— Уверен, что это полезная информация, — сказал Джек. Он узнает у Лори про это сокращение и в случае необходимости расскажет ей, что ему удалось выяснить.

Поблагодарив Генри и Ширли, Джек стремительно направился к дверям лаборатории в надежде застать Дэвида Хэнкока на месте. Войдя в лабораторию, он взглянул на часы, и его тревога усилилась. Было двадцать три минуты четвертого.

Лори вновь нажала на кнопку вызова медсестры. Но после ухода Джаз никто не отвечал на ее вызовы, и она все сильнее ощущала свою беззащитность. Ей казалось, что эта Ракоши намеренно игнорировала ее, на что она, собственно, и намекнула перед уходом. Лори взглянула на свою руку, лежавшую на кнопке вызова. Рука дрожала.

Помимо тревоги, усилилась еще и боль в области шва, наиболее отчетливо проявившаяся после перемещения на кровать и попытки дотянуться до телефона. Поначалу она чувствовала ее лишь во время движений, но теперь она стала постоянной. Ей нужен был какой-нибудь обезболивающий препарат, но в то же время она боялась его неизбежного усыпляющего действия. Ей необходимо было поддерживать ясность ума на тот случай, если ей вдруг придется защищаться до возвращения Джека.

Как раз в тот момент, когда Лори решила проверить, сможет ли встать, в палату кто-то стремительно вошел. Это оказалась не Джаз и не Элизабет, а какая-то другая женщина, еще более смуглая, чем Джаз. Ее прямые длинные черные волосы были убраны назад и поддерживались заколкой. Она принесла с собой большой лоток, разделенный на многочисленные секции с пробирками, шприцами, ватой и другими вещами.

— Лори Монтгомери? — спросила она, глядя в свой формуляр.

— Да, — ответила Лори.

— Я должна взять у вас кровь на свертываемость.

Поставив лоток у кровати, женщина выбрала соответствующие пробирки и, помахивая кровоостанавливающим жгутом, подошла к Лори.

— Мне нужен телефон, — сказала Лори, глядя на то, как женщина взяла ее руку и в поисках подходящей вены похлопала по локтевой ямке. — У того, что стоит на моем столике, нет сигнала.

— С телефоном я помочь вам не смогу, — высоким голосом нараспев ответила женщина. — Я всего лишь медсестра из лаборатории. — Отыскав вену, она затянула жгут.

Лори уже было собралась описать ей свое затруднительное положение, когда вдруг обратила внимание на плашку: Кейтлин Чодри. Это имя — так же как и Ракоши — было довольно запоминающимся. И оно тоже фигурировало в списках Роджера. Как и Ракоши, она могла оказаться серийным убийцей.

Лори так резко отдернула свою руку, что Кейтлин от неожиданности отшатнулась. Однако самообладание быстро вернулось к ней.

— Успокойтесь! — поспешно сказала она. — Я просто возьму кровь.

— Я не хочу, чтобы у меня брали кровь, — заявила Лори, и ее решительность отразилась в ее голосе. Она чувствовала, что выглядела ненормальной, но у нее были на это причины. Ей казалось, что со всех сторон подбирались серийные убийцы.

— Анализы делаются по указанию вашего врача, — начала объяснять Кейтлин. — Они для вашего же блага. Это секундное дело. Обещаю, вы почти не почувствуете.

— Я не буду сдавать никаких анализов крови, — твердо сказала Лори. — И нет никакого смысла меня убеждать. Извините.

— Хорошо. Как хотите, — ответила Кейтлин, поднимая руки. — Но мне придется предупредить об этом медсестер.

— Пожалуйста, — сказала Лори. — А заодно скажите, чтобы одна из них немедленно подошла сюда.

Стремясь всем своим видом выразить недовольство, Кейтлин с досадой швырнула пробирки в лоток и вышла из палаты.

Вокруг Лори вновь воцарилась гнетущая тишина погруженной в сон больницы. Лори стала опасаться за свой рассудок. Эти имена действительно значились в списках Роджера, или это ее воспаленное воображение? Ей хотелось, чтобы Джек поскорее вернулся и забрал ее отсюда куда угодно.

Стараясь по возможности избегать боли, Лори начала осторожно сдвигаться к спинке кровати. Она хотела перебраться через бортик и попробовать встать. Лори успела проделать лишь половину пути, когда в палату влетела Джаз.

— А ну-ка остановитесь, девушка, — скомандовала Джаз. — Куда это вы собрались?

Лори посмотрела на нее в упор с нескрываемым пренебрежением:

— Мне нужно найти медсестер, которые будут реагировать на мои вызовы.

— Позвольте вам кое-что напомнить, дорогуша, — ответила Джаз. — Вы не единственная пациентка в отделении и, пожалуй, не самая тяжелая. И если бы вы потрудились хоть на минуту задуматься, то поняли бы, что нам приходится заниматься пациентами в порядке некоторой очередности. Так что вам нужно — какие-нибудь обезболивающие?

— Мне нужен телефон, — сказала Лори. — Тот, что на столике, не работает.

— Ремонтом телефонов занимается дневная смена отдела связи. А я работаю в ночной смене медсестрой. И у меня нет времени этим заниматься.

— Где мои вещи? — решительным тоном спросила Лори.

— Должно быть, все еще в операционном отделении.

— Я хочу, чтобы их немедленно принесли сюда.

— Должна вам сказать, у вас слишком много требований, — усмехнулась Джаз. — Послушайте, милая! У операционного отделения сегодня полно работы, а значит, ее будет много и у нас. Когда появится время, они разберутся с вашими вещами. А сейчас, извините, у меня другие пациенты.

— Подождите! — крикнула Лори, пока Джаз не успела скрыться за дверью. — Я хочу, чтобы вы убрали эту капельницу, — сказала она, когда Джаз, повернувшись, посмотрела на нее.

— Извините, никак не могу, — ответила Джаз. Подойдя к Лори сбоку, она просунула руку ей под мышку и неожиданным рывком вернула Лори в прежнее положение на кровати, подтащив ее назад к подушке. Лори поразилась силе Джаз. — У вас был шок, когда вас привезли в больницу, — продолжала Джаз, — и вам необходима капельница, чтобы это не повторилось. Вам нужен раствор и, возможно, понадобится кровь.

— Можно поставить другую капельницу, — настаивала Лори. — Я хочу, чтобы эту убрали. Если вы не уберете ее, я уберу ее сама.

Джаз пристально посмотрела на Лори:

— А вы вздорная дама. Позвольте вам заметить, что вам трудно будет это сделать. Это называется «периферийно-центральная линия». У нее длинный катетер, и он вшит под этим маленьким бандажом. Так что вам удастся выдрать его только вместе с кожей.

— Я хочу позвонить своему врачу, — настаивала Лори. — В противном случае я вытащу этот катетер, чего бы это мне ни стоило, встану с кровати и уйду отсюда.

На лице Джаз вновь появилась наглая усмешка.

— Нет, серьезно, вы просто невыносимы! Я прочла в вашей карте, что вы минувшим вечером просто истекали кровью. А теперь, несколько часов спустя, вы уже направо и налево раздаете приказы. Вот что я вам скажу: я позвоню врачу и передам все, что вы сейчас тут говорили. Устраивает?

— Лучше я сама с ней поговорю.

— Возможно, но проблема в том, что ваш телефон еще не починили. Так что я позвоню и опишу всю ситуацию, включая то, что вы отказались сдать кровь на анализ. А потом вернусь. Ну так как?

— Хоть что-то для начала, — заметила Лори.

Когда Джаз вышла из палаты, Лори уронила голову на подушку. Ее кровать была приподнята градусов на тридцать. В висках стучало, а боль стала еще сильнее. Кроме того, она беспокоилась, что немного надорвала шов. Почувствовав, что ее паника уже достигла апогея, она сделала глубокий вдох и выдохнула, стараясь хоть чуть-чуть расслабиться. Она даже закрыла глаза. Если бы она поговорила с Джеком, ей стало бы немного спокойнее. Однако ей все-таки удалось заставить Джаз позвонить доктору Райли, и это, как она сама выразилась, было уже «хоть что-то».

И вновь события развивались не так, как Джеку хотелось бы. У Дэвида Хэнкока оказался обеденный перерыв, но он должен был вернуться с минуты на минуту. Поначалу Джек решил, что кто-то решил пошутить. Затем до него дошло, что люди, работавшие в ночную смену, жили в совершенно другом временном измерении и в середине смены у них действительно был обед.