Словно в ответ на ее мысли, она заметила двуколку Шэйна, пылившую по дороге. Быстро надев шляпку, посмотрев в зеркало, поправив заколку для волос с жемчужиной, которая досталась ей в наследство от матери, и еще раз критически окинув всю себя взглядом, Касси приготовилась к встрече.

Она едва дождалась, пока он подъедет. Одно лишь приличие удерживало ее от того, чтобы не распахнуть дверь и не кинуться ему навстречу. Секунды ожидания, пока он выходил из двуколки, привязывал лошадь, поднимался по ступеням крыльца, казались неимоверно длинными. Лицо его вспыхнуло от удивления, когда дверь распахнулась, едва он постучал.

— Быстр, как всегда, — начала Касси, на щеках которой выступил легкий румянец, отражавший ее неловкость от ее собственной поспешности.

— Не быстрее тебя, — ответил он чуть иронично, с радостью замечая красноречивый румянец.

— Не хотелось бы опаздывать к началу службы.

— Мне тоже, — ответил он столь же серьезным тоном, и лишь в глазах светились веселые искорки.

Полностью растерявшись, Касси подхватила сумочку и зонтик.

— Я готова.

Губы Шэйна слегка изогнулись при этих бессмысленных словах, и он, чуть склонившись в сторону двери, произнес:

— После вас.

Касси позволила Шэйну помочь ей подняться в двуколку, затем почувствовала, как экипаж наклонился, когда он поднялся с другой стороны. Взглянув на него из-под края своей шляпки, Касси заметила, что на лице его все еще сохранялось удивление. Она продолжала неотрывно смотреть на него, пока до нее наконец-то дошла вся комичность ситуации. У нее, наверное, был такой вид, словно ею выстрелили из пушки, так она торопилась! Касси чуть наклонила голову, чтобы скрыть внезапную улыбку. Она удивилась, что он до сих пор не расхохотался.

Ее слегка удивила хрипотца, проступившая в его голосе, когда он сказал:

— Мне кажется не вполне уместным целовать тебя перед церковной службой.

— Мне тоже так кажется, — прошептала в ответ Касси, чувствуя, как все ее тело сжалось в томительном предчувствии.

— Далеко не лучший вариант начинать так воскресный день, — пробормотал Шэйн.

— Не лучший, — эхом повторила она, внезапно обнаружив, какой тесной вдруг стала двуколка и как ужасно близко оказался Шэйн.

— О нас будет говорить весь город, — продолжил Шэйн, склоняя к ней голову.

— Будет, — согласилась Касси, чувствуя его дыхание на щеке.

— Мы, вероятно, никогда не услышим конца этого разговора, — произнес Шэйн, его губы замерли в миллиметре от ее губ.

— Никогда, — ответила Касси, совершенно не беспокоясь, даже если соседи станут кричать об этой новости во все горло с крыш своих домов.

— В таком случае, — заявил Шэйн, внезапно выпрямляясь, — нам следует немедленно трогаться.

Она заморгала, стараясь прийти в себя. Шэйн взмахнул бичом, и лошади тронулись в путь. Успев схватиться за край двуколки, Касси попыталась выпрямиться, но вместо этого едва опять не вылетела из коляски.

— Давай-ка держись покрепче. Мы же не собираемся опаздывать.

Касси с удовольствием придушила бы его. И если бы он не насвистывал веселой мелодии, можно было бы подумать, что он разочарован не меньше ее. Она чувствовала себя как тряпичная кукла из кукольного театра, тогда как он был столь же уверен в себе, как бостонский банкир.

Когда они въехали в церковный двор, Касси заметила, как несколько голов повернулись в их сторону с видимым изумлением. Вскинув подбородок, Касси надеялась, что значение воскресного праздника западет в сердца ее соседей.

Шэйн помог ей сойти с экипажа, и когда они направились к дверям, друзья и соседи Шэйна приветствовали его. У самой двери Касси почувствовала, как кто-то дернул ее за рукав. Обернувшись, она увидела женщину, четверо детей которой стояли рядом, держась за ее ситцевую юбку.

— Миз Дэлтон? — нерешительно спросила женщина.

— Да, я Кассандра Дэлтон.

— А я Нелли Портер. Мой муж работает у мистера Лэнсера.

— Да? — Касси ободрила ее, желая узнать, чего добивалась от нее эта женщина.

— Слышала разговор, будто вы учительница.

— Да, была. — Касси почувствовала, как стоявшие поблизости повернули головы, переваривая эту информацию. — В Бостоне. Но сейчас я не преподаю.

— Мне очень хотелось научить своих детей. Могли бы вы взяться за это?

Просьба ошарашила Касси.

— Вы знаете, что сейчас я развожу овец?

Женщина кивнул а.

— Я бы с большим удовольствием дала уроки вашим детям, но боюсь, у меня не будет для этого времени. Вы могли бы…

— Я не умею читать, миз Дэлтон. — Голос женщины прозвучал бесцветно и невыразительно, но Касси почувствовала сожаление и неловкость, проступившие на ее гордом, морщинистом лице. — Но мне хочется, чтобы дети стали грамотными. Мне хочется, чтобы они умели читать, писать, знали арифметику. У нас нет школы, потому что мы никак не можем найти учителя, который согласился бы приехать сюда учить наших детей.

Касси почувствовала, как сердце ее сжалось от жалости и восхищения перед мужеством стоявшей перед ней женщины, решившей сознаться в отсутствии собственного образования, если это могло помочь ее детям.

— Может быть, один-два раза в неделю после ужина, — нерешительно начала Касси, не представляя себе, как ей удастся втиснуть эти уроки в и без того напряженный распорядок дня.

— Спасибо вам большое, мэм. Мой Генри отработает у вас на ферме все, что полагается за учебу.

Касси почти физически ощутила, как толпа недоуменно напряглась.

— Я не собиралась брать с вас плату за уроки, миссис Портер…

— Нам не нужна милостыня. Судя по тому, что я слышала, вам вряд ли помешают лишние мужские руки. — Женщина, как показалось Касси, с трудом сдержала слезы, готовые было брызнуть из глаз, но ее лицо не утратило гордого вида. — Весьма признательна. Если вам что-либо понадобится, приходите к Нелли.

Прежде чем Касси успела ответить, женщина повернулась и растаяла в толпе, входившей в церковь.

— Ты отлично поступила, Касси. — Шэйн крепко стиснул ей руку, предлагая взять его под руку. Так они поднялись по ступеням и вошли в церковь. Касси не знала, не показалось ли ей, что на лицах соседей мелькнуло новое выражение растущего уважения.

Они нашли свободное место и присоединились к хору, уже исполнявшему мелодию. Мелодия торжественного гимна вливалась в ее душу. Касси окинула глазами неприхотливое церковное строение, состоявшее из одного зала. Она поняла, как не хватало ей дружеского расположения соседей и друзей, того, что всю свою жизнь она воспринимала как нечто само собой разумеющееся.

Мелодия закончилась, Касси опустилась на жесткую скамью. Шэйн подсел чуть ближе, чем требовали приличия. Касси взглянула на свою небольшую светлую ладошку, утонувшую в его огромной загорелой руке. Легкое пожатие его пальцев согрело новым и непонятным доселе образом. Она, чувствовала себя защищенной, пользующейся вниманием, желанной. Странно, но ей необходимо было чувствовать сразу все три этих чувства. В данный момент ей хотелось забыть все, что разделяло их.

Первая часть проповеди прошла очень быстро, хотя Касси и не расслышала многое из того, о чем говорил преподобный Бичер. С каждым мгновением она все более явственно ощущала стройное тело Шэйна, прижимавшееся к ней.

Проповедник не переставая говорил. Шэйн как бы ненароком сжал ее руку. Он нежно провел по ее пальцам, погладил вокруг суставов, затем провел вдоль ладони. Каждое его движение вызывало в ней серию микровзрывов. Касси хотелось узнать, понимал ли он, что делал и до чего может ее довести, если будет продолжать свои неторопливые поглаживания.

Когда на пианино зазвучали аккорды гимна «Ближе к тебе, мой Боже», она резко убрала руку. Щеки ее пылали. Касси старалась сосредоточиться на словах песни. Безотчетно заглянув в глаза Шэйну, она увидела в них горящее неуемное желание.

Касси сидела выпрямив спину, в безукоризненной позе, держа себя безупречно. Если бы не улыбка, тронувшая уголки губ Шэйна, она полностью контролировала бы себя.