжения брака достаточно длительная и пара дней для тебя роли не играет.

— Я хочу расторгнуть брак до того, как ты переродишься, дабы не быть связанной узами с чудовищем.

— Умно, а если расторгнем брак, а я найду лекарство? — при этой мысли Исидор позволил себе улыбку, — То будешь бегать ко мне три раза в месяц?

Невзирая на полученные травмы, реакции глава Ордена не растерял и вполне ловко нырнул под стол от летящей ему в голову вазы.

— У тебя есть два дня! — гавкнула Стейисия, хлопнув дверью.

Странная, тягучая, сладкая слабость разлилась по всему телу, так что на несколько секунд я даже замерла. В памяти так услужливо всплыли подробности поцелуев с «князем Одридским» на балу. Не знаю, умеют ли вампиры краснеть (со стороны не доводилось ни разу этого наблюдать), но по ощущениям лицо баронессы пылало. Тело между тем жило своей жизнью и испытывало странные приливы тепла, даже если это списать на приступы страсти. Сначала волна жара прошлась по всей периферии, от ног и рук стекаясь к животу. Потом припекающий комок сместился к солнечному сплетению. Следующим этапом появились едва заметные ощущения прохлады в конечностях. И в этот момент не мою затуманенную голову осенило. Он же меня сейчас сожрет и не подавится. Тело на вопли разума откликалось вяло и не охотно. Раздвоенность ощущений сбивала с толку: тушка баронессы явно наслаждалось процессом.

Попыталась освободиться. Не получилось. Совершенно беспомощно завозилась, вытягивая баронессины конечности из капкана Лаиентра. Попытки получились вялые: двое против одного. Тогда я собрала остатки силы воли и дала четкую команду нерадивому организму.

Он на удивление резво сомкнул зубы на мягких тканях вампира. Раздался едва слышный удивленный стон. Во рту появился солоноватый привкус. Ощущения изменились. В уже холодные конечности стало возвращаться тепло. Тут меня и решили отпустить.

Я резко отпрыгнула от вампира, проехав немного по грязи на четвереньках. Дождь почти кончился. Сквозь заросли веток заглянула луна. Я подняла лицо и встретилась с насмешливым взглядом Лаиентра. Несмотря на общую бледность, физиономия Шеос выглядела как никогда живой и довольной. От откровенной улыбки во все тридцать два его удерживала разве что кровоточащая нижняя губа.

— Я уже думала, не удалиться ли мне, чтобы не мешать вам, — хрипло рассмеялась баронесса.

Я оглянулась.

— Где Клесс? — совсем нервно прозвучал мой голос.

— Не переживай, жив твой каттис, — хмыкнула лиса. — Отдыхает.

Она кивнула в сторону кустов. Я бросилась туда. Там, облокотившись на ствол дерева, сидел Клесс. Он прикрыл глаза и мерно дышал. Тряхнула его за плечо. Каттис сонно заворочался.

— Клесс!! — гавкнула я в его ухо. — Ты что, дрыхнешь тут?! Меня там чуть не сожрал…

— Не буди. Пусть отлежится, для него такая потеря сил была существенной. Но думаю, сегодня он быстро восстановится, — раздался почти над ухом голос вампира. — Может, пока уделишь мне пару минут?

Совсем рядом раздался треск сучьев. Мы синхронно оглянулись — около нас осела наземь лиса. Лаиентр подошел к ней и присел рядом.

— Нужно ее тоже уложить на точку выхода силы, — резюмировал Лан.

Я вопросительно посмотрела на него.

— Моя регенерация займет еще некоторое время, — вздохнул вампир, — один я ее не донесу.

Вспомнив дыру в груди, которую бинтовала, я усовестилась и взяла лису за задние ноги. Лаиентр подхватил за передние.

Тащили, как мне показалось вечность, сквозь заросли и кусты. Когда очередная ветка вновь попыталась оставить себе на память, пусть даже не совсем мой, левый глаз, терпение закончилось.

— Долго еще?! — прошипела я, пытаясь в кромешной темноте зарослей рассмотреть лицо Лана.

— Я уж думал и не спросишь, — сказал он в ответ. — Еще чуть левее и пришли.

— Здесь, — резко скомандовал Лан, так что я едва не упала, зацепившись ногой о корягу.

Вампир не дал мне свалиться, поймав за шиворот. Лисья туша подозрительно ровно и плавно легла на тускло светящийся мох. Поморщившись, Лан подтянул меня все так же за ворот к себе. У меня перехватило дыхание. Сожрет, как пить дать. После всех моих заслуг — точно… И родные не узнают, где могилка моя…

Он еще некоторое время смотрел на меня с непроницаемым выражением лица. Я почувствовала, что все эти кошки-мышки мне начинают надоедать. Решил есть, так ешь, что тут издеваться-то? Да что он вообще себе позволяет?! Я его спасла, между прочим, а то, что сама и отравила — это мелочи с кем не бывает? Он еще и смеется?!!! Лаиентр и вправду улыбался.

— От страха до ярости, разгон за секунды, — продолжал скалиться вампир. — Потрясающая гамма эмоций.

— Ну что подкрепился?! Доедать когда будешь? — уже спокойнее спросила я.

— Кхэм, прости что? — спросила эта наглая белобрысая морда.

— Ты! Меня! Чуть! Не сожрал! — я обвиняющее ткнула пальцем в грудь кровососа.

Ответом мне был лишь хохот, прерываемый иногда кашлем.

— Пошли где светлее, думаю там тебе будет комфортнее, — отсмеявшись, предложил он.

Я пошла за ним как овца на закланье. Вроде бы и убивать не убил, оборжал только. Непонятно и неприятно.

Мы вышли на небольшую поляну, где по краям деревья росли совсем низкие, а небо было видно. Тучи уже совсем разошлись и было видно местную луну. К совести последней следует заметить, что обязанности свои она исполняла исправно. Было достаточно светло.

Недалеко от центра поляны росло причудливо изогнутое дерево: одна часть ствола была параллельна земле, а другая вполне нормально возвышалась вверх.

Лан сел на такую, созданную природой, скамейку и прислонился к вертикальной части дерева. Я села рядом.

— Ты первая, — опередил меня вампир.

— Ты вообще был при смерти? Или притворялся просто?! — возмутилась я.