Не веря своим ушам, Касси вскинула голову. Неужели Шэйн думает, будто ею можно манипулировать с такой легкостью? Неужели он считает, что, предупредив, запугав и чуть-чуть подтолкнув, сможет вынудить ее отказаться от своей собственности?

— Да, понимаю, как ты сейчас доволен. Ты сможешь сказать своим дружкам, что спас от страшной угрозы их скот и одним ловким движением обвел вокруг пальца эту незамужнюю одиночку-овцевода.

Гнев разрастался в ней с каждым мгновением, и она вдруг заметила, что стоит рядом с ним, всего на расстоянии вытянутой руки. Ее била неконтролируемая дрожь.

— Чего бы хотелось мне, — произнес Шэйн так, что бурливший в нем гнев едва ощущался, поскольку он старался не повышать голоса, — так это спасти твою глупую башку. Прямо сейчас, я и не знаю сам почему!

Они стояли друг против друга, каждый дрожа от гнева и еще чего-то иного. То, что оба догадывались о подспудных причинах напряженности, повисшей в воздухе, усиливало ее еще больше.

— Ты невыносимый дурак! Мне не нужно, чтобы ты меня спасал. Я не дамочка в расстроенных чувствах, так же, как и ты, в чем я абсолютно уверена, не джентльмен!

Образы распаленных тел, взывающих к единственной заветной цели, внезапно промелькнули в глазах у обоих. Удушающая пелена неосуществленного желания пронизала окружающий воздух, и этот перенасыщенный эмоциями воздух проник глубоко внутрь, когда оба почти одновременно и совершенно безотчетно вздохнули.

— Тебе следовало бы надеяться, что я джентльмен, — сказал очень тихо Шэйн, делая шаг навстречу.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, не отступая ни на шаг, ощущая жар, излучаемый его телом.

— А вот что, — прорычал он, хватая Касси за руки и привлекая к себе. Губы его властно коснулись ее губ, не отпуская от себя. Волнующее вторжение началось. Касси с трудом боролась с нахлынувшими воспоминаниями о его объятиях и о руках, отыскивающих самые чувствительные места ее тела.

Затем постепенно Шэйн почувствовал медленную капитуляцию, как если бы она таяла в его объятиях. И столь же внезапно он понял, что стал объектом наступления. Чертыхаясь, он пытался сдержать ее, а она пинала его обутые в ботинки ноги и яростно колотила крохотными кулачками по его широкой груди. Сперва он подумал, что она просто сопротивляется, но когда ее башмак ударил по незащищенной ботинком кости, он выпустил ее и принялся растирать ушибленную ногу.

— Проклятие, — пробормотал Шэйн, пятясь назад.

Прерывисто и тяжело дыша, Касси бросила на него яростный и торжествующий взгляд. Ему опять едва не удалось проделать с ней это. Ощущение его рук, слабость, которую он неминуемо мог вызвать в ней, чуть было снова не обезоружили ее, чуть было не подчинили ее. Однако один лишь взгляд, брошенный на текущую реку, умножил ее силы. Он, наверное, полагал, что заставит одинокую незамужнюю женщину расхныкаться и уступить его чувственному натиску, но она решила не сдаваться впредь с такой легкостью — даже если бы ради этого пришлось пинать его всю дорогу до самой Мексики.

Касси стояла у каменного камина, широко расставив ноги и держа в руках ужасное официальное послание. Письмо было вежливым, но окончательность принятого решения набатом звучала в мозгу. Вместе с письмом в конверте находился ордер, который удалось получить ее решительно настроенным соседям, запрещавший ей запруживать воду. Касси начала было сминать эти бумаги в комок, но затем, крепко зажав их в кулаке, торопливо вышла из комнаты и направилась к конюшне. Поспешно оседлала лошадь и вывела ее во двор.

Сосредоточенно думая о случившемся, Касси вскочила в седло и направилась на север в сторону соседнего имения. Она умышленно старалась не вспоминать, как Шэйн предупреждал ее, что суд выдаст ордер, запрещающий перекрывать воду. Тогда же он говорил, что не думает, будто она сможет выиграть, и надеется, что не выиграет. Все сильнее распаляясь, она прибавила хода.

Когда Касси наконец добралась до раскинувшегося на большой территории дома Шэйна, лошадь с трудом дышала, а ярость, охватившая Касси, удвоилась. Не обращая внимания на приличия, она забарабанила по тяжелой дубовой двери. Кипя от возмущения, ходила взад и вперед по просторной веранде. Не дождавшись ответа, Касси распахнула дверь и ворвалась в переднюю. Глянув по сторонам, она, к своему нарастающему раздражению, подумала, что дом, похоже, пуст. Это ее не остановило. Она двинулась вперед и оказалась в рабочем кабинете. Вернувшись назад, Касси пыталась предположить, где могла находиться гостиная. Т-образный коридор вел в трех направлениях. Остановившись лишь на мгновение, Касси устремилась по коридору.

Она открыла несколько дверей, выходивших в коридор, но все комнаты были пусты. Разочарованная, Касси продолжала поиски. Обнаружив, что и остальные комнаты пусты, она взбежала по лестнице на второй этаж и двинулась по длинному коридору, заглядывая во все комнаты подряд. Инстинктивно она повернула направо.

Добравшись до конца коридора, Касси услышала, как кто-то напевал под нос мелодию. Остановившись перед дверью, она прислушалась. Да, кто-то пел — и очень похоже, что Шэйн. Она нетерпеливо постучала и услышала его голос:

— Входи.

Торопливо ворвавшись в комнату, Касси сразу же заговорила:

— Знаю, это твоих рук дело, и не пытайся отрицать! Я…

Голос ее осекся, когда до нее дошло, где она оказалась.

Она увидела великолепное, обнаженное тело Шэйна, погруженное в ванную. Сперва его лицо застыло в шоке. Затем, когда шок прошел и до него дошла вся комичность ситуации, его губы расплылись в озорной улыбке.

— Могу предположить, что именно и должен был отрицать, но ты, наверное, извинишь меня, если я не стану вставать по этому поводу. В конце концов, я же предупреждал, что тебе не выиграть.

Его шутливый тон застал Касси врасплох. Она не знала, как быть: то ли корить себя за то, что ворвалась к нему, когда он принимал ванну, то ли за то, что не могла отвести глаз от этой великолепной картины, которую он собой являл. Независимо от того, что было между ними, то, что теперь произошло, выходило за все мыслимые рамки приличий.

— Я… я…

Слова, казалось, ускользали от нее, усиливая неловкость, что, судя по всему, еще больше позабавило Шэйна.

— Мне кажется, не следует сидеть в присутствии дамы.

Как зачарованная, Касси смотрела, как он готовился встать из ванной. Когда же стало очевидным, что он действительно встает, голос разума пробился сквозь ее помутненные чувства.

— Ты, ты…

Прежде чем Касси смогла пошевелиться, Шэйн поднялся из ванной, стряхивая с себя воду, как огромный зверь. В горле у нее внезапно пересохло, она застыла и не шевельнулась, даже когда его руки привлекли ее к себе. Ощутив, как влага с его тела проникла сквозь хлопковую ткань рубахи, Касси судорожно вздохнула.

Он прижал ее к неопровержимому свидетельству своего желания. С удивлением Касси отметила, что вместо того, чтобы ринуться назад, тело ее выгнулось дугой. Его ладони опустились ей на ягодицы, еще сильнее прижимая к себе, она почувствовала, как вода с его рук просочилась сквозь трусики и увлажнила кожу.

Несколькими легкими движениями Шэйн расстегнул на ней рабочую рубашку и сорочку. Груди ее всхолмились, получив нежданную свободу, и устремились навстречу его ищущим рукам. Также внезапно эти руки оставили в покое ее томительно побаливавшие соски и нетерпеливо скользнули к застежкам брюк. Расстегнув их и спустив вместе с трусиками, Шэйн привлек Касси к себе и прижал ее трепещущее тело к своей ноге. Потираясь о его мускулистое бедро, Касси прошептала его имя, моля отпустить. Шэйн приподнял ее и с наслаждением проник в трепетную плоть, сливаясь воедино.

Судорожно глотнув воздух, Касси скользнула к нему вплотную, не в силах поверить в свои поступки, не веря в ощущения, которые пробуждал в ней Шэйн.

Все мысли покинули ее, когда она обвила его ногами, инстинктивно прижимаясь к нему. Опустив голову, Шэйн взял губами сосок, не прекращая своих размашистых, глубоко проникающих поступательных движений.