Кивнув им, она удалилась. Как только миссис Хогг скрылась из виду, Мюриэл дала выход своему возмущению.

— Вы, должно быть, догадываетесь, почему Кларри Робсон посещала школу монашек в Шиллонге, — сказала она.

— Она евроазиатка? — шепотом произнесла это слово супруга чиновника.

— Совершенно верно. Достаточно взглянуть на ее девочку, чтобы убедиться в наличии индийской крови, которое заметно даже в следующем поколении.

— Адела — индианка лишь на одну восьмую, — заметила Тилли, — если это вообще имеет какое-то значение.

— Уверяю вас, это имеет очень большое значение, — сказала Мюриэл. — Я не знаю, почему они едут первым классом.

— Однако муж миссис Робсон очень мил, — сказала супруга чиновника.

— Они все замечательные люди. — Софи поднялась на ноги, устав от сплетен. — Кроме того, они теперь родственники Тилли и вам не следует отзываться о них пренебрежительно.

Мюриэл, видимо, была оскорблена.

— Судя по тому, что рассказывал мне мой супруг, ваш отец не желал иметь ничего общего с семьей этой женщины, — бросила она Софи. — Билл Логан считал, что Джон Белхэйвен совершил ошибку, женившись на полукровке и прижив с ней дочерей. И он не стеснялся говорить об этом Белхэйвену прямо в лицо. Именно ваш отец позаботился о том, чтобы Белхэйвен не был вхож в клуб в Тезпуре, — так сказал мне мой Генри. Ваш отец понимал, что это неприлично и оскробляет остальных плантаторов и их семьи. Разумеется, все это произошло до моего приезда в Ассам, но я полагаю, что ваш отец был совершенно прав.

Такое упоминание о ее отце сразило Софи, словно неожиданный удар. Она была потрясена, узнав, что он преследовал семейство Кларри. Она взглянула на Тилли. Может, и Джеймс осуждает Уэсли не только из-за разногласий в методах выращивания чая? Возможно, Кларри до сих пор является отверженной в Индии и Джеймс сторонится ее?

Тилли смущенно пожала плечами, но ничего не сказала.

— Пойду переоденусь для танцев перед чаем, — объявила Софи, с вызовом глядя на Мюриэл. — Как хорошо, что у меня нет детей, о которых нужно беспокоиться. Пока я не связана по рукам и ногам, пойду немного развлекусь.

Уходя, она слышала, как супруга чайного плантатора высказывает осуждение:

— Ваша кузина, Тилли, думает, будто знает все на свете, но Индии меньше всего нужны такие женщины — с новомодными взглядами и коротко остриженными волосами, переворачивающие все с ног на голову. Надеюсь, она не собьет своего лесовода с праведного пути. Ему нужно держать ее в узде — в противном случае, помяните мои слова, она доведет его до беды.

***

Софи очень быстро надоело угождать придирчивой Мюриэл, и она перестала обращать внимание на едкие замечания по поводу ее пристрастия к танцам и развлечениям на палубе. Девушка подружилась с молодой Эллой Холланд, женой топографа, и капитаном Сесилом Робертсом, армейским инженером, устраивавшим импровизированные концерты. Софи пела шотландские народные песни, а капитан с грехом пополам аккомпанировал ей на фортепиано. Также на корабле была группа американцев, направлявшихся в Пенджаб работать в нефтеперерабатывающей компании и питающих большую любовь к спортивным играм. Они помогли Софи, Сесилу, Кларри и Уэсли провести для детей день спортивных состязаний, включавших в себя гонки на тачках, полосу препятствий из обручей и сплетенных из веревок сетей. Все закончилось массовым перетягиванием каната и вылитыми на победителей ведрами воды.

— Я слышала, Элла Холланд и ее супруг сменили фамилию, которая могла помешать ему делать карьеру в Топографическом департаменте, — сообщила свежую сплетню Мюриэл. — Раньше они были Абрамсами — понятно, что они евреи. Достаточно взглянуть на нее.

— Да, она очень симпатичная, правда? — сказала Софи, торопливо выходя из каюты.

Удивительно, как Тилли удавалось выдерживать склочный характер этой женщины. Похоже, кузина Софи не обращала внимания на свою «дуэнью». Тилли теперь постоянно чувствовала усталость и не проявляла желания участвовать в развлечениях.

Примерно после двух недель пути их пароход зашел в Порт-Саид[37], бросив якорь в полночь. На следующее утро Софи уговорила вялую Тилли сойти на берег и погулять.

Мюриэл сразу же повела их в большой магазин покупать тропические шлемы — неизменный головной убор британцев в Индии.

— Иначе у вас от зноя вскипят мозги, — предостерегла она девушек. — Вы можете украсить их лентами, но не вздумайте выходить на солнце без них.

— Интересно, как же люди жили до их изобретения? — ухмыльнулась Софи.

— Никак, — резко ответила Мюриэл. — Обычные шляпы не защищают головы британцев в достаточной мере.

Пока Мюриэл покупала желтую с синим вазу для своего бунгало в Ассаме, Тилли и Софи удалось от нее улизнуть. Они бродили среди изобилия прилавков, любуясь разноцветными шалями и прелестным льняным бельем, изумленно глазели на лавирующих среди толпы людей и ослов продавцов чая с медными подносами на головах, уставленными стаканами.

— Кларри нужно бы нанять этих ребят для «Чайной Герберта», — сказала Тилли. — И как только им удается не расплескать ни капли?

— Давай купим у них чаю, — предложила Софи.

Радуясь, что ее подруга наконец хоть к чему-то проявила интерес, она расплатилась за два стакана сладкого черного напитка.

— Не могу пить чай без молока, — пожаловалась Тилли.

— Попробуй, очень приятный вкус. Помню, я пила такой чай в детстве.

— Надеюсь, в усадьбе Шевиот есть молоко.

Сделав маленький глоток, Тилли поморщилась.

— Мне совсем не хочется чаю. Давай вернемся на корабль. В полдень мы отплываем, как бы нам не опоздать. Меня мутит от всех этих запахов.

Тилли быстро утомилась от пестроты и шума города. Она потеряла даже свойственный ей прежде интерес к хождению по магазинам. Тилли не удавалось стряхнуть с себя вялость. Все, чего ей хотелось в эти дни, — это свернуться калачиком и спать. Она понимала, что ведет себя слишком привередливо, но ничего не могла с собой поделать. Тилли завидовала неисчерпаемой энергии Софи и легкости, с которой та завязывала новые дружеские отношения. Ребенок в животе у Тилли превратил ее в ужасную брюзгу, она сама себя не узнавала, но держать свои чувства в узде было выше ее сил.

— Тебе нужно выбрать какой-нибудь сувенир для Джеймса, — предложила Софи. — Что ему может понравиться?

— Понятия не имею, — растерялась Тилли.

— Я думаю купить для Тэма рахат-лукум. Они с Бозом большие любители сладостей.

Тилли чуть не расплакалась.

— Я даже не знаю, любит мой муж рахат-лукум или нет.

— Это не имеет значения, — поспешно вставила Софи. — Можешь приобрести что-нибудь для дома.

И она тут же принялась торговаться с веселым парнем, продававшим наволочки для диванных подушек. Кроме того, он уговорил девушек купить полосатые шали и сувенирные ложки. Софи приобрела также две коробки рахат-лукума, после чего не мешкая повела кузину назад на корабль, где их уже дожидалась негодующая Мюриэл.

— Я думала, что вас похитили! Никогда не бродите без сопровождения. Чем дальше на восток, тем осторожнее вы должны быть! Посмотрите на бедняжку Тилли, — продолжала сердиться Мюриэл. — Она совсем измотана. Вам следовало бы позаботиться о своей кузине. Но вы, юная леди, привыкли думать лишь о себе.

— Со мной все в порядке, — сказала Тилли. — Просто я немного устала.

Подруги с радостью обнаружили письма от своих возлюбленных. Послание Джеймса было по-деловому коротким. Он сообщал Тилли о том, что встретит ее в Калькутте, но если его задержат дела, то Тилли с миссис Пэрси-Баррэт должны будут остановиться в отеле «Виктория» до его приезда.

— Я написала ему послание на десять страниц! — обиженно воскликнула Тилли. — А в ответ получила листок, похожий на туалетную бумагу. В Джеймсе нет ни капли романтики. Только взгляни, какое длинное письмо прислал тебе Тэм! Это несправедливо.