Перехваты Агентства национальной безопасности не дали достаточных доказательств, необходимых Кейси, чтобы продемонстрировать роль Никарагуа в поддержке сальвадорских мятежников оружием. Эти повстанцы весьма искусно использовали радиосвязь, их передачи были короткими, шифр применялся только один раз, и вообще они пользовались эфиром в случае крайней необходимости, а в основном и дисциплинированно соблюдали полное молчание. Очевидно, они использовали телефонную связь, перехват которой требовал подключения к проводам. Повстанцы обеспечивали безопасность связи лучше, чем сальвадорские военные. Иногда они применяли курьеров и гонцов. За всем этим, очевидно, стояли кубинские, а возможно, и советские специалисты, как считал Кейси. Во всяком случае, ему не хватало убедительных доказательств для того, чтобы добиться полной поддержки никарагуанской операции со стороны конгресса и общественности.

— Самое трудное на свете — это доказать совершенно очевидные вещи, — часто говорил он, но это ему не помогало, и даже в его собственном ведомстве многие сомневались, что такие доказательства существуют, по крайней мере, в таком объеме, который позволил бы оправдать тайную акцию против Никарагуа.

Сенатор Лихи решил отправиться в Центральную Америку, чтобы получить информацию из первых рук. Агрессивному сенатору из комитета по разведке очень хотелось собственными глазами посмотреть на войну, которую ведет Кейси. Сопровождать его он попросил шефа административного персонала своего комитета Симмонса. Тот специально встретился с заместителем директора центральной разведки Макмагоном, чтобы разъяснить ему, что эта поездка — не пикник. Они намеревались подробно побеседовать с резидентами ЦРУ в четырех странах: в Гондурасе, откуда осуществлялось руководство операцией; в Сальвадоре, где существовала угроза со стороны левых мятежников; в Гватемале, где ЦРУ действовало в соответствии с отдельной директивой в целях пресечения поставок оружия; в Панаме, где ЦРУ содержало сверхсекретный центр обучения «контрас».

В группу кроме Лихи, Симмонса и трех его сотрудников вошли офицер из министерства обороны и сотрудник ЦРУ из Лэнгли для связи. Последний был включен по просьбе Кейси, и он лично отобрал опытного сотрудника по имени Бертон Хатчингс, который лично знал резидента в Панаме. Коллеги Хатчингса в шутку называли его «глаза и уши Лэнгли».

Основываясь на разъяснениях и наставлениях ЦРУ, Лихи составил общее представление о том, что его ждет: «контрас» объединены в небольшие подразделения; они не должны захватывать и удерживать никарагуанскую территорию; они обязаны не допускать жестокого обращения с населением Никарагуа; военные преступники бывшего сомосовского режима не допускаются к руководству движением и его отрядами; сотрудники ЦРУ не принимают участия в боевых операциях.

После посещения контрольного пункта в Гватемале группа прибыла в столицу Гондураса Тегусигальпу и остановилась на роскошной вилле посла. Лихи понравился резидент ЦРУ, серьезный и знающий человек.

ЦРУ создало в Тегусигальпе специальный центр для руководства операциями «контрас», расположенный в хорошо защищенном доме.

Начальником центра был бывший подполковник специальных частей армии США по имени Рэй Доути. Со штаб-квартирой ЦРУ его связывала прямая радиолиния с особой частотой и крайне запутанным кодом. Хотя Доути подчинялся резиденту, сам центр являлся независимым каналом по руководству всей никарагуанской операцией.

Во время встречи с ним Доути сказал, что лагеря по обучению «контрас» в Гондурасе — это самое лучшее, что он когда-либо видел. Во время вьетнамской войны он руководил аналогичным центром ЦРУ в Лаосе. По словам Доути, из семи боевых подразделений «контрас» пять находились сейчас в Никарагуа. Он развернул карту, показывавшую зону действий этих подразделений и маршрут их продвижения к югу этой страны. Где-то на этом маршруте пять подразделений должны соединиться с отрядами «контрас», выступившими с территории Коста-Рики и движущимися с юга на север.

— Минуту, минуту, — прервал его Лихи. Маршрут продвижения двух группировок протяженностью более 200 миль разрезал Никарагуа на две части — восточную и западную. Это очень напоминало план Клэриджа по расколу страны.

— Это похоже на то, что вы хотите свергнуть сандинистов, — сказал Лихи.

— Нет, — ответил Доути, — это не так.

Он знал, что конгресс запретил расходовать деньги с целью изгнания правительства Никарагуа. Телеграмма Кейси висела у них на доске объявлений.

— Ну, а к чему же приведет ваш план, если он будет осуществлен? — спросил Лихи.

— Он перережет пути между восточной частью страны и Манагуа, которая находится у западного побережья, — сказал Доути. — К восточному побережью Карибского моря прибывает по морю оружие из Кубы и Советского Союза. Если дальнейший путь по суше будет перерезан, то им придется идти через Панамский канал в Тихий океан, к западному побережью. Таким образом, поток оружия будет пресечен.

— Подождите, — сказал Лихи, — а как сандинисты отнесутся к расколу их страны на две части и как будут выглядеть Соединенные Штаты, которые говорят, что они не пытаются свергнуть никарагуанское правительство?

Доути возразил, что поскольку Сальвадор не выходит к Карибскому морю, а только к Тихому океану, то операция преследует единственную цель — пресечение поставок оружия из Кубы в Никарагуа и далее в Сальвадор.

С чисто технической точки зрения Доути, возможно, прав, подумал Лихи, но этим он себя переубедить не позволит.

— Как осуществляется контроль ЦРУ над подразделениями «контрас» во время операции? — спросил Лихи.

— Поскольку ЦРУ снабжает «контрас» средствами связи, то у него есть все частоты и оно может прослушивать радиопередачи, проверяя тем самым, придерживаются ли «контрас» тех планов и инструкций, которые разработаны для них, — разъяснил Доути.

— Ну, а если «контрас» не все говорят по радио?

— На этот случай, — сказал Доути, — мы вербуем людей в подразделениях, и они шпионят для нас.

— И сколько уже завербовано?

— Что-то один или два, — ответил Доути, — но мы только что начали эту работу.

— А как эти шпионы передают свои донесения?

— На личных встречах, — пояснил Доути.

— Они что же, приходят прямо в ваш охраняемый дом, рискуя своей жизнью? Как часто это происходит, раз-два в год?

В американском посольстве сотрудники сообщили ему, что они надеются на какие-нибудь переговоры с благополучным исходом. Пока же они обеспокоены своим положением, той малой войной, в которую они здесь попали, как в западню. Затем Лихи в частном порядке встретился с командующим вооруженными силами Гондураса генералом Густаво Альваресом, который занимался никарагуанской операцией с гондурасской стороны.

— Да что там, — сказал он Лихи, — к рождеству наши солдаты будут в Манагуа.

— Минуту, — возразил Лихи, — но политика США не направлена на совершение переворота.

— Ах, да, — вздохнул Альварес, — а все-таки хорошо было бы это сделать.

Группа вылетела в Панаму. Клэриджа они там не застали, он накануне отправился в инспекционную поездку по резидентурам региона под псевдонимом Дьюи Мароуни.

Беседа Лихи с резидентом была назначена на следующий день, но он, просто из вежливости, сразу же зашел к нему поздороваться и представиться. Сенатор сказал, что он хотел бы получить конкретную информацию о никарагуанской программе, особенно о ее параметрах: продолжительность, затраты, число занятых людей.

— Согласно инструкциям начальника отдела, я не могу ответить на эти вопросы, — сказал резидент, имея в виду Клэриджа.

Лихи и Симмонс удивились и безуспешно попытались связаться с Макмагоном в Вашингтоне.

На следующий день резидент повторил свое заявление насчет данных ему инструкций.

— А я намерен получить ответы на мои вопросы и не уеду, пока это не будет сделано, — сказал Лихи.

Резидент отказался также отправить шифрованную телеграмму Кейси или Макмагону. Лихи пригрозил, что позвонит Макмагону по обычному телефону. Это могло привести к нарушению правил безопасности, особенно если Лихи начнет изливать свое раздражение по незащищенной линии.