Улан пошевелился. Его трясло мелкой дрожью.

— Вы правда так считаете, Ваше Высочество?

— Да, разумеется. — Голос Улана дрожал, и Кирон мельком подумал, что, возможно, ответственность окажется старику не по силам. — Киро может разговаривать с Келесом и Джоримом на расстоянии. А ты можешь говорить с ним?

— Когда-то мог. Но это было очень давно. Киро запретил мне.

— Ты можешь связаться с ним?

Улан поднял голову. Правитель откинул капюшон, чтобы лучше видеть лицо своего собеседника; оно было пепельно-бледным, на нём застыло тревожное выражение.

— Я так долго этого не делал, Ваше Высочество. Я чувствую, что Киро жив, но он очень далеко…

— Насколько далеко, Улан? В Дезейрионе?

Старик моргнул и уставился себе под ноги.

— Я не знаю, где именно, Ваше Высочество, но он дальше, гораздо дальше!

— Постарайся выяснить это. Постарайся связаться с кем-нибудь из них. Приступай. — Кирон встал и кивнул в сторону внутренних занавесей. — Я должен осмотреть его кабинет. Возможно, он оставил какие-нибудь следы; что-нибудь, что подскажет нам, где его искать.

— Да, Ваше Высочество.

Кирон нерешительно помедлил перед занавесью, сам не зная, отчего, и прошёл в кабинет. Комната выглядела почти в точности так, как во время его прошлого посещения, за исключением одной очень важной детали. Карта на стене разительно изменилась. Цепь островов доходила до Ледяных гор на юге; на северо-востоке пролегал Пряный Путь, вычерченный с невероятными подробностями вплоть до Долосана; кроме того, были и другие дороги через Пустоши. И Келес, и Джорим успешно справлялись со своими задачами.

— А я ничего об этом не знал! Ну, Киро, ты и в самом деле подлец!

Мир изменился, и Кирон знал, что должен бы радоваться этому, — ведь новые открытия обеспечат Налениру процветание и главенствующее положение на землях Девяти на протяжении многих поколений. Он мог бы снова объединить Империю и стать могущественнее, чем кто бы то ни было до него. Пируст стал бы его вассалом; весь мир принадлежал бы ему.

Но тут Кирон увидел на карте то, что заставило его кровь заледенеть в жилах. Там, где прежде плескались бескрайние воды Восточного моря, к северу от Ледяных гор, теперь располагался целый континент. По форме он напоминал падающую каплю, словно вытекшую сверху, из устья Золотой реки. Континент был огромен; на его землях с лёгкостью уместились бы Пять Княжеств и Эрумвирин в придачу.

Кирон смотрел на карту, не в силах отвести взгляд. На его глазах очертания континента изменялись, словно под пером невидимого картографа. Поднимались высокие горы и появлялись реки. Возникали новые города; они росли, исчезали без следа и вновь возрождались. Кирон видел изображения странных существ. На континенте само по себе появилось название. Правитель узнал почерк Киро.

Антурасиксан.

Весь континент целиком был начерчен кровью, медленно стекающей по стене. Кирон подумал, что она вот-вот начнёт капать на пол, но струйки темно-красной жидкости, казалось, подчинялись собственным законам.

Как и эта новая земля.

На глазах Кирона капли сливались в буквы, а буквы — в слова. Во рту у него пересохло.

Под изображением континента появилась надпись. Подобные были на многих картах Антураси. Кирон вновь узнал руку Киро. Это было предупреждение, ясное и недвусмысленное. Предупреждение, которым невозможно было пренебречь.

Здесь обитают чудовища.