— Стар тут ни при чем. Всему виной ограды.

— И, поставив ограды, я убила его. — Сдаваясь, Касси опустила голову.

— Ну, не спеши с выводами. Он еще не умер. Он сильно ослаб, но ты же не оставишь его в беде.

— Ты и вправду считаешь, что у него есть шанс?

— У него же есть ты, и ты в него веришь, не так ли?

Касси кивнула, беззвучно соглашаясь. Шэйн приподнял вверх ее подбородок, заглядывая в бездонные глаза.

— Вряд ли у него есть иная, более веская причина, чтобы поправиться.

Касси опустила ресницы, стараясь скрыть свои мысли, но прежде она успела заметить изголодавшееся выражение, мелькнувшее на лице Шэйна. Как бы ей хотелось, чтобы вода и ограды никогда не вставали между ними; но если б их не было, она, скорее всего, торчала бы сейчас в Бостоне, а не в кольце его рук. И внезапно мысль эта показалась ей совершенно невыносимой.

Взрыв потряс тишину, подняв в воздух куски камней и грязи, взволновав воды струившейся реки. Касси смотрела, как плотина, которую она с таким трудом возводила, рухнула в несколько секунд. Шериф не мог спрятать сияющего радостью взгляда, когда крутанул рукоятку электровзрывателя. Касси стояла, сжимая в руке врученное шерифом постановление суда, то самое, которое прислал Шэйну его адвокат.

Так как ограничительное постановление суда пришло уже после того, как она построила дамбу, они добились второго решения, обязывавшего местные власти разрушить дамбу. Шериф не стал откладывать дело в долгий ящик. Рано утром он появился у нее в доме, окруженный толпой владельцев соседних ранчо. Джекоб Робертсон возглавлял всю эту банду, его лицо сияло триумфом. Прочитав решение суда, Касси спросила:

— Когда вы намерены выполнить его, шериф?

— Сейчас, — ответил он, преисполненный осознанием собственной власти и того, что мог унизить ее.

— В этом приказе нет ни слова о том, что все эти люди должны находиться на моей земле, не так ли?

Шериф снял шляпу и почесал макушку, покрытую жидкими волосами.

— Ну, право, я не думаю…

— В таком случае я предлагаю вам как представителю закона приказать им покинуть мою землю, прежде чем я выдвину против них обвинение в нарушении частной собственности.

Лица соседей исказило презрение, когда шериф полностью согласился с ней. Однако теперь, когда она стояла и смотрела, как исчезла ее плотина, она сама не знала, так ли уж это важно, что половина соседей не была свидетелями ее поражения.

Она лишилась своей козырной карты, а жизнь членов ее семьи по-прежнему оставалась в опасности. Едва зажившая рана на ноге Эндрю оставалась постоянным напоминанием неопределенности их положения, а также того, что именно она поставила всех их в такое положение. Увлеченная мечтами о новой жизни, она слепо завела их в смертельную западню. То, что не она уготовила всем им эту западню, служило слабым утешением.

С тяжелым сердцем она повернулась и направилась домой, зная, что там ее ждет взволнованная Милисент с горячим чаем и тысячей вопросов. Въехав во двор и спешившись, Касси увидела незнакомую лошадь, привязанную около дома. Сейчас ей только не хватало компании. Меньше всего на свете в этот миг ей хотелось видеть кого-либо.

Она глубоко вздохнула и приняла решительный вид, Касси не осмеливалась показать соседям всю меру поражения, которое она испытывала. Если они увидят, что она готова вот-вот сдаться, они навалятся на нее еще сильнее.

Открыв дверь, она с удивлением обнаружила Карла Фредерикса, восседавшего на кушетке и потягивавшего чай вместе с Милисент. Когда она вошла, он галантно поднялся с места. Его холеный вид мгновенно напомнил ей о своих брюках. Одной рукой она попыталась привести в порядок растрепанные ветром волосы. Холодная элегантность Фредерикса заставила ее почувствовать неловкость в своем собственном доме.

Она взяла чашку, предложенную Милисент, и опустилась на кресло напротив него.

— Мисс Милисент весьма любезно предложила мне чаю, пока я дожидался вашего прихода. — В мягком голосе Фредерикса звучал намек на вопрос, ответ на который он, казалось, уже знал.

Касси молчала, потягивая чай и страстно желая, чтобы он скорее переходил к цели своего прихода. Он ее не разочаровал.

— Я уже слышал о недобрых делах, случившихся сегодня утром, — начал он.

— Вы и весь Техас.

От него не ускользнула ее ирония, когда он усмехнулся своим беззвучным смешком.

— Вновь, моя дорогая, менталитет жителей маленького города потрясен. Однако я пришел заверить, что все происшедшее сегодня утром ни коим образом не влияет на мое к вам предложение. Я по-прежнему готов купить часть вашей земли. После случившегося сегодня утром вы и сами поняли, что от этой земли вам мало проку.

Касси не могла избавиться от чувства, что он что-то скрывал от нее.

— А почему вы так упорно хотите купить бесполезный участок земли, мистер Фредерикс?

— Как я уже говорил раньше, мне хотелось бы поправить ваше финансовое положение.

В его глазах вспыхнул знакомый блеск откровенного интереса, и Касси поежилась от неловкости под его пристальным взглядом.

— Мне кажется, вашему дяде предлагали не вполне справедливую сделку. — Он пожал плечами присущим ему элегантным жестом. — Мне не хотелось бы, чтобы с вами произошло то же самое.

Его замечание о дядюшке Люке предоставило ей паузу. Фредерикс первым предположил, что ее дядя, возможно, и не был злодеем, каким его рисовали Шэйн и его друзья.

— Вы хорошо знали моего дядю?

— К моему сожалению, я бы этого не сказал. Как бы мне сейчас этого ни хотелось. Возможно… — Он вновь пожал плечами.

— Возможно, что, мистер Фредерикс?

— Ничего, моя дорогая. — Он отхлебнул чая. Однако зерна сомнения уже запали в голову Касси. Возможно, если бы ее дядя продал землю, он был бы жив.

— Я удваиваю цену, Касси. Как джентльмену, мне больно подумать, что вы и Милисент можете пострадать из-за нескольких долларов.

Нескольких долларов! То, что он предлагал, вполне могло обеспечить им питание на всю зиму и кое-что еще бы осталось. Однако она упрямо решила не продавать землю, чувствуя, что земля служила ключом к пониманию причин дядюшкиной смерти.

— В данный момент я не планирую продавать, — Касси заметила, как резко напряглись черты его лица, прежде чем на нем появилась добродушная улыбка. — Но как только решу, непременно дам вам знать.

— Ни о чем больше и не прошу. — Фредерикс полностью контролировал голос, но Касси заметила в нем легкие нотки злобы, которые тот тщательно пытался скрыть.

Обе женщины смотрели ему вслед, пока он не скрылся.

— Что-то он мне не нравится, — заметила Милисент.

Касси буркнула что-то в знак согласия, все время прокручивая в голове сказанные им слова. «Возможно. Возможно что? Возможно, ее дядя не был убит? — Подозрения, никогда не покидавшие ее, возникли с новой силой, когда она смотрела вслед удалившемуся по равнине Фредериксу. — Присоединятся ли она и Эндрю к своему дядюшке, если она откажется сдаться?»

У Касси все сжималось внутри от предчувствия, когда она подходила к сараю; она понимала, что задуманное ею скажется на многих жизнях. А один из этих людей, возможно, никогда не простит ее.

Когда эта мысль пришла ей в голову, она сперва отмахнулась от нее, как от сумасшедшей и невозможной, но теперь она казалась ей единственным выходом. Касси пыталась отговорить себя, приводя всевозможные доводы, почему ей не следовало бы этого делать, почему не следовало бы так поступать, почему ее замысел не сработает. Что ненависть, которую она породит, перевесит то, что она надеялась выиграть. Но все же, когда она неоднократно проигрывала в голове те немногие варианты, находившиеся в ее распоряжении, Касси понимала, что у нее нет выбора.

Она вытерла вспотевшие руки о брюки, зная, что намеревалась, что называется, «сложить все яйца в одну корзину». Если Майкл откажется ей помочь и затем расскажет Шэйну о ее плане, все провалится, так и не начавшись.