Он намеревался построить Ковчег, который будет плавать — предположительно, в течение сорока дней и, вероятно, в штормовую погоду.

Вот что у него имелось: самодельный токарный станок, который во время работы немного побалтывало; две ножовки по дереву и одна по металлу, с двенадцатью запасными ножами; два пазника и один чертвертной рубанок с U-образным ножом; две отвертки обычных и одна пружинная; два зубила и стамеска; молоток; гвоздодер; пара ножниц по металлу; коловорот с насадками, но, к сожалению, без храповика; шесть напильников; рашпиль; приспособление для резки углов на картинных рамках; керосиновая паяльная лампа и припой для нее; угольник, рейсшина и еще кой-какие геометрические инструменты; спиртовой нивелир; два шпателя и мастерок; стеклорез; пара кусачек; два карборундовых точила; и множество наждачной бумаги. Ну и, разумеется, изрядный запас таких материалов, как гвозди, шурупы, петли, запоры, болты, скобы, медные заклепки, шпильки и проч. В гараже имелось некоторое количество дерева, все больше бруса — два-на-два, два-на-четыре, три-на-три, — планок, и уже готового материала для изготовления оконных рам, а также листовое стекло, оставшееся после строительства теплицы, плюс немного трехслойного. Были еще две поперечных пилы. И наконец, — инструменты, предназначенные для ремонта автомобиля: плоскогубцы, гаечные ключи, ключи вилочные и все прочее, что полагается; и инструменты фермерские — вага, слесарное зубило, колун, клинья и так далее.

Он сказал Домовухе:

— Чтобы опустить на землю балочные фермы, нам потребуются веревки. Сбрасывать их с высоты — дело опасное.

Пол-то у сарая был брусчатым, как и весь двор. В конце концов, мистер Уайт отыскал нужный болтик и вернулся в маслодельню.

И Микки, и миссис О’Каллахан были уже багровы и малость вспотели. Проходя в дверь, мистер Уайт услышал слова миссис О’Каллахан:

— Ну, тут моей вины нету, забыла и все.

Перекладывание вины на чужие плечи стало у них привычкой столь машинальной, что оба временами норовили доказать свою невиновность от противного. Микки, например, спрашивал: «Почему это я не могу чаю из кружки попить?», а миссис О’Каллахан отвечала: «Ну, тут моей вины нету, я ее разбила».

Мистер Уайт привел маслобойку в порядок.

И сказал:

— Так как же нам быть с животными?

— Животными?

— Для Ковчега.

— Госпди, да на что нам животные-то?

— А Ковчег нам, по-вашему, на что?

— О, Госпди, — произнес Микки. — Так мы чего, и тигра возьмем?

— И этого, который с ушами?

— Что значит, который с ушами?

— Ну, навроде быка, только в десять раз больше, под водой плавает и к камням липнет.

— Это вы о слоне говорите?

— Ага, — ответила миссис О’Каллахан, — о слоне. Такой, в красную полоску и весь волосом порос.

— Однако, слон…

— А может, его мышькетером зовут. Большой-пребольшой, вроде дома.

— Ну знаете…

— Да ведь, если мы тигра возьмем, — сказал Микки, который, учуяв опасность, всегда умел вычленить из нее самое главное, — он же нас всех сожрет.

— Насколько я это понимаю, — начал мистер Уайт, — было бы неразумно ожидать, что мы сумеем собрать каких-то животных помимо тех, которых сможем добыть собственными силами. Если бы Архангелу Михаилу потребовался зоологический сад, Оно отправилось бы в Дублин и обратилось к мистеру Флуду. А Оно этого не сделало. Оно пришло к нам. Отсюда, по-моему, следует, что именно мы Оному нужны и были, что мы именно те люди, которые способны сделать то, что Оному требуется. Возможно, следующий мир, тот, что возникнет после потопа, придется осваивать домашним животным. Интересно было бы посмотреть, что у них получится. Как бы там ни было, я не думаю, что мы обязаны брать с собой животных, которых невозможно добыть в наших краях. Прежде всего, на всех у нас просто места не хватит. Ясно же, что Ковчег не сможет вместить по паре представителей каждого из 275000 видов, даже если мы убедим рыб просто плыть следом за нами. И затем, подумайте о том, сколько припасов нам придется прихватить. Нет, я все же думаю, что нам следует вывезти отсюда лишь то, что удастся найти в окрестностях Беркстауна, и буду держаться этой мысли, пока мне не скажут противного.

— Значит, тигр нам не понадобится?

— Нет.

— Слава Те, Госпди.

— И мистеру Уайту, — автоматически прибавила миссис О’Каллахан. Он как-то раз обиделся на то, что она благодарит Бога за сделанное для нее им, мистером Уайтом, и с тех пор миссис О’Каллахан пристрастилась к этому прибавлению.

— А быка брать обязательно?

— Боюсь, что да, Микки.

— А ну как он с цепи сорвется?

— Надо будет привязать его так, чтобы не сорвался. И вот еще что, нам придется взять всякой твари по паре, однако я думаю, следует позаботиться о том, чтобы самка была уже на сносях. Собственно говоря — постойте-ка, — думаю, мы сможем обойтись и без быка. Довольно будет взять взрослую самку каждого вида и молодого самца. Так мы и место сэкономим. Чем тащить с собой здоровенного бычину, возьмем молодого бычка. Взрослые нужны только самки, а если они будут уже в тягостях, так это даст нам дополнительную гарантию. Надо еще проследить, чтобы будущий молодняк, которым чреваты самки, происходил не от тех самцов, что поплывут с нами. Заодно и от инбридинга избавимся. А теперь…

— И пчел тоже возьмем?

— Я накрою Ковчег сверху, Микки, прижав крышу кусками бруса два-на-два. К ним можно будет привинтить улья, да и вообще держать наверху всех опасных или не очень нужных тварей. Если их смоет за борт — ничего не попишешь. Нам, как-никак, следует место экономить.

— Эти пчелы, они…

— Вас они не покусают. И кстати, нужно бы еще подумать о том, каких животных мы выберем. Дело это, если вдуматься, безмерно сложное! Поддержание равновесия в Природе. Занимаясь им, чувствуешь себя едва ли не Богом. Понимаете, если мы возьмем с собой кроликов, они могут слишком быстро расплодиться и сожрать все привезенные нами зерновые, а нам понадобится весь овес, пшеница и ячмень, какой удастся втиснуть в Ковчег, — значит, чтобы не дать разгуляться кроликам, необходимо прихватить с собой лис, однако лисы могут начать воровать ягнят — ну, и так далее. Уверяю вас, все это страшно сложно. Если мы не возьмем разных пичуг, которые питаются насекомыми, начнется просто-напросто чума — всякие там жучки сожрут те плоды, что мы вырастим, — надо бы, кстати, забрать с собой любые семена, какие нам придут в голову, — а если возьмем пичуг, так придется взять и ястребов, чтобы те не давали птичкам особенно размножиться, иначе птички все наши плоды сами же и склюют. Ну а что касается пчел, если мы бросим их здесь, некому будет опылять овощи, и мы с вами сядем на орехи со злаками. Господи, клянусь Юпитером, а черви-то, черви! Я бы не стал брать только двух земляных червей — они, к тому же, и гермафродиты. Я бы прихватил их целый ящик, да еще и с землей. Известно ли вам, миссис О’Каллахан, что в каждом акре огорода обитают пятьдесят три тысячи червей и что за тридцать лет они разрыхляют всю землю на глубину в семь дюймов? Да если бы черви не лопатили без устали землю, она обратилась бы в бесплодную кожицу, в керамическую оболочку и ничто на ней не росло бы. Не было бы ни плодов земных, ни животных, которые ими питаются, ни тех, которые питаются этими животными. Собственно говоря, не будь на земле червей, на ней и жизни бы не было, разве что в морях. Так что червей надо взять побольше. Черви гораздо важнее людей, я писал об этом в моей брошюре.

— Но, мистер Уайт, — обморочным тоном произнесла миссис О’Каллахан, — мы же знаем, что Бог сотворил Человека по образу и подобию Своему.

— Ну да, конечно. Так вот, насчет попыток создать равновесие в нашей будущей Природе. На мой взгляд, они безнадежны. Слишком трудное дело.

— Ничего, мистер Уайт, вы справитесь, не бойтесь.

— Да нет, не справлюсь. Ни один человек не знает всего на свете. Все безумно сложно. Я могу предложить только одно: мы должны взять всякой твари, какие нам подвернутся, по паре, а дальнейшее предоставить Архангелу Михаилу.