Если бы Хайатт, оставаясь генеральным директором компании, настоял на своем, убедил руководство в необходимости продолжать прежнюю политику и отказаться от идеи перевода производства за границу, го какая -нибудь группа заинтересованных инвестиционных банкиров почти наверняка заметила бы это «нарушение доверенной ответственности» по отношению к держателям акций фирмы. Они бы осуществили насильственное слияние компании, избавились от социально ответственного руководства «Страйд райт», перевели производство за границу еше более жесткими методами, с тяжелыми последствиями для работников компании и для общества.

Некоторые инвестиционные фонды специализируются на приобретении и продаже компаний в отраслях, требующих значительных трудовых ресурсов, которые до сих пор сопротивлялись переводу в бедные страны. Так, фонд «АмериМекс Макиладора», группа инвесторов из США и Мексики, первоначально поддерживаемых крупнейшим в Мексике национальным банком развития «Нафинса», был создан специально для «охоты» за американскими компаниями, не желающими переводить производство за границу. Вот выдержки из рекламного проспекта фонда:

Фонд приобретет известные американские компании с тем, чтобы воспользоваться преимуществом дешевой рабочей силы Мексики и полностью или частично перевести туда производства этих компаний. Фонд предполагает, что в течение 6-18 месяцев со дня приобретения компании обозначенная часть мощностей компании будет переведена в Мексику для уменьшения затрат на оплату труда.

По нашим расчетам, компании, чьи затраты на оплату труда в Соединенных Штатах составляют —10 долл. в час при полной загрузке, могут снизить эти затраты на мексиканском предприятии до 1,15-1,50 долл. в час. Хотя ситуация может меняты по нашим оценкам, эта экономия может составить в год до 10 000-17 000 долл. на каждого работника. Ожидается, что большая часть затрат окупится в течение 3—8 лет  .

Возможная прибыль от перепродажи таких компаний весьма значительна. Экономия в 17 000 долл. на каждом сотруднике, умноженная на 1000 перемещенных в Мексику рабочих мест, составляет повышение ежегодных доходов на 17 млн. долл. Учитывая тот факт, что имущество компании обычно продается по цене десятикратной годовой прибыли, это увеличивает рыночную стоимость имущества компании на сумму в 170 млн. дол.  . Понятно, что лица, участвующие в подобного рода сделках, осуществляют их не ради предоставления стабильной, хорошо оплачиваемой работы нуждающимся мексиканским рабочим.

Таким образом, жульническая финансовая система энергично уничтожает производительный корпоративный сектор. Во имя экономической эффективности она еще больше осложняет ответственное управление. Те, кто призывают корпоративных менеджеров к большей социальной ответственности, упускают этот крайне важный момент. Корпоративные менеджеры живут и работают в системе, которая буквально паразитирует на чувствах тех, кто сохраняет социальную ответственность. Эта система преобразуется в некую двууровневую структуру, создающую все более поляризованный мир. На одном полюсе находятся привилегированные слои, поставившие себя над рыночными силами, на другом — те, кто принесен в жертву на алтарь глобальной конкуренции.

14 сентября 1993 года фирма «Э. И. Дюпон де Немур и компания» объявила, что к середине 1994 года она уволит 4 500 своих служащих на расположенных в США химических предприятиях для сокращения издержек. Пока 4500 семей пытались привыкнуть к тому факту, что экономика заклеймила их кормильцев как излишнее бремя, денежные рынки оживились. Эта мера была частью более крупного сокращения рабочей силы в компании «Дюпон» на 9000 человек из общего числа ее служащих во всем мире 133 000, явившегося, в свою очередь, частью плана по сокращению издержек компании на 3 млрд. долл. в год  . Стоимость акций компании в день этого объявления подскочила на 1,75 долл. Подобные объявления стали для финансовой прессы повседневной пищей. Ясно, что в структуре промышленности происходят важные изменения. Журнал «Экономист» пишет:

Самая большая перемена, происходящая в мире бизнеса, состоит в том, что фирмы сокращаются в размерах. Имеет место тенденция, обратная той, что наблюдалась в течение целого столетия... Сейчас сокращаются большие фирмы, а маленькие находятся на подъеме. Эта тенденция очевидна — так что бизнесмены и люди, определяющие политику, могут ее игнорировать лишь на свой страх и риск  .

Широко распространено представление, что мощные корпорации-гиганты стали слишком большими и слишком обюрократились, чтобы успешно конкурировать с более гибкими и новаторскими малыми фирмами, которые, как нам говорят, быстро завоевывают преимущество на остро соперничающих глобальных рынках. Сторонники этой точки зрения указывают на тот факт, что крупные фирмы освобождаются от сотен тысяч служащих, и приводят цифры, показывающие, что новые рабочие места и технические нововведения появляются преимущественно в более конкурентоспособных небольших и среднего размера фирмах. Мысль утешительная. Однако это лишь очередная иллюзия, искусно созданная корпоративными либертарианцами, которая ме- шает нам ясно видеть то, что происходит на самом деле.

Хотя региональные различия и существуют, но самые преуспевающие транснациональные корпорации мира — будь то японские, европейские или американские — все занимаются сейчас преобразованием самих себя и структур глобального капитализма с целью продолжать консолидировать свою власть с помошью сложных сетевых форм организации. Беннетт Харрисон, автор книги «Тоший и скупой: меняющийся ландшафт корпоративной власти в век гибкости», называет это «концентрацией без централизации». Особую значимость для нашего анализа имеют четыре элемента этой трансформации.

Сокращение в размере. Резкое сокращение персонала составляет наиболее заметный признак сокращения в размере, но оно в большинстве случаев представляет собой лишь часть более крупной организационной стратегии. Стратегия заключается в сведении всей внутренней оперативной деятельности компании к ее «ключевой компетентности» — обычно это финансы, маркетинг и функции, относящиеся к собственным технологиям компании, которые представляют главные источники ее экономической власти. Штат, выполняющий эти функции, сокращается до минимума и сосредоточен в штаб-квартире корпорации.

Периферийные функции, включая большую часть производственной деятельности, передаются в сеть относительно небольших сторонних подрядных фирм, часто в страны с низкой заработной платой. Этот процесс предполагает перемещение рабочих мест из корпоративного центра в периферийные подрядные организации, которые образуют часть производственной сети фирм, зависящих от рынков и технологии, контролируемых корпоративным центром. Периферийная деятельность, которая не передается подрядчикам и не может быть автоматизирована, может выполняться далеко от штаб-квартиры корпорации, например, в «бэк-офисах» больших страховых компаний и банков, где работают низкооплачиваемые конторские служащие, преимущественно женщины.

Компьютеризация и автоматизация. Центральная корпорация использует все возможности компьютеризации и автоматизации для выполнения всех тех производственных функций, которые она оставляет за собой, а также для информационных систем управления, с помощью которых она гибко координирует широко разбросанную деятельность сети производства продукта. Автоматизация служит двум ключевым целям. Одна заключается в том, чтобы урезать до абсолютного минимума число работников, как это планирует сделать компания «АТиТ», заменив тысячи телефонных операторов компьютеризированными системами распознавания голоса  . Вторая состоит в сокращении до минимума складских запасов путем установления связи между разбросанными поставщиками и рынками сбыта доставкой материалов и сырья по методу «точно в срок».