— Секундочку. — Гант подался вперед. — Не хочешь ли ты сказать, что твои бабка с дедом финансируют Фило Дюфрена?

— Нет, мистер Гант, они оба умерли сорок лет назад. Хотя, если задуматься, я точно не знаю, куда пошли последние деньги Хидэёси. В любом случае план мести не подразумевал прямых действий против Соединенных Штатов либо белых промышленников, которых Хидэёси считал своими смертельными врагами. Они решили — и по этому решению видно, насколько худо Хидэёси стало в лагере, — устроить все по-меланезийски. Согласно грузовому культу… Начали с Гавайев — купили небольшие земельные участки, на которых бамбуком и сахарным тростником разметили взлетные полосы. Бабушка Ханна установила громкоговорители, закамуфлировав их, и передавала авиадиспетчерские распоряжения на японском языке на такой высокой частоте, что человеку их было не уловить. По крайней мере — живому человеку. В этот раз почитатели грузового культа надеялись завлечь не самолеты с грузом, а японские «зеро»[166]…

— Но ведь война уже закончилась.

— Да, сэр. Но у моего деда так и не появилось ни какого-либо представления о времени, ни здравого смысла, бабушке было все равно, есть ли там хоть какой-то смысл, покуда ей разрешали что-нибудь конструировать, а Хидэёси спятил. Доделав все на Гавайях, они перебрались на материк, где на побережье Калифорнии и Орегона тоже понаделали взлетных полос. Потом пошли на запад. В пустыне Нью-Мексико (шел уже 1947 год, и в газетах начался бум летающих тарелок) они построили заправочные станции для НЛО и алтари для расчленения скота; в Индиане, Иллинойсе и Мичигане возвели нечто, что бабушка называла «ветряными воронками-индукторами», чтобы привлечь торнадо; а в Джорджии и Пенсильвании около индейских кладбищ устроили тайные арсеналы — с несколько причудливым оружием Каценштейнов — на случай, если духам-воинам захочется попытаться сбросить правительство. Но их главной целью, последним пунктом плана был Нью-Йорк… Я не знаю, в чем заключался этот последний шаг и сделали ли они его, поскольку примерно тогда Хидэёси снова сдал. Весной 1949 года он умер от рецидива воспаления легких. Бабушка вела подробные дневники, из которых я это все и узнал, но она вырывала несколько страниц, так что главной информации о том, что было в Нью-Йорке, у меня нет… Но я, сэр, на основе того, что знаю, могу сделать обоснованные предположения. Вообще-то их план довольно легко разгадать, видя, по какой схеме они действовали. Подлодки, мистер Гант.

— Подлодки?

— Да, подлодки. На Западном побережье они призывали японские военные самолеты, в Нью-Мексико — марсиан, на Среднем Западе — торнадо, на Востоке — индейцев. А Манхэттену больше всего что угрожало?

— Я бы подумал, что снова индейцы, — ответил Гарри Гант. — Которым понадобилось еще двадцать четыре доллара[167].

— Нет, сэр. Фашистские подлодки. Во время войны очень боялись иностранного вторжения или обстрела, и, думаю, Хидэёси этим воспользовался. Это секретная база подлодок, сэр. Я думаю, они все же построили и снарядили базу для немецких субмарин, хотя, возможно, закончили все уже после смерти Хидэёси. И, как ни странно, похоже, грузовой культ сработал, хоть и не так, как они планировали. Вместо фашистов вызвал Дюфрена.

— Ха, — сказал Гант. — Ха. Ну да. — Он похлопал руками по бедрам и встал, словно собираясь уйти. На самом деле ему хотелось позвонить Джоан и узнать, не поужинает ли она с ним. — Ну да, Сиваш оказался прав, охрененная история, уверен, что в Общественном мнении вас ждет большое будущее, но…

— Мистер Гант, это еще не все. Если б это была лишь забавная история, которую мне поведали родители, я бы ни за что не стал тратить ваше время. Но в прошлом году я писал в университете курсовую работу о роли заговоров в американской корпоративной политике, и поскольку тема все равно была общая, я решил пристальнее изучить историю своего деда. Отправился в публичную библиотеку и просмотрел газеты и журналы конца 40-х, чтобы узнать, не было ли репортажей о каких-нибудь странных происшествиях; а помимо этого изучил геологические съемки и старые карты, чтобы понять, где неподалеку от Нью-Йорка можно спрятать тайный причал для подлодок… Не знаю, мистер Гант, смотрели вы когда-нибудь геологические съемки или нет, но могу сказать: они охрененно скучные. Для развлечения этим заниматься не станешь, и, по сути, многие материалы, которые я запрашивал, до меня брали лишь однажды — все в один день, двадцать лет назад. Потом я заметил вот это… — И он показал Ганту цветную ксерокопию карты Нью-Йоркской бухты. Один остров на этой карте был обведен красным.

— Остров Бедлоу, — прочел Гант.

— Остров Свободы, мистер Гант. «Бедлоу» его называли раньше — до того, как воздвигли статую. Оказывается, под островом находится пещера естественного происхождения, скорее всего — заполненная морской водой. Но что, если…

— Все равно не особо убедительно, — ответил Гант. — Ты не подумай, твоя основательность меня впечатляет, но не думаю…

— Я узнал, как его зовут.

— Гм?

— Как зовут человека, который смотрел карту передо мной. Они регистрируют в компьютере, кто что брал, я подкупил библиотекаря и попросил его провести поиск. И зовут его, чтобы вы знали, Спэй Сайрил Кидтоу.

Гант посмотрел на Сиваша. Тот был взволнован. Гант не понял.

— Не понимаю, — сказал он. — Это кто-то известный?

— Спэй Сайрил Кидтоу, мистер Гант. Спэй Си Кидтоу.

— Спаси китов?

— Да, сэр. Случайность? Вряд ли.

Гант снова посмотрел на Уайти.

— Вы спросили, что по этому поводу думает Ванна?

— Ванна была занята чем-то своим, — дипломатично ответил Сиваш. — Но на самом деле нам ее помощь не нужна. Фуад уже придумал план, как изловить Дюфрена, если нам удастся проверить, есть ли там эта база. Подергайте за ниточки в городской администрации — насилия план не предполагает, мы лишь используем тактику пиратов против них самих.

— Не надо меня благодарить, — добавил Фуад. — План сам просился в голову.

— Ха, — сказал Гант. Он уже забыл про ужин с Джоан и снова сел в кресло. — Так давайте выслушаем подробности.

Клэйтон Брайс ужинал в фешенебельном ночном клубе «Невидимая рука»[168] — это гриль-бар на Уолл-стрит, где обслуживали лишь творческих бухгалтеров и налоговых адвокатов. Там царили уединенность и расслабленность, в которых приятно отдохнуть после трудного дня, выпить «май-тай» и, быть может, обменяться с коллегой дипломированным бухгалтером парочкой слухов, изрядно пожонглировав цифрами. В тот день, набивая пузо ребрышками «Сократи-свои-налоги — съешь-сколько-сможешь», Клэйтон Брайс разбалтывал всякие занятные сведения приятному незнакомцу в безупречном сером костюме.

— Ванна Доминго — наш ревизор общественного мнения, — говорил Клэйтон, — и я поймал, как она снимает сливки с прибыли… Я подозревал ее уже несколько месяцев. Несоответствия было несложно заметить. Она достаточно ловко скрывала следы, для любителя — наверное, прочитала учебник для начинающих по тайному присвоению средств, — но для такого человека, как я, который весь день занимается тем, чтобы два плюс два получилось пять… Да я уверен, что не мне вам рассказывать. Чутье развивается на несходящиеся цифры. Особенно если у подозрительной цифры в конце — шесть нулей… нет, я на нее еще не донес. Когда я узнал, что это делает Доминго, я понял: тут не простое воровство. У нее темперамент, как у дракона, и в то же время для воровства она слишком лояльна… Так что я решил держать рот на замке и проследил, куда уходят деньги… В военный фонд! Я чуть со смеху не помер, когда выяснил, что она собирает на войну!.. Тс-с-с-с! Болтун — находка для, дружище! Да, вы правы, именно на него она и пойдет войной. Во имя нашего любимого директора… Обходная сделка с французским правительством. Не знаю, предоставят ли они людей или только технику… Скоро. Крупную сумму уже перевели в Париж… нет, сомневаюсь, что Гант хоть что-то знает. Он пацифист, понимаете. И не считает, что так стоит вести дела… Возможно, это связано с тем, что она не хочет потерять место, но в основном она делает это из преданности. Он спас ее, когда она бомжевала, и она хочет отплатить ему добром. Поверьте мне, Гарри Ганта спасти не помешает, уж не говоря о том, что ему надо бы поумнеть… Крайней бедности; не поверите, как она жила, когда он ее нашел. Спала в метро, насколько я знаю, питалась крысами… в 2017-м. Тогда та настырная антипапистка, его жена, только ушла с должности ревизора, к большому облегчению всех, кто терпел ее присутствие целых девять лет. Казалось, Гант нормально это воспринял; единственное, что заметно изменилось, — он стал подолгу обедать в одиночестве, в кафе на вокзале Гранд-Сентрал… Вроде бы сидел возле одного из первых рекламных плакатов «Нового Вавилона». Помните кампанию «Мечта сбывается», где на плакате достроенный супернебоскреб над Гарлемом? Вот он. С фотографией Ганта в углу. Наверное, это привлекло ее внимание… Она просто подошла и бросила ему на тарелку коробку с рафинадом… я не сочиняю… Что он сделал? Заговорил с ней. Не вызвал полицию, чтоб ее задержали, нет — он предложил ей присесть и поболтать. И почему-то — наверное, из-за подавленной горечи от развода — Гант убедил себя, что подобрать эту попрошайку-латину и назначить ее очередным ревизором — клевая идея… Действительно, она работает весьма неплохо. В любом случае, у нее более трезвый взгляд на то, как надо вести дела, чем у ее предшественницы, хотя с ее эмоциональными всплесками нелегко ладить… Разумеется, она компетентна. Просто некоторые из нас — я, например, — все равно не могут забыть, как она выглядела и пахла, когда Гант впервые привел ее с собой в офис. И не думаю, что она простила мне, когда я заржал… я сначала подумал, что он пошутил. Сама идея дать власть человеку, который позволил себе пасть так низко… по-моему, это отвратительно. Я понимаю, что при нашей экономике некоторое количество бедняков необходимо, но это не значит, что я уважаю тех, которые даже не пытаются выбраться… Настолько я никогда не унижусь. Можете хоть завтра лишить меня работы, банковского счета, квартиры, всего, что у меня есть, — и я недолго просижу на мели. Целеустремленность и добросовестность — вот что играет роль. Сила воли… если придется, буду торговать карандашами. Я мог бы по пять сотен баксов в день зарабатывать на карандашах… нет, я не преувеличиваю. Ну хорошо, пусть полтора дня, чтоб наверняка. Тридцать шесть часов, максимум. Но потом, конечно, я эти деньги вложу и начну зарабатывать по-настоящему… Кстати, как вас зовут?.. Можно, я буду звать вас Роем? А на кого работаете, Рой?.. А, фрилансер… Что, правда на Янтарсона Чайнега? Не знал, что он нанял талант на стороне. Жалко, что с ним такое приключилось… Что это значит?.. Уже уходите? Вы ж ничего не съели… Ну, берегите себя… да, серьезно. Пять сотен в день — полтора дня — на продаже карандашей. Я продавал товары «Амвэй» в начальной школе. В средней — электрощетки Фуллера[169]… может, я и соглашусь поспорить. Конечно, если придется проходить тридцать шесть часов в драной одежде, ставки будут весьма высоки… Ну, разыщите меня, если появится интересное предложение. В телефонной книге я числюсь. И вам чао, Рой…