На формирующемся глобальном рынке широко распространено представление, что на международных рынках борьбу ведут в прямой схватке корпоративные гиганты Японии, Северной Америки и Европы. Это представление все больше становится похожим на миф, который скрывает, в какой степени несколько корпораций укрепляют свою коллективную монопольную власть на рынке посредством совместных предприятий и стратегических альянсов со своими главными соперниками. Благодаря таким соглашениям фирмы совместно пользуются доступом к специальным знаниям, технологиям, производственным мощностям и рынкам; они распределяют на всех затраты и риски исследовательской работы и разработки новых изделий, а также управляют конкурентными отношениями со своими главными потенциальными соперниками.

Например, американские компьютерные гиганты «Ай-Би-Эм», «Эппл компьютер» и «Моторола» образовали межфирменный союз для разработки операционной системы и микропроцессора для следующего поколения компьютеров  . В 1991 году «Эппл компьютер» обратилась к корпорации «Сони» по поводу производства самой дешевой версии «Пауэрбук», компьютера типа ноутбук  .

«Дженерал моторе» сейчас владеет 37,5% японской автомобильной компании «Исудзу», выпускающей на продажу автомобили под фирменными марками «Дженерал моторе» и «Опель». «Крайслер» к настоящему времени стала совладельцем «Мицубиси», «Мазерати» и «Фиата»  . Компания «Форд моторе» имеет долю в 25% в компании «Мазда» и назначает трех внешних директоров в правление «Мазды». Совместно «Форд» и «Мазда» владеют дилерской сетью в Японии, сотрудничают в проектировании новых изделий и делятся техническими приемами производства  . Журнал «Экономист» недавно предложил проделать следующее упражнение:

Возьмите какую-нибудь действительно крупную международную отрасль промыiленности, например автомобильную, выпускающую сложную и дорогостоящую продукцию. Напишите имена всех производителей (в автомобилестроении их больше 20 по четырем сторонам квадрата. Теперь проведите линии, соединяющие производителей, которые имеют совместные предприятия или соглашения, будь то в деле проектирования, исследовательской работы, выпуска деталей, полной сборки, распрделения или маркетинга для одного продукта или нескольких, — в любой части света. Довольно скоро рисунок превратится в невообразимо сложное переплетение, и складывается впечатление, что каждый связан со всеми остальными. При этом автомобильная промышленность не является исключением. То же самое происходит в производстве компьютеров, программного обеспечения, аэрокосмической, фармацевтической, оборонной отраслях, телекоммуникациях и других областях  .

Сайрус Фридхайм, вице-президент консалтинговой фирмы в области менеджмента «Буз, Аллен и Хэмилтон», предсказывает для экономики будущее, в котором господствует, по его выражению, «предприятие, основанное на взаимоотношениях», то есть сеть стратегических союзов, образованных фирмами, которые охватывают разные отрасли и страны и действуют практически как одна фирма. Он указывает на то, что «Боинг», члены консорци ума «Эрбас», «Макдонелл Дуглас», «Мицубиси», «Кавасаки» и «Фудзи» обсуждают вопросы сотрудничества в области совместной разработки супераэробуса, а также на группу, созданную крупнейшими телекоммуникационными фирмами мира для прокладки глобальной сети оптоволоконных кабелей. По мнению Фридхайма, эти могущественные корпоративные группы затмят собой существующих глобальных корпоративных гигантов: к началу следующего века совокупные доходы их отдельных «договорных» предприятий приблизятся к 1 трлн. долл. и превысят национальные экономические показатели всех стран, кроме шести крупнейших  .

Корпоративные гиганты мира создают систему управляемой конкуренции, с помощью которой они эффективно ограничивают конкуренцию между собой, при этом поощряя сильную конкуренцию среди мелких фирм и своих периферийных регионов. Эти действия — составная часть процесса перекладывания на периферию все большей части затрат процесса по созданию «добавленной стоимости», так что фирма-ядро может и дальше увеличивать доходы своего ненасытного хозяина, глобальной финансовой системы.

Схема действий, лежащая в основе институциональной трансформации, происходящей в результате глобализации экономики, явно указывает на тенденцию к перемещению власти от рядовых граждан и сообществ людей к гигантским глобальным институтам, которым чужды интересы людей. Мы стали заложниками тирании порочной системы, функционирующей абсолютно бесконтрольно. Действующая под влиянием собственных императивов, эта система приобрела контроль над многими из самых важных аспектов нашей жизни и требует, чтобы мы посвятили себя ее цели — тому, чтобы делать деньги. Однако теперь мы столкнулись с еще более зловещей перспективой: выбрав собственное направление и приобретя контроль над институтами, некогда служившими нашим интересам, эта система, держащая нас в плену, проявляет все признаки того, что она может обойтись без людей.

Если конкуренция ослабевает в центре, то она усиливается на периферии среди более мелких предприятий, работников и регионов, вынужденных бороться за выживание. То, что защитники свободы корпораций называют «становлением глобальной конкуренции», можно точнее определить как бег к пропасти. С каждым днем становится все труднее получать контракты от крупных заказчиков из розничной торговли, не используя детский труд, обсчет рабочих на сверхурочных работах, безжалостные нормы выработки и не пренебрегая техникой безопасности. Если какой-либо соискатель не принимает этих условий, цены на его товары будут выше, чем у того, кто действует иначе. При наличии сотен миллионов людей, согласных на любую предлагаемую мировой экономикой работу, конкурентов всегда будет достаточно. Занимаясь своими проблемами, крупнейшие корпорации вынуждены закрывать глаза на подобные нарушения и заявлять, что они не несут ответственности за действия тех, с кем заключают контракты.

Описание условий труда миллионов рабочих даже на «современном и богатом» Севере напоминает возврат к началу промышленной революции. Примером может служить следующее описание условий труда и работающих по контракту мастерских пошива одежды в современном и процветающем Сан- Франциско:

Многие из них размещаются в темных и тесных помещениях без окон. Обычное явление — 12 часовой рабочий день без выходных с одним перерывом на обед. И множество мастерских в этом богатом многонациональном городе вводят драконовские правила, напоминающие о прошлом столетии. Работница цеха пошива одежды азиатского происхождения рассказывает: «Нам запрещали разговаривать между собой и даже не разрешали сходить в туалет».

...Зная о стремлении фабрикантов в индустрии пошива одежды к предельно низким ценам, почти 600 подрядчиков в Бэй Эриа отчаянно конкурируют между собой; часто это принимает форму «бега к пропасти как это описано у Дарвина. Фабриканты обладают еще одним мощным средством сбивания цен. Кэти Кван, менеджер Международного союза работников-изготовителей женской одежды в Сан-Франциско, рассказывает: Нам говорят: «Если вы не согласны, мы просто отправим этот заказ за рубеж; тогда вы не получите работы, и ваши работники будут голодать