Кейси так составил свое письмо, чтобы оно затрагивало такие черты характера Рейгана, как его отрицательное отношение к прессе, борьбу с утечками информации и настрой в пользу ЦРУ. Рейган позвонил почти сразу же и выразил свою полную и непоколебимую поддержку кандидатуры Кейси. «Конечно, Билл, я хочу, чтобы ты остался, если будет второй срок. Ты мой человек в ЦРУ, пока я — президент», Кейси был удовлетворен. Это была гарантия, подписанный контракт. Кейси чувствовал, что он готов бежать в Белый дом и расцеловать президента. Черт побери, он восхищался этим человеком. Это был хороший урок для теории управления: сделав выбор, придерживайся его. Подбери своих людей и будь с ними до конца.

В сентябре в Лэнгли Кейси потратил много времени на то, чтобы довести до сознания своих подчиненных мысль о возможности террористических актов в последние недели избирательной кампании. Он вызывал к себе оперативных работников и аналитиков, другим звонил, ходил по коридорам, заглядывая в кабинеты сотрудников и в оперативный центр. Он всем давал понять, что разведывательное сообщество подготовилось к возможной террористической акции. Он очень боялся, как бы нападение террористов не показало беспомощность Соединенных Штатов. Политические последствия этого могли быть значительными, ведь администрация Рейгана выступала «с позиции силы». В последние годы ничто так не свидетельствовало о слабости страны, как ее неспособность положить конец действиям террористов.

В течение 17 месяцев Кейси бросал значительные силы на решение этой проблемы: осуществлял подготовку кадров, обменивался информацией с союзниками, создал агентурную сеть, охватывающую примерно 100 стран. И как следствие — в 40 странах значительно улучшились возможности ЦРУ по подготовке полувоенных формирований, спасения заложников и охраны важных персон. В ЦРУ прошли подготовку 60 ливанцев. Почти 50 сотрудников занимались только проблемой терроризма в военных разведывательных службах, а в АНБ их было несколько десятков. Кейси требовал результатов, и некоторые успехи были достигнуты. Например, разведка установила, что за испанским послом в Ливане ведется наблюдение, и ЦРУ рекомендовало ему покинуть Ливан. Он не прислушался и позднее был похищен.

Внимание к терроризму вызвало увеличение количества сообщений, которые вылились в целый поток информации, большая часть которой, правда, имела сомнительную ценность. ЦРУ по-прежнему не удавалось внедрить своих людей в террористические группы Среднего Востока. Кейси нашел этому простой убедительный ответ: террористы знали, что агенты ЦРУ не пойдут на убийство людей, и кандидатам в состав террористической группы сразу же давалось проверочное задание — совершить убийство.

В секретных сообщениях содержалась информация о том, что иранцы под защитой дипломатического иммунитета из своего посольства в Дамаске куда-то переправляют взрывчатку и бомбы с часовым механизмом. В августе поступили сообщения, что взрывчатка была ввезена в Ливан, где следы ее затерялись.

После вывода морских пехотинцев резиденция американского посла и здание посольства США, расположенные в восточном, христианском секторе Бейрута, оставались главными объектами террористов. ЦРУ и другие разведывательные службы слали телеграммы, в которых было много предупреждений, но мало конкретной информации.

20 сентября в 11 часов 30 минут автофургон с дипломатическим номером въехал на территорию американского посольства и, лавируя между расположенными в шахматном порядке надолбами, поставленными для снижения скорости любых видов транспорта, направился к зданиям. У одного из охранников заело винтовку М-16. Охранник британского посла, который находился в посольстве США, открыл огонь. Он сделал пять выстрелов в фургон, который уже находился совсем недалеко от въезда в подземный гараж посольства. Раздался страшный взрыв, на месте автофургона образовалась воронка диаметром 26 футов. Было убито по меньшей мере 24 человека, среди них двое военнослужащих. Ранено около 90 человек, в том числе американский посол Реджинальд Бартоломью, который был погребен под обломками.

Событие потрясло Кейси. На полученной позднее из космоса совершенно секретной фотографии был виден фургон или что-то подобное ему, который в долине Бекаа упражнялся на модели здания посольства США. Американская разведка пришла к выводу, что за этой террористической акцией стояла партия «Хизболла» — партия аллаха и шейха Фадлалла, как это было и в 1983 г., когда были взорваны машины со взрывчаткой у посольства и казарм морских пехотинцев. Кейси сразу же понял, что до выборов никто в Белом доме не примет решения о нанесении ответного удара. И после более серьезных случаев в течение многих месяцев не предпринималось ответных мер.

Одно из наиболее интригующих сообщений поступило от подполковника разведывательной службы Ливана. Полученная информация свидетельствовала о тщательном планировании операции. В это утро фургон выехал из мусульманского, западного сектора Бейрута. В машине БМВ апельсинового цвета фургон сопровождали двое в полицейской форме. По пути к посольству фургон случайно столкнулся с маленьким «опелем». Шофер «опеля», выйдя из машины, пытался заговорить с водителем фургона, который находился почти в невменяемом состоянии: взгляд водителя фургона был устремлен куда-то вперед. В этот момент подошли те два человека в полицейской форме, которые предложили шоферу «опеля» две тысячи ливанских фунтов — около 300 долларов, что во много раз превышало стоимость ремонта его машины. Шофер взял деньги и уехал. Услышав примерно через десять минут взрыв в районе американского посольства, ливанец — свидетель происшедшего поспешил в штаб-квартиру ливанской разведки. Ее сотрудники поверили рассказу очевидца. В сообщении высказывалось предположение, что перед выполнением этой акции шофер фургона был напичкан наркотиками. Точных данных на этот счет у ЦРУ не было.

Разведывательная служба Ливана поставила вопрос о выделении ей дополнительно к двум миллионам долларов суммы, необходимой для оплаты агентов, и Кейси обещал изучить этот вопрос. Ливанцы очень старались и использовали даже малейшие возможности для получения разведывательной информации о террористических акциях. Отношения между ЦРУ и ливанской службой стали значительно теснее.

Израильтянам Кейси доверял в меньшей степени. Он знал, что у Израиля есть в Сирии и Ливане первоклассные агенты, но у него были подозрения, что израильтяне скрывают имевшуюся у них информацию.

После вторжения Израиля в Ливан и вывода оттуда американских морских пехотинцев отношения между ЦРУ и Моссад ухудшились. В Ливане обе страны потерпели неудачу, а ничто так не омрачает отношения, как общие провалы. Разведслужбы сотрудничали, не испытывая уважения друг к другу. Руководители Моссад пренебрежительно относились к сотрудникам ЦРУ, называя их «игроками, не умеющими играть». Все отношения с ЦРУ курировал Питер Мэнди, занимавший в Моссад второй по важности пост. В Ливане сотрудникам ЦРУ и Моссад не разрешалось вступать в прямые контакты друг с другом. В ЦРУ преобладало мнение, что крупицами важной моссадовской информации Мэнди делился только тогда, когда это отвечало интересам Израиля.

В Лэнгли считали, что обмен информацией между ЦРУ и Моссад — это улица с односторонним движением. Кейси нужно было дать понять израильтянам, что могут быть неприятности. Он мог бы сделать это и сам, но боялся переборщить.

Наконец, он принял решение направить в Израиль Макмагона. Макмагон имел достаточный вес, чтобы придавить Моссад: ЦРУ должно получать всю информацию, имевшую отношение к террористическим актам против учреждений США. Макмагон использовал и кнут, и пряник. Но он понимал, что добился лишь видимого успеха: разведывательная служба Моссад, как и ЦРУ, никому не доверяла.

Взрыв 20 сентября обнажил многие проблемы разведки, и Кейси пришлось давать объяснения Белому дому. Его точка зрения была довольно простой. Он сослался на расследования, проведенные комиссией десять лет тому назад, а также в период нахождения у власти администрации Картера. Именно тогда был подорван боевой дух ЦРУ, заявил Кейси. В вербовочной работе и в деле использования оперативной техники больше стали думать о возможных неприятностях, чем об оперативной отдаче. За четыре года невозможно создать новую агентурную сеть.