Не поворачиваясь и даже не замедлив шага, Лори вскоре скрылась в офисе.

Джек выпрямился и вернулся к своему стулу. Он думал, не переборщил ли со своим ерничеством. Пожав плечами, он решил, что вряд ли у него получилось бы как-нибудь иначе. Такой стиль стал его защитной реакцией на всякие непредвиденные жизненные ситуации. В данный момент он побаивался Лори. Он понятия не имел, что было у нее на уме. Однако убежденность Лу, что она хочет как-то все исправить, все-таки отложилась у него в памяти, оставляя лучик надежды.

Обычно Джек находил для себя утешение в баскетболе и работе. Но поскольку баскетбол в последнее время подводил его, роль утешителя полностью взяла на себя работа. В минувшие недели Джек работал как лошадь. Он не только успевал делать значительно больше, чем другие, но еще и быстро закрывал дела. Джек вновь занялся микроскопом и слайдами, принесенными утром из гистологии.

Время пролетало незаметно. Вернулся Чет, и Джек настоял, чтобы тот забрал назад свой выигрыш, так как на сто процентов знал, где была Лори. Спустя некоторое время Чет вновь ушел, и Джек продолжил работу. Она его успокаивала и приносила удовлетворение, но главное — отвлекала его от мыслей о Лори.

— Эй, передохни, — раздался чей-то голос, нарушивший его сосредоточенность. Джек рассматривал какого-то странного печеночного паразита, на которого наткнулся при вскрытии пациента с огнестрельным ранением. Подняв глаза, он увидел стоявшего в дверях Лу Солдано. — Я уже минут пять наблюдаю за тобой, а ты даже ни разу не пошевелился.

Махнув рукой, Джек пригласил детектива в комнату.

Лу грузно опустился на стул Чета и бросил свою шляпу на его же стол. У него, как обычно, было уставшее и помятое от недосыпа лицо, и, чтобы не закрывались глаза, ему приходилось морщить лоб.

— Слышал я тут добрые новости, — сказал Лу. — Слава Богу, что все так складывается.

— О чем ты?

— Я только что заглядывал к Лори в кабинет. Она сказала, что у вас сегодня свидание в «Элиосе», что она тебя пригласила. Ну, я же тебе говорил! Она хочет, чтобы вы опять были вместе.

— Ома тебе конкретно это говорила?

— Ну не конкретно, но она же тебя пригласила на ужин.

— Она говорила, что хочет мне о чем-то сказать. Однако это может оказаться чем-то, о чем мне бы не хотелось знать.

— Ну ты и пессимист! Становишься таким же, как я. Она тебя любит.

— Правда? Это для меня новость! А как она сказала тебе о нашем свидании?

— Я сам поинтересовался. Я не скрываю, что мне хочется, чтобы вы были вместе, и она знает об этом.

— Ну что ж, посмотрим, — сказал Джек. — Что у тебя еще?

— Да все то же дело Чэпмен, что же еще. Мы работали не покладая рук, опросили в больнице всех, кого только можно. Но, к сожалению, никто не заметил ничего подозрительного. Не то чтобы это было очень странно, однако у нас по-прежнему ничего нет. Я надеялся, может, здесь обнаружится что-то новенькое. Мне известно, что капитан приходил о чём-то поговорить с Келвином Вашингтоном.

— Странно. Келвин ничего не знает об этом деле и со мной не разговаривал.

Лу пожал плечами:

— Я думал, может, ты ему рассказал. Так что — совсем ничего?

— Я еще не получил результаты микросрезов, но не думаю, что они о чем-нибудь скажут. Пули — у тебя, и, пожалуй, это все, чем тебе может помочь вскрытие. Ты говорил, что тот, кто в нее стрелял, скорее всего сидел в машине? Вы отрабатывали версию о том, что жертва, возможно, была знакома с убийцей?

— Мы отрабатываем все версии. Говорю же, мы беседуем со всеми, кто мог оказаться в гараже. Беда в том, что у нас нет отпечатков. Кроме гильз, у нас вообще ничего нет!

— Сожалею, что больше ничем не могу помочь, — сказал Джек. — Кстати, тебе Лори рассказывала что-нибудь о своей версии по поводу подозрительных смертей? Я вчера говорил тебе об этом.

— Нет, не рассказывала.

— Странно, — удивился Джек. — Там сюжет довольно быстро развивается. У нее набралось уже семь случаев в Центральной манхэттенской, включая тот, по которому сегодня работал я, плюс шесть аналогичных случаев в Куинсе.

— Интересно.

— Более чем. Я уже начинаю думать, что она оказалась права с самого начала. Возможно, она действительно напала на след серийного убийцы.

— Серьезно?

— Какие могут быть шутки! Не исключено, что тебе уже пора как-то подключаться.

— А какова официальная точка зрения? Келвин и Бингем тоже согласны с этим?

— Вряд ли. Лори заставили закрыть дела с указанием естественного характера смерти. На нее давил Келвин, на Келвина — Бингем, а на того — кто-то в мэрии.

— Похоже, тут попахивает политикой. А значит, у нас связаны руки.

— Ну, по крайней мере я тебя предупредил.

Джек несся на велосипеде, направляясь на север. Хотя в пять тридцать вечерний час пик был в самом разгаре, Джек старался не рисковать, соревнуясь с водителями автотранспорта. Он несколько поумерил свой пыл, когда в морг привезли одного из городских почтальонов-велолюбителей. Парень решил помериться силами с мусоровозом и дорого заплатил за это. Когда Джек увидел его в морге, голова пострадавшего была похожа на большой пляжный мяч.

Впереди появилась возвышавшаяся на массивных опорах громада путепровода. Джек переключился на более высокую передачу, поскольку дорога пошла под уклон. Он летел ноздря в ноздрю с основным транспортным потоком, и ветер свистел у него в ушах. Как обычно, подобное упоение дарило ему чувство отрешенности, и на некоторое время все его заботы и волнения унеслись вместе с ветром.

Джек вспомнил, как, выключив свет и прибравшись на рабочем столе, он решил зайти в офис к Лори, чтобы договориться, на чем они будут добираться до ресторана. Однако ее рабочее место пустовало, как и во время его неоднократных попыток увидеться с ней утром. Правда, на этот раз Рива сказала, что Лори уехала домой переодеться. Видимо, на его лице в тот момент было такое удивление, что Рива стала объяснять, что это очень по-женски, и своими объяснениями вызвала у него еще большее недоумение. На его взгляд, наряд Лори полностью соответствовал их мероприятию. Как никто другой в ОГСМЭ, Лори всегда одевалась женственно и элегантно.

Движение вдруг застопорилось, поскольку машины, мешая друг другу, пытались попасть на эстакаду. Джеку пришлось заняться слаломом, чтобы пробраться между замершими легковушками, автобусами и грузовиками. Вырвавшись на свободу, он, привстав на педалях, вновь покатил с прежней скоростью.

Далее на север у него уже не было проблем с движением. На углу Восемьдесят второй улицы и Второй авеню он заехал на тротуар и спешился. Пристегнув свой велосипед вместе со шлемом к знаку «Стоянка запрещена», он вошел в ресторан всего тремя минутами позже оговоренного времени.

Пройдя в зал, Джек остановился возле стойки бара и осмотрелся. Вокруг накрытых скатертями столиков суетились официанты в белоснежных фартуках. В узком, но очень длинном помещении было не так много посетителей. Справа от Джека за круглым столом расположилась довольно шумная компания; ему показалось, хотя у него и не было телевизора, что там мелькнули какие-то «телевизионные персонажи». Не увидев Лори, он поначалу решил, что приехал первым.

К нему подошла владелица ресторана — высокая элегантная дама. Когда Джек сказал, что ищет столик, зарезервированный на имя Монтгомери, она взяла у него кожаную куртку на молнии и, отдав ее одному из свободных от работы официантов, пригласила Джека следовать за ней. Дойдя до середины зала, он увидел Лори — она сидела за столиком справа и беседовала с усатым официантом. Вместо вина перед ней стояла бутылка итальянской газированной минеральной воды. Он знал, как Лори любила вино, и в прошлом, когда он опаздывал на их совместные ужины, она, не дожидаясь его, всегда заказывала вино сама. Он не понял, почему она не сделала так и на этот раз.

Подойдя к столику, Джек поцеловал Лори в щеку, даже не успев подумать, стоит это делать или нет. Затем он пожал руку официанту, который был весьма приветлив. Когда Джек сел за стол, тот поинтересовался, будет ли он пить вино.