Во-вторых, в оценке указывалось, что обнаруженные на Гренаде запасы оружия и боеприпасов предназначались для местной армии и полиции и их было недостаточно для организации свержения правительств на соседних островах. В-третьих, кубинские строительные рабочие не являлись переодетыми солдатами, хотя они и прошли какую-то стрелковую подготовку и оказали американцам сопротивление.

Кейси заявил, что в оценке отсутствует воображение. Она носила секретный характер и не была предана гласности.

Оценка привела в бешенство некоторых консервативных членов администрации. Помощник Кейси Герб Мейер заявил: «Она воняет». Константин Менгес из Совета национальной безопасности ранее предлагал администрации попытаться добиться того, чтобы Кастро обратился по радио к своим войскам на Гренаде с предложением сдаться американцам. Теперь оказалось, что на Гренаде нет никаких кубинских войск. В качестве альтернативы Менгес выступал за то, чтобы не освобождать захваченных кубинцев. По его мнению, кубинцев нужно заставить пострадать.

— Мы победили, — отвечал Тони Мотли, сразу же отвергая эти идеи. Кубинцы были освобождены.

Роль Гренады как политического символа в деятельности администрации увеличивалась. По примеру прошлого, она была использована для демонстрации жесткости, обращения к доктрине Монро, дипломатии «большой дубинки», антикоммунизму. Идолами стали возвращающиеся с Гренады студенты, целующие американскую землю по выходе из самолета, премьер-министр Юджиния Чарльз, стоящая рядом с Рейганом и провозглашающая Соединенные Штаты спасителем демократии в Карибском бассейне.

Через несколько дней после вторжения на Гренаду никарагуанский министр внутренних дел Борхе вызвал к себе посла США. «В любое время, когда у вас возникнет потребность или желание эвакуировать из Никарагуа американских студентов, — сказал Борхе, — это можно будет сделать. Мы вам в этом окажем помощь. Проблем никаких не будет».

В Лэнгли Кейси с удовольствием прочитал это сообщение. Никарагуанские лидеры были, очевидно, обеспокоены.

Позднее, когда Тони Мотли встречался в Никарагуа с Даниэлем Ортегой, он затронул вопрос о судьбе бывшего премьера Гренады Мориса Бишопа. «Некоторым левым лидерам угрожают свои же левые, — сказал Мотли. — Вы, очевидно, не хотите быть никарагуанским Морисом Бишопом?»

Когда бы ни звонила Мотли премьер-министр Доминики Юджиния Чарльз, он всегда отвечал на звонок, утверждая, что уже взял в руку карандаш и готов записать любую просьбу. Он чувствовал себя в роли местного мэра и производителя общественных работ, когда организовывал строительство тридцатимильной дороги, обошедшейся США в 10 миллионов долларов. В конечном счете американская помощь Доминике включала в себя еще 2 миллиона долларов на строительство школ и 150 тысяч на возведение мостов через реки острова.

Кейси был убежден в необходимости усиления пропагандистского воздействия на государства Карибского бассейна. Он подготовил проект совершенно секретной директивы, предусматривавшей выделение 7 миллионов долларов на приобретение радиопередатчиков и громкоговорителей, являвшихся традиционным латиноамериканским инструментом для проведения силами ЦРУ пропагандистской работы в районе Карибского бассейна. Рейган воспринял директиву с энтузиазмом и сразу же подписал ее.

Политическое будущее Гренады оказалось неопределенным. Единственной политической организацией на острове оставалась разгромленная левая партия Мориса Бишопа «Нью Джуэл». Кейси и другие старшие чины администрации старались не допустить потери в ходе возможных выборов того, что было завоевано силой. Поэтому по другой президентской директиве было ассигновано еще 675 тысяч долларов из фондов ЦРУ, используемых на проведение политических кампаний. Эти деньги предназначались на покрытие нужд острова в области образования, а также проведение кампании при подготовке к предстоящим выборам.

ЦРУ даже изучило возможное поведение избирателей на выборах и проанализировало полученные данные, с тем чтобы с уверенностью зафиксировать появление какого-то проамериканского лидера. Через тринадцать месяцев после вторжения поддерживаемая США коалиция во главе с политическим ветераном Гренады Гербертом Блейзом одержала убедительную победу на выборах. Первым актом Блейза в качестве премьер-министра было обращение к президенту Рейгану с просьбой оставить на острове 250 американских солдат.

Пресечение полета южнокорейского авиалайнера над территорией СССР, террористический акт в Бейруте против морских пехотинцев США и вторжение на Г ренаду — все это создало атмосферу, которая помогла Кейси получить в конце концов 24 миллиона долларов на проведение операций в Никарагуа.

Обстановка в мире представлялась опасной, и вряд ли кому-либо удалось бы доказать, что для американцев пришло время отступать. Кейси смог убедить общественность в необходимости ужесточения позиции США. У тех, кто возражал против этого, появилось несколько подходящих аргументов. В подготовленной и разосланной новой национальной разведывательной оценке был сделан вывод, что «контрас» не в состоянии свергнуть правительство сандинистов: невозможна ни военная, ни политическая победа. Это, в свою очередь, свидетельствовало о том, что никарагуанская операция была не столь крупномасштабна, как об этом говорили ее противники. В окончательном варианте совершенно секретной сводки Белого дома говорилось, что президент Рейган стремится добиться общей амнистии для «контрас». А это давало какие-то надежды на окончательное политическое решение никарагуанского вопроса.

Состоялась согласительная встреча между представителями сената, который одобрил выделение 24 миллиардов долларов на никарагуанскую операцию, и палаты представителей, проголосовавшей за прекращение ее финансирования. Сенаторы перешли в наступление. Они доказывали, что нет необходимости возобновлять действие поправки Боланда, запрещавшей выделение денег на свержение сандинистов, так как в новом документе Белого дома ясно говорилось, что отстранение от власти сандинистского правительства не является теперь конечной целью.

Боланду удалось добиться единственной уступки: 24 миллиона являлись окончательной суммой — деньги должны расходоваться в течение всего следующего года, или администрации придется еще раз обращаться с просьбой о выделении дополнительных средств.

9 декабря 1983 г. президент Рейган своей подписью превратил это решение конгресса в закон. Кейси победил. Теперь он обратил свое внимание на разработку планов по минированию никарагуанских портов. От Клэриджа он требовал регулярных сообщений. Есть ли нужные люди? Испытаны ли мины? Директор ЦРУ настаивал на максимальной секретности.

В декабре 1983 г. заканчивался третий год пребывания Кейси на посту директора центральной разведки. Было ясно, что интенсивное обсуждение в конгрессе и в средствах массовой информации никарагуанского вопроса в определенном отношении сыграло на руку Кейси. Как и в гольфе, любимом виде спорта директора ЦРУ, руководство разведкой напоминало процесс восстановления сил.

В гольфе после неудачного удара, или «козла», необходимо найти максимально удобную позицию. Так же и в разведке. Никарагуанский вопрос, рассуждал Кейси, заставил администрацию занять определенную линию. Во-вторых, появилось широкое политическое понимание необходимости борьбы с коммунизмом, и в-третьих, операция привлекла к себе внимание и вызвала интерес как со стороны конгресса, так и средств массовой информации. В результате появились определенная устойчивость и отвлечение внимания, на первых порах, естественно, непреднамеренное, от некоторых других важных операций разведки по сбору информации.

С первых дней своего пребывания на посту директора ЦРУ Кейси уделял большое внимание агентурной работе. Он требовал от оперативного управления конкретных результатов по вербовке новых агентов. Кейси хотел иметь хорошую и многочисленную агентуру. Когда поступало сообщение о каком-то молодом перспективном политическом деятеле или многообещающем министре, Кейси писал на полях: «Можем ли мы его завербовать», или «Вербуйте» и ставил знак «!»— «очень важно». Вербовка становилась все более дорогостоящим, рискованным и поглощающим очень много времени мероприятием. Заместитель Кейси Макмагон и оперативное управление предупреждали директора о «нереальных задачах с точки зрения времени», так как другим разведкам требуются десятилетия для создания работоспособного агентурного аппарата и его внедрения в нужные места. Но настойчивость Кейси давала свои результаты.