Чиновник поклонился.

— Я имею честь видеть перед собой Моравена Толо, не так ли?

— Совершенно верно. — Моравен поклонился в ответ, почтительно и низко, словно перед ним стоял сам Правитель.

Старик вытащил из рукава свиток цвета слоновой кости и протянул Моравену. Затем вынул маленькую бронзовую печать и показал воину. Рисунок на ней соответствовал оттиску на красном воске, которым был запечатан свиток. Моравен сломал печать и развернул бумагу. Прочтя, он проговорил:

— Советник, должно быть, произошла какая-то ошибка.

Старик покачал головой.

— Нет, серркаи, никакой ошибки нет. Вы должны явиться в Вентокикан на шестой день Празднества. Там вам предстоит показать ваше мастерство во время поединка.

— Однако я никому не предлагал своих услуг.

— Это не имеет значения. Его Высочеству было предложено насладиться вашим искусством в качестве подарка к годовщине правления династии.

Моравен усмехнулся.

— В качество подарка? Кто же предложил ему меня?

Чиновник склонил голову.

— Госпожа Нефрита и Чёрного Янтаря.

— О, понятно. — Моравен тепло улыбнулся. — Её желание для меня закон.

Официальное одеяние Правителя тяготило Кирона больше, чем боевые доспехи. Он охотно променял бы роскошный пурпур, сплошь расшитый изображениями драконов, земных воплощений богов, на тяжёлую броню. Если бы вдобавок можно было укрыться за тяжёлой маской дракона! Кирон знал, что ему придётся каждое мгновение следить за выражением своего лица. Малейший промах был недопустим. Сейчас даже удар мечом будет лучше самой незначительной ошибки.

Двери длинного приёмного зала медленно отворились. Внутреннее пространство было разделено на три равные части восемью колоннами; каждая колонна символизировала одно из божеств Зодиака. Трон Дракона, на котором восседал Правитель, представлял Вентико — девятую звезду и главное божество, подчиняющее себе всех прочих. Широкая красная ковровая дорожка, отороченная по краям пурпуром, начиналась возле трона и заканчивалась у дверей. Только особы королевской крови имели право ступать по ней. Простой смертный оскорбил бы этим Небеса и лично Правителя. Это привело бы к страшным несчастьям; астрологи и советники Кирона могли бы подробно их перечислить. Во избежание вышеупомянутых последствий преступник был бы предан ужасной смерти; подобающие способы казни советники Правителя также знали наперечёт.

Советники присутствовали в зале в обязательном порядке. Однако они наблюдали за происходящим, сидя на циновках из тростника возле внешних стен зала. Чиновники Кирона расположились в верхней правой трети помещения, тогда как строго определённое число прибывших должно было разместиться напротив, по правую руку от своего Господина, каждый в соответствии с возрастом. Равновесие будет соблюдено, гармония сохранена.

Несмотря на то, что я ненавижу их господина, а он ненавидит меня.

Кирон сохранял невозмутимое выражение лица, наблюдая, как Правитель Пируст входит в зал. Он также был одет официально. В одеянии преобладал темно-синий цвет. Вышивка была не столь богатой, как на мантии Кирона. Кроме Ястреба, присутствовали изображения ещё двух божеств. Собаки — символ Гелосунда — бежали по подолу накидки, так что Правитель при каждом шаге словно пинал одну из них. На одеянии Пируста спереди, на рукавах и на спине повторялся один и тот же узор: огромный ястреб вонзил когти в змея, утверждая превосходство Дезейриона над Налениром.

Кирон нашёл, что это, пожалуй, чересчур дерзко и самоуверенно. Впрочем, Пирусту было свойственно подобное поведение. По крайней мере, у змея не было гривы огненно-рыжего цвета, как у погибшего брата Кирона. На первый взгляд могло показаться, что со стороны Пируста было грубо или, по меньшей мере, неумно облачиться в такое вызывающее одеяние именно на этом Празднестве. Но так рассудившие недооценили бы Правителя Дезейриона. Несмотря на деньги и оружие, которые Наленир передавал повстанцам Гелосунда, дезеи продолжали удерживать власть на землях захваченного княжества. И хотя у Кирона перед глазами находился пример — Керу, несравненных в воинском искусстве, он сомневался, что Гелосунд когда-либо снова станет свободен. Это означало, что рано или поздно Пируст доберётся и до Наленира.

Пируст был грозным соперником. Однако и у него имелись слабые места. Правитель Дезейриона верил в пророческие сны. Кирон давно уже не обращал внимания на подобную суеверную чепуху; тем не менее, он прислушивался к советам придворных астрологов и предсказателей. Это умиротворяло советников Правителя и, таким образом, сильно облегчало Кирону жизнь. Главное, чтобы Пируст поступал так же, тогда все будет в порядке.

Пируст ступил на ковровую дорожку, и в то же мгновение его советники прошли в двери и заняли заранее отведённые им места. Вторя им, советники Кирона расположились на своих местах. Все вместе напоминало хорошо разученный сложный танец. Кирон знал, что каждый внимательно присматривается, оценивая противников, строя разнообразные предположения и тщательно запоминая всевозможные мелочи, которые чуть позже смогут помочь во время переговоров. Если бы они прикладывали хоть малую толику подобных усилий к своим обычным делам, Княжества давно бы достигли небывалого расцвета.

Пируст прошёл половину пути от дверей, и Кирон поднялся, положив скипетр с набалдашником из конского волоса на подлокотник трона. Краем глаза он заметил, как дёрнулся при этом старший советник. Он разочаровывал Кирона все больше. Правитель втайне почти надеялся, что советника хватит удар. Тогда на его место можно было бы назначить кого-нибудь, кто не был в преклонных годах ещё во времена правления отца Кирона.

Когда Кирон опустил скипетр, лицо Пируста не дрогнуло, оставаясь неподвижным, словно каменная маска. Однако на мгновение он замер посреди алой дорожки. Один из его советников заметил это и застыл в растерянности. Невидимый счёт сравнялся. Пируст продолжил путь, едва заметно прибавив шагу, вновь и вновь отшвыривая гелосундских собак на подоле. Наконец он остановился между двумя последними колоннами и поклонился.

— По случаю годовщины правления твоей династии, Правитель Кирон, я от лица всех дезеи желаю тебе радости, процветания и долгих лет жизни.

Поклон был достаточно низким и долгим, чтобы произвести на Кирона впечатление. Вполне можно поверить, что он искренен.

Кирон подождал, пока Пируст выпрямится, и поклонился в ответ — далеко не так низко. Более глубокий поклон не соответствовал бы месту и обстоятельствам встречи. Однако Кирон выпрямился не раньше, чем это сделал Пируст. Старший советник посерел.

— Ты желанный гость в наших краях, Правитель Пируст, — Кирон взглянул на советников. — Пускай принесут кресло для Правителя.

Старший советник изменился в лице и прижал руку к груди. Двое служащих низшего ранга встали и подошли к дверям. Стражи Керу передали им небольшое кресло. Его установили неподалёку от трона, справа, на одной линии с колоннами. Служащие удалились — удивительно быстро, хотя и мелкими шажками, при этом не переставая почтительно кланяться обоим Правителям.

Пируст обернулся к своим советникам и рискнул улыбнуться.

— Походное кресло. Как заботливо.

— Хорошо известно, что ты чувствуешь себя удобней всего именно в таком, Правитель. — Кирон едва заметно кивнул. — Возможно, седло было бы ещё удобней, но провести сюда лошадь довольно затруднительно.

Пируст неловко опустился на сиденье.

— Понимаю.

Кирон тоже сел, намеренно расправив одеяние на коленях, так что стал ясно виден рисунок спереди накидки. Собака, терзающая ястреба. Кирон уже сделал первый выпад, упомянув о лошади в тронном зале. Согласно легенде, когда пала столица Гелосунда, дед Пируста въехал во дворец Правителя на своём коне и вылетел из седла, ударившись лицом о низкую балку. Это было, по мнению многих, крайне дурное предзнаменование для захватчиков Гелосунда.